Первое время очень мешало отсутствие гаджетов и Интернета, было такое ощущение, что находишься в деревне, где нет зоны покрытия ни одного мобильного оператора, а потом ломка прошла. Наоборот, я стал находить даже положительные моменты в том, что меня не дергают каждую минуту ни нужные, ни тем более — ненужные люди. Не лезет в глаза и уши назойливая реклама. Не достают мошенники всех мастей. В общем — цифровой детокс по полной программе.

А вот, что касается цели… Зная будущее, я не мог не понимать, что моя педагогическая карьера закончится довольно скоро. Вряд ли, будучи учителем физкультуры, я смогу дорасти до министра образования. Скорее всего, как и многим учителям, в девяностые годы мне придется искать другой источник дохода. Вариантов не так-то много — либо челночничество, либо — бандитизм. А если учесть, сколько братков безвременно легло под дорогие мраморные надгробия, и судьба многих челноков была не лучше, то оба пути еще хуже, чем тупиковые.

Это, так сказать, низовой вариант. Ежели я захочу подняться над народными массами, мне придется податься в политики или в олигархи, но опять же, зная, какие причудливые извивы станет проходить отечественная и мировая история, я не могу гарантировать, что с большим трудом, идя по пути лжи и предательства, однажды не споткнусь на ровном месте и не полечу в тартарары. Хорошо еще, если в переносном смысле. Да и не хочется мне повторять уже однажды пройденное, пусть — и с вариациями.

Выходит, нужно искать что-то уникальное, что с одной стороны сохранит мне и моим близким жизнь, с другой — не оставит прозябать на задворках, влача жалкое существование малооплачиваемого неудачника, а с третьей — не потребует от меня совершать разные мерзости, ради того, чтобы вырвать у ближнего кусок пожирнее. Что это могло бы быть, я сейчас не имею ни малейшего понятия. Понятно, что для того, чтобы придумать этот нетривиальный ход, я должен воспользоваться знанием будущего, но каким именно — на это я ответить пока не мог.

А вообще жизнь в провинциальном советском городе в конце восьмидесятых затягивала, как благожелательная трясина. Впереди еще несколько лет относительной стабильности, которую одни именовали «эпохой застоя», а другие — «развитым социализмом». Через два года скончается Брежнев, через четыре — Андропов, через пять — Черненко. В 1986 Горбачев станет искушать народ гласностью, перестройкой и новым мышлением. Советский Союз начнет трещать по швам.

Закоренелые враги СССР, американцы, прикинутся овечками, но из-под каракуля будет нести все той же псиной, хотя советские государственные деятели и народ, очарованные сладкими речами и картинками сытной заокеанской жизни, не захотят замечать этого. Коммунисты разрешат открывать кооперативные ларьки, кафе, небольшие производства, но не обеспечат охраной от рэкетиров. Вскоре власть в стране фактически будет принадлежать бандитам, крышуемым продажными правоохранителями и чиновниками.

Приватизация окажется грандиозным надувательством. Народ потеряет последние накопления. Что не выгребет правительство, вытащат из карманов финансовые пирамиды. Лечить станут не в поликлиниках и больницах, а — по телевизору. Колхозы и совхозы разворуют, селяне либо сопьются, либо убегут в города. На национальных окраинах начнутся столкновения на этнической почве. Террористы проникнут в самое сердце страны. При этом можно будет читать, что хочешь, смотреть любые фильмы и слушать какую угодно музыку. Свободно участвовать в протестных демонстрациях, голодовках и в — ничуть не улучшающих твою жизнь — выборах. Не слишком ли высокая цена за эти сомнительные приобретения?

Конечно, появятся новые русские, многие из них будут богаче прежних хозяев жизни, которых свергли в 1917-м и уж намного зажиточнее нынешних завбазами и завмагов. Наверное, я смогу оказаться среди этой тонкой прослойки населения. И не в Литейске, где я ничего не знаю, а в Москве. Правда, прежних связей у меня уже не будет, придется обзаводиться новыми. Как вариант — хотя и довольно экзотический — выйти на самого себя, то есть на Данилова Владимира Юрьевича.

Всё ему — себе! — рассказать, доказав правдивость своих слов некоторыми фактами из нашей общей с ним жизни, о которых известно только нам, и предложить сотрудничество. Его связи — мое знание будущего. Правда, возникнет парадоксальная ситуация. Наша встреча, наверняка, изменит линию судьбы Вовчика, а значит, его не убьет голая шлюха. Однако тогда я должен буду исчезнуть! Или — нет? Вот ведь загадка… Потерпит ли Вселенная существование двух Владимиров Юрьевичей Даниловых, пусть одного и в чужом теле? Но ведь сейчас — терпит!

