— А где он, кстати? — прошептала я.

Сама удивилась, но не заметила, как он ушел. Хотя в какой-то момент даже порадовалась этому факту.

— Вернется, — коротко ответил Тоши, а после очередной фразы госпожи Норико предложил мне следовать за ней.

Через полчаса я выяснила, что жить буду в традиционном номере, который мне сразу же показали, туалеты и раковины на этаже общие, еще я увидела, что такое онсэн.[35] С тех пор мечтала поскорее попасть в бассейн с горячей водой под открытым небом и, наконец, расслабить мышцы. Плечо так и не прошло, да и вчерашнее падение давало о себе знать. Но я знала, горячая вода сотворит чудо, а наличие удивительного вида успокоит нервы.

Сама купальня находилась в небольшой пристройке, практически в саду. Овальный бассейн, имитация природного озера. Одна стена выложена камнем, из нее была выведена труба, откуда в чашу падала вода. Судя по всему, этот онсэн был построен на термальном источнике, если судить по пару, что поднимался от поверхности… Тошиюки сказал, что в доме есть еще душ, но я знала, что обязательно сюда вернусь. Только… вечером, ведь воображаемая картинка того, как я буду наслаждаться ночью одиночеством, сидя в бассейне, заставила мечтательно улыбаться от предвкушения.

* * *

Весь день в тишине и спокойствии я наслаждалась видом на Фудзи, гуляла по саду, одетая в традиционную юкату,[36] летнее кимоно, что мне положили на кровать вместе с тапочками и остальным необходимым, пила зеленый чай, лакомилась овощами, рыбой и рисом. Госпожа Норико после того, как встретила нас, все показала и, убедившись, что больше нам ничего не нужно, словно растворилась в воздухе. Но, странное дело, стоило мне только захотеть есть или пить, как она появлялась и приносила именно это. Списав все на японскую предусмотрительность и вежливость, я лишь улыбалась и кланялась в ответ. Тошик сначала составлял мне компанию, но потом ему позвонили по телефону, он извинился и оставил меня. Сначала я растерялась, а потом обрадовалась. К моему большому удивлению, в гостинице, кроме нас, больше не оказалось гостей, и моему уединению, к счастью, никто не мешал.

Сад был прекрасен. Хотелось восхищенно рукоплескать мастеру, который сотворил это поистине невероятное место. Извилистые дорожки, продуманные до идеальности клумбы, которыми я не уставала восторгаться. Все это радовало взгляд настолько, что я подолгу останавливалась то в одном, то в другом месте и созерцала. Еще я отыскала несколько сакур, растущих полукругом, но цветы еще не распустились. Странно, ведь повсюду сакура уже цвела.

Я не чувствовала усталости, пока бродила по саду, но ноги все же устали. Я с наслаждением опустилась на одну из лавочек и прикрыла глаза. Несмотря на прохладный воздух и тонкую ткань кимоно, в дом я возвращаться не хотела. Наоборот, та ясность в мыслях, которую я безуспешно искала во время медитации, ухватила за кончик у храма Инари, снизошла в месте, где я не ждала.

— Наконец-то, — услышала я проснувшееся подсознание и хмыкнула.

Зачем озвучивать мысли, когда мне так хорошо? Япония странно на меня действует. Никогда не думала, что школьная подруга использует меня, а именно это и вышло. Представить не могла, что посчитаю привлекательным азиатский тип мужчины, а смятение в сердце вызвали уже двое…

— Вот только не надо снова про мужиков! Я этого не вынесу!

Замерев от удивления, я открыла глаза. Что-то слишком это необычно. Все люди разговаривают сами с собой в мыслях, но мой внутренний голос оказался слишком странным… Если только это он… Невольно я накрыла медальон ладонью и почувствовала пульсацию.

— Кэтсу.

Я вскочила с лавки и оглянулась по сторонам. Никого!

— Это мое имя, лапуля.

— Я знаю, кто ты, — прошептала я, готовая окончательно поверить в то, о чем говорил вчера Тошиюки. — Дух медальона.

— Да? — До меня донесся смешок. — Это хорошо, что они так думают.

— Ты не цукумогами? — шепотом спросила я.

— Не перебивай! Пришлось ждать кучу времени, пока ты наконец-то освободила мысли и услышишь меня!

— Жесть, — только и могла сказать. — Я разговариваю с духом…

— Говорю я, ты молчишь, — напомнил Кэтсу, и я машинально кивнула, продолжая сжимать кулон пальцами. — Сначала запомни, что ты меня не снимешь, пока я сам не захочу, — усмехнулся дух. — А если еще раз попробуешь отрезать мне хвост, я тебя задушу.

Я молчала, напуганная перспективой, и почему-то верила в подобный исход событий.

— За такое послушание получишь подарок — постепенно начнешь понимать японский и говорить на нем. Это случилось бы раньше, но в твоей голове такая помойка, что понадобилось много сил, чтобы освободить себе место.

— Что тебе от меня надо? — прошептала я.

— Пока таскай на шее. Дальше будем смотреть по обстоятельствам.

— Я сошла с ума, — пробормотала.

— Нет, но сойдешь, — снова хихикнул Кэтсу.

— Странный у тебя лексикон. — В голову пришло осознание несоответствия манеры разговаривать и древности вещи. — И как ты меня понимаешь?

— Детка, я столько лет слушал телевизор у тебя на родине. Могу и по фене ботать, если возникнет такое желание. А тебя я давно заприметил, еще когда малявкой была.

— Я сошла с ума, — вновь повторила я.

— Говорю же, что нет, — недовольно повторил дух. — Короче, прими как факт, что ты теперь мой личный водитель, популярно объясни Сэтору, чтобы он не встревал в это дело, и наслаждайся отпуском, пока я не скажу, что делать дальше. Поняла?