— Не стоит. — Настроение устремилось вниз. — Кстати, а ты что встал?

— Хотел идти тебя будить, ведь с меня обещанная экскурсия на озеро.

— Я готова. — Вскочив на ноги, я оступилась и едва не упала, в последний момент устояв на ногах.

— Не спеши, — улыбнулся Тоши. — Одевайся, позавтракаем и отправимся.

— Ты лучший, — горячо заверила я.

— Часа хватит? Как раз к завтраку.

— Более чем!

Решив не терять время, я извинилась, закрыла окна и отправилась приводить себя в порядок. Правда, передвигалась снова короткими перебежками, ведь я помнила о расположении и душевой, и туалетной комнат. Но мне повезло. Я никого не встретила и уже через полчаса, освежившись и переодевшись в привычную для меня одежду, покинула комнату. До обозначенного времени оставалось примерно минут тридцать, и я решила не торопить никого своим ранним появлением, привычно сбежав в сад. Это было единственное место в рёкане, которое пришлось мне по сердцу. В изогнутых линиях, мастерски подобранных растениях проскальзывало нечто такое, что настраивало на умиротворяющий лад. Можно было смотреть на любое дерево с полчаса, найдя в нем необъяснимую красоту, а потом сдвинуться сантиметров на десять и осознать, что все не так, как казалось на первый взгляд.

Мои движения стали неторопливыми, сердце замедлило ход, а глаза так и хотелось прикрыть, чтобы аромат цветов стал ярче. В сторону купальни я опасалась даже смотреть, чтобы воспоминания о случившемся в ней не нарушили с таким трудом обретенное равновесие. Вполне достаточно того, что я думала об этом перед сном и утром.

Не знаю, в какой момент мое обоняние уловило еще один тонкий аромат. Я не могла припомнить, чтобы вчера он присутствовал в саду. Повернула голову. От зрелища, что предстало взгляду, остановилась как вкопанная, поймав себя на мысли, как все может измениться за одну ночь. Всего несколько часов, и вот я уже свидетельница невероятной красоты.

Я знала, за умэ эстафету перехватывает сакура. По большому счету, обычная вишня, но в Японии она не зря занимает отдельное место. Ее красота была скромная, не такая яркая, как у сливы, но в сердце она уверенно отвоевывала место, которое больше никто не сможет занять. Стройные темные стволы, словно тонкой снежной вуалью, укрытые облаком нежных цветов. Они росли полукругом, образовывая беседку, в центре которой я сейчас и стояла. И не имело значения, что пройдет всего несколько дней и лепестки облетят. Не успев толком раскрыться, они уже начинали медленно срываться и падать вниз. Я вспомнила, как кружилась в лепестках в Токио, но там я чувствовала себя девчонкой, у которой не было особых проблем. Отныне они накатывали с каждым днем все сильнее, а их разнообразие отнюдь не радовало. Но мне так хотелось вернуть себя прежнюю!

Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза и крутанулась вокруг. Ничего! Лепестки не водили хоровод, не путались в волосах, осыпая меня снежинками весны, не помогали расслабиться. Хотелось уже заплакать от отчаяния, когда я ощутила нежный ветерок, взметнувший волосы и осыпавший их лепестками. Я затаила дыхание, не в силах поверить, что сейчас произойдет чудо. Руки сами поднялись, ладони раскрылись, а с губ сорвался вздох. Я ждала очередного порыва воздуха, который приблизит окончание срока цветения, но подарит невыразимое блаженство еще раз испытать чувство невероятного единения с природой и неизбывного счастья.

Словно услышав мои мольбы, небеса подарили исполнение столь маленького желания. А о большем я и не просила. Только снег из лепестков, густо покрывавший волосы, липнувший на кожу, завесой скрывающий не только мир вокруг, но уносящий все проблемы вдаль, где они не казались такими серьезными. Душа раскрылась, обнажая сердце, делая беззащитной, но я готова рискнуть. Еще несколько минут слабости, а потом я снова стану сильной и осторожной…

В какую минуту все изменилось, я не поняла. Просто оступилась. Досадная случайность и неловкость. Возможно, закружилась голова, но это уже не имело значения, ведь упасть мне не дали. Сильнее руки Хана держали за талию так, что я забыла, как дышать. Когда одна нажала на поясницу, притягивая к мужскому телу, а вторая проследовала вверх, захватив в плен лицо, я и не подумала сопротивляться, совершенно завороженная черным взглядом. Мужчина не сказал ни слова, лишь склонился и приник к моим губам жадным поцелуем. И снова безумие в душе и бурлящая лава вместо крови. Ноги не держали, но я больше не боялась упасть. В этот раз не было ярости, а страсть приобрела привкус подчинения. Но не того грубого, что наказывало за непослушание. Меня словно завоевывали, заставляли стать зависимой. Я ничего не понимала, да и не хотела этого. Осознала, что если все продолжится в том же духе, то окончательно увязну в новых чувствах и эмоциях, которые совершенно не планировала, но и отказаться от искушения не могла.

— Моя погибель, — глухо сказал Хан, когда поцелуй прервался, лаская пальцами лицо, пропуская через них волосы, обрисовывая губы.

И вдруг улыбнулся. Просто уголки губ дрогнули. Я думала, это усмешка, но нет… Хан и правда улыбался. Неловко, немного растерянно, с горечью… Но улыбался! И от этого на душе стало тепло, а сердце пропустило еще один удар.

Как только я осмыслила увиденное, то попыталась разобраться в услышанном. Он сказал по-японски, но язык больше не был для меня преградой. К чему это признание? Мысль мелькнула в голове и сразу пропала, когда он снова потянулся ко мне. Не понимая, зачем я это делаю, протянула руку и коснулась кончиками пальцев его губ, пытаясь запечатлеть улыбку не только в памяти, но и запомнить ее на ощупь.

Мужчина поцеловал мои пальцы, накрыл мою руку своей, удерживая, а затем чуть повернул голову и потерся щекой о ладонь. Меня обуревали чувства, каких я никогда не испытывала. Захотелось плакать, но вместо этого я коснулась его лица второй ладонью. Не отводя взгляда, провела по грубоватой коже, тронула спинку носа, убрала со лба волосы.

Он улыбнулся уже увереннее, но отпустил руку, лишь когда его губы снова накрыли мои. На этот раз поцелуй был слаще, но одновременно отдавал горечью. Это окончательно свело с ума. Сама не поняла, как застонала и обняла мужчину, прогнувшись в спине и прижавшись к нему плотнее. Поцелуй стал глубже, объятия жестче. Неуловимо что-то изменилось, словно воздух вокруг сгустился, а на солнце набежала туча. А сам мужчина… Я снова ощутила вокруг него ту ауру, что давила на меня в квартире Ами. Во время очередной передышки я растерянно посмотрела на Хана и поразилась произошедшей перемене. Черты лица заострились, тело на ощупь будто стало грубее, а черные глаза могли бы прожечь тем огнем, который плескался в них.

— Хан, — прошептала я.

Что сказать еще, я не знала. Он тоже молчал, лишь гладил мою спину и тяжело дышал.

— Мира, — хрипло позвал и снова потянулся ко мне.

Я сама напоминала себе умирающую от жажды, а единственным спасением стали мужские губы.

Сначала послышалось покашливание, отчего я машинально отпрянула от Хана, когда до поцелуя оставалось буквально мгновение.