Ливанцы поставили в паспорта въездные визы.

Пропускной пункт располагался в небольшой деревне, население которой за последние дни заметно увеличилось за счет все пребывающих автомобилей с беженцами. Сирия для них теперь казалась Землей обетованной, пределом мечтаний. Кто-то ждал родственников, которые все никак не ехали, других должны были встретить на границе друзья, но что-то все никак не встречали, у третьих просто не подошла очередь. Пограничники и без этого зашивались от такого обилия желающих попасть в Сирию.

«Как же мы туда попадем, когда время возвращаться придет?» — все задавал себе этот вопрос Громов.

Давным-давно, когда он еще учился в университете, на курсе у него был сириец. Историю КПСС тогда были обязаны знать даже иностранные студенты. Но, конечно, давался им этот предмет с большим трудом, куда как сложнее, чем, к примеру, «Теория взрывов». Сергей взвалил на себя нелегкую ношу сирийца немного поднатаскать в сложной дисциплине. Тот жил в общежитии, хотя мог бы и отдельную квартиру снимать, ведь из дома ему каждый месяц высылали приличную сумму денег, так что в Москве начала 90-х он был почти богачом. Происходил сириец из очень влиятельной семьи, потому что и папа у него был генералом, и один дядя, а сам-то он, как минимум, уж полковничьи погоны должен был заполучить. Вот если бы Сергей знал его адрес в Дамаске, да еще помнил, как его зовут, тогда можно было бы решить много проблем. А историю КПСС они так и не выучили, потому что сириец вытащил из холодильника бутылку с какой-то подозрительной жидкостью, сказал, что она ценится у него на родине гораздо выше, чем водка. Сергей, как ни старался, не мог вспомнить название этого пойла. Вроде бы оно звучало как «Арака». Его надо было разводить водой, жидкость получалась мутной, как классический самогон. Ох, хорошо еще, что сирийцу на экзамене задали лишь два вопроса. Первый звучал так:

— Когда была Октябрьская революция?

Причем экзаменатор остался доволен хотя бы тем, что студент знал год этого знаменательного события. Правда с числом вышла заминка, но экзаменатор тут же задал следующий вопрос, так что заминка осталась незамеченной.

— Какая это была революция?

— Соци… — начал сириец и посмотрел на экзаменатора, точно поддержки у него искал.

— Правильно, — подбодрил его экзаменатор.

— Социалистическая, — теперь уже бодро закончил сириец.

На этом экзамен для него закончился. Ему поставили в зачетку четверку и отпустили с богом. Громову на том экзамене за ту же четверку пришлось попахать куда тяжелее…

Его укачало. Он отключился на несколько минут, откинувшись на спинку кресла. Хорошо еще, что пристегнулся заранее, а то сполз бы куда-нибудь в бок — прямо на руки водителя, которому, к примеру, как раз в этот момент понадобится переключить скорость.

В Москве Громов отдохнуть почти не успел. Между двумя поездками было всего пять дней. Один из них, самый первый, он убил, приехав на работу. Забрал паспорт с сирийской визой, билеты, потом с кипой бумаг, всевозможных чеков и квитанций отправился отчитываться за прошлую поездку в бухгалтерию. Ждал, пока бухгалтер сведет дебит с кредитом, и выяснит — сколько у Громова осталось еще выданных на поездку в Израиль, но неистраченных там денег. Затем, когда все наконец-то было подсчитано, стало ясно, сколько ему еще причиталось на поездку в Ливан.

Помимо тех же забот, что были у Сергея, Илье следовало подписать у руководства документы на вывоз оборудования за границу. Один экземпляр таможенной декларации забирался на границе, в остальные ставили въездные и выездные печати и не дай бог — забудешь или по какой-нибудь другой причине не поставишь при въезде нужную печать. Посчитают, что дорогущее видеооборудование ты вывез из страны контрабандой и продал за границей. В этом случае на компанию могли наложить штрафные санкции.

Четыре выходных пролетели незаметно, как будто они уложились в несколько часов. Сергей ничего и не успел, ну разве что только раздарить часть привезенных сувениров. Некоторые так и остались ждать тех, кому были предназначены. Еще он вручил жене пакетики с грязью и солью Мертвого моря, а так же косметику. Они оставили магнитофон и бронежилеты новой группе, поэтому могли не боятся, что переберут лимит в 40 килограммов, который дозволялось сдать им в багаж. У них даже еще оставался запас. Его могло хватить на пяток пакетиков с грязью. В Петропавловске-Камчатском, увидев, что у кого-то из пассажиров недовес, сотрудники аэропорта часто просят о помощи. Дескать, не могли бы вы на себя записать один не очень тяжелый ящичек. В ящичке, понятное дело, икра. Бизнесмены, что возят эту икру за счет пассажиров с недовесом, наверняка, делятся с сотрудниками аэропорта. В общем, все по-честному, по закону и все довольны. Интересно посмотреть на реакцию таможенников аэропорта Тель-Авива в схожей ситуации. Обратившегося к ним с просьбой — помочь в провозе сверхлимитного груза, они тут же уложили бы носом в пол.

Удивительно, но супруга грязи обрадовалась, сказала, что Сергей все-таки привез ее мало, мог и побольше. «Мог бы», — согласился на этот упрек Сергей, но дальше его попрекать не стали. А еще он так соскучился по нормальной пище, что с удовольствием делал по несколько подходов к холодильнику, резал себе бутерброды с колбасой, просил, чтобы жена делала ему пельмени, котлеты и картошку, наверное, набрал за эти дни пару лишних килограммов, как медведь, который готовится залечь в зимнюю спячку. Он точно хотел наесться на несколько дней вперед, будто Ливан — это что-то похожее на Поволжье, когда там случился неурожай и еще большевики отобрали у крестьян все зерно, так что есть было совсем нечего, конечно, за исключением людей.

И зачем так наедался? Знал ведь, что в Ливане очень вкусная кухня.

Вещи, в которых он был в Израиле, Сергей побросал в стиральную машинку на следующий день по приезду. Ко времени отъезда в Ливан — они давно уже высохли, так что экипирован Сергей был точно так же. Вот только, подумав чуть-чуть, он все-таки решил не брать с собой джинсы израильской фирмы «Данет». Шпионы сгорают и на меньшем, не то, что на джинсах.

Раздобыть теоретическую литературу не получилось. Громов зашел в несколько книжных магазинов, спрашивал путеводитель по Ливану, но консультанты, надолго задумавшись, наконец сообщали, что таких путеводителей в продаже сейчас нет, сверялись с компьютером, разводили руками. Вероятно, туристические агентства, которые организуют поездки в Ливан, смогли бы дать соответствующий путеводитель. Сергей позвонил в парочку, но оказалось, что в лучшем случае он может раздобыть лишь рекламные проспекты. Десяток страниц, распечатанных из Интернета, давали гораздо больше информации. В конце концов, Сергей ограничился этими распечатками. В итоге вышло страниц двадцать.

Связь работал плохо. Иногда Сергею не удавалось дозвониться до группы, которая ждала их в Бейруте. Они намеревались уже на следующий день улетать домой. Дорога до сирийского аэропорта была неблизкая, выехать, на всякий случай, следовало за сутки до рейса. Лучше уж поспать на лавках в здании аэропорта, чем нервно посматривать на часы, пытаясь остановить стрелки и понимать, что к рейсу катастрофически опаздываешь. «Отдел протокола» эту ситуацию мог решить, позвонив в офис перевозчика и объяснив создавшееся положение. Тогда журналистов пересадили бы на более поздний рейс, но это было такой головной болью, что лучше уж выехать заранее.