Я постарался выбросить всю эту премудрость из головы. Иначе и свихнуться недолго. А мне нельзя. У меня теперь Илга. Да и пацанов бросать негоже. Так что, раз уж взялся за эту лямку, придется тянуть. По крайней мере, несколько спокойных, в политическом смысле, лет у меня и страны есть. Я не могу повлиять на ход мировой истории, но могу попытаться изменить к лучшему судьбы хотя бы нескольких десятков человек. Да, пацаны вырастут. Большинство пойдет в армию — косить от нее станет уже следующее поколение — и кто-то, наверняка, окажется в горячих точках, но кому-то повезет выжить и может быть, благодаря мне, не сбиться с пути в снежном буране перемен. Это ли не цель?

Очень не хватало мне друга-советчика. Человека, с которым я мог бы поделиться своими сокровенными мыслями и сомнениями… Да вот только — с кем поделишься?.. Если человек по-настоящему мудрый и проницательный, он сразу почувствует, что я что-то не договариваю, и доверие пропадет. А если нет доверия, то какая тогда откровенность? С Илгой я сдуру попробовал, но испугался и хорошо хоть получилось свести разговор к шутке, а потом сам же и отказался от ее помощи. Стоило ли повторять?

Моя чародейка оказалась легка на помине. Во время большой перемены Раечка позвала меня к телефону, я взял трубку и услышал бархатный тембр ее голоса:

— Здравствуй, Саша!

— Здравствуй! — выдохнул я, и тут же встревожился: — У тебя все хорошо?

— Да, все в порядке! — ответила она. — Я только хотела предупредить, что сегодня задержусь. У меня дополнительные занятия.

— Хорошо, — ответил я, постаравшись, чтобы грусть не прозвучала в моем голосе. — Тебя встретить после работы?

Это был извечный мужской контрольный вопрос. Если жена ничего не скрывает, она обязательно ответит утвердительно.

— Буду рада, — ответила Илга, само собой раскрыв мою примитивную хитрость. — Только приезжай не к «Белочке», а к дому восемнадцать по Речной улице, к семи часам, и подожди меня во дворе.

— Договорились!

— До встречи!

— Пока.

Положив трубку, и благодарно кивнув секретарше Пал Палыча, я покинул приемную. Подозревать любимую женщину в чем-либо — низость. И наверняка Илга объяснит, почему она проводит дополнительные занятия не в детском саду, а в каком-то там доме номер восемнадцать по Речной улице, но если бы ревность можно было отключить по собственному желанию, насколько легче бы жилось людям!.. Ладно, не будем забивать голову всякой дребеденью.

— Саша! — окликнул меня Витек.

С утра я его не видел. У него было «окно». Мы поздоровались.

— Знаешь, я выяснил насчет телефона по твоему адресу?

— Ты молодец, а я забыл глянуть, есть ли в квартире розетка!

— Скорее всего — есть… — сказал трудовик. — Дом полностью телефонизирован, но когда выселяли прежнего жильца, квартиру тринадцать сняли с обслуживания АТС, а номер передали другому абоненту.

— Понятно… Жаль…

— Погоди жалеть! — отмахнулся Виктор Сергеевич. — Нужно пойти в райсовет и написать заявление, чтобы дали команду на выделение резервного номера… Самое главное, что квартира подключена. Дело только за номером…

— В любом случае — спасибо, дружище!.. Я перед тобой в неоплатном долгу!

— Да я пока еще ничего особо не сделал… — поскромничал он. — Кстати, завтра телек будет готов.

— Ну вот, а говоришь — ничего не сделал! — обрадовался я. — Ну вот чем тебя благодарить?.. Ты же не пьешь!

— Можно ведь и на трезвую посидеть, — хмыкнул Витек.

— Думаешь?.. — усмехнулся я и добавил: — А ведь это идея!.. Завтра перетащим ко мне телевизор и посидим!

— С удовольствием!

Прозвенел звонок. Рабочий день продолжался. По окончанию его я направился домой. Зная, что там меня никто не ждет, особо не торопился. Все-таки как-то не привычно скучать по женщине, зная, что через несколько часов она все равно будет дома. Мне пришла в голову мысль, что Илга не напрасно именно сегодня задержалась после работы — она таким образом давала понять, что дозволено одному из супругов, то дозволено и другому. Хотя, скорее всего — это лишь мой персональный бред и имеет место обычное совпадение.

Мимо проезжала машина такси. Я машинально поднял руку. Тачка притормозила. Я не собирался на ней ехать домой, потому