что идти до него оставалось меньше километра, и назвал Речную улицу. До семи еще было далеко, но я чувствовал, что дома мне все равно не усидеть. Уж лучше воздухом подышу, погуляю до назначенного времени, где-нибудь поблизости от дома номер восемнадцать. Речная улица оправдывала свое название. Она тянулась вдоль берега Проныры, но противоположного по отношению к городской набережной.

В этом районе Литейска я еще не бывал. Путь к нему лежал через автомобильный мост. И весь берег утопал в зелени, правда, сейчас скорее — красени. Кроны густо разросшихся деревьев алели, желтели и багровели осенней, еще не полностью опавшей листвой. Деревья осеняли небольшие дома, чаще всего — частные, фасады которых скрывались за высокими, глухими заборами. Правда, были здесь и двух-трехэтажные дома, построенные, видимо, еще до войны. По крайней мере — они не выглядели старинными и презентабельными.

Я вышел из машины у дома номер 18. Это было здание в три этажа, с оштукатуренными и выкрашенными в желтый цвет стенами. Прошел несколько раз вдоль него, посмотрел на темные, по-вечернему, и освещенные окна. За каким из них находится сейчас Илга? Перед домом был двор с покосившимся жестяным грибком над песочницей и проржавевшими качелями. Торчать в этом дворе мне показалось глупым, и я решил побродить по берегу. Вдоль него тянулась проезжая часть улицы, а к воде можно было спуститься только по заросшему пожухлой травой откосу.

М-да, по такому бережку не погуляешь, особенно после дождя, да еще в сгущающих сумерках. И я медленно двинулся по краю асфальтированного покрытия. Машины проезжали редко. Их вообще было не слишком много в городе, а уж вечером они вообще почти переставали ездить. Не удивительно, что я обратил внимание на пронесшийся мимо «Жигуленок». Он разминулся со мною всего-то в полуметре. Я послал его водиле вдогонку несколько общепринятых, но непечатных выражений и продолжил путь.

Вскоре впереди послышался визг тормозов. Уж не сбил ли этот придурок кого-нибудь? Я прибавил шагу. Мало ли! Через триста, или около того, метров я вновь увидел едва не задевшую меня малолитражку. Возле нее происходила какая-то возня. В сумерках, да еще в тени деревьев, разглядеть, что именно там происходит было затруднительно, но у меня сложилось впечатление, что двое то ли пытаются затолкать кого-то в салон, то ли, наоборот, стараются вытащить.

— Помогите! — долетел до меня сдавленный женский вопль.

Глава 16

Не раздумывая, я кинулся на помощь. Участников событий, кроме меня, было трое. Два мужика и баба. Она вцепилась обеими руками в открытую дверцу и вопила. А мужики пытались ее руки от дверцы оторвать. Не получалось. А тут еще я. Один из них отпустил женщину и рванулся ко мне. Он мне этим сделал подарок. Потому что я воспользовался его неуместной прытью. Сделал подсечку и нападающий кубарем покатился с обрыва.

И тогда на меня кинулся второй. Здесь уже было не до подсечек. Апперкотом я отправил его в нокаут. Незнакомка перестала цепляться за дверцу и обернулась. Несмотря на сумерки, я узнал ее. Вот так встреча!.. Узнала ли она меня, я в тот момент не понял. Потому что спасенная, нырнула в салон, на водительское место, дала по газам и смылась. Оставив меня один на один со своими обидчиками. А ведь это только в кино, герои обезвреживают врагов с первого удара. В жизни — это случается редко.

Тип, которого я срубил, врезав по челюсти, еще возюкался на обочине, а вот второй уже выползал из-под обрыва. И в руке его что-то поблескивало. Финка! Спасибо, что — не ствол. От пули на открытом месте уж точно не увернешься… Судя по ухваткам, владелец финки был из уголовников. Он ловко перебрасывал клинок из одной руки в другую. А когда я пытался выбить его ногой, успешно уворачивался. Плохо, что второй оставался все время где-то вне зоны видимости. Ясно, что напарник с ножом намеренно не давал мне возможности контролировать их обоих.

Что ж, не стоит дожидаться, когда второй бандит воткнет мне финарь в спину. Я сделал вид, что отступаю перед выпадами первого и усыпил его бдительность. Внезапно атаковав, вышиб все-таки у него клинок. Бандюган выматерился, схватившись за руку — кажется, я вывихнул ему запястье, но я еще добавил ему проблем со здоровьем, от души засадил по яйцам. А когда того скрючило, то ударом, сцепленными в замок руками, снизу вверх, по челюсти распрямил. И кинулся к нокаутированному.

Тот все еще валялся, хотя и сучил ножками. Похоже, ему просто не хотелось снова возвращаться к драке. Похвально. Я взглянул на часы. Кажется, уже без пяти семь, хотя и трудновато было разглядеть циферблат «Славы» в такой темнотище. В любом случае, пора было идти встречать Илгу. Однако так быстро покинуть поле боя мне не было суждено. Тишину осеннего вечера прорезал вой милицейской сирены и сумерки озарились синими вспышками проблесковых маячков. Патрульные «УАЗики» подлетели с двух сторон.

— Всем стоять! — рявкнул один из милиционеров, подозрительно знакомым голосом. — Руки вверх!

Как законопослушный гражданин, я остановился и поднял клешни. Отдавший команду, подскочил ко мне и посветил в лицо фонарем.

— Ты? — выдохнул он.

— Я, сержант! — отозвался я, опуская руки.

— Можно было догадаться, — хмыкнул Покровский. — Мне как только передали, что один неизвестный отбил гражданку у двух других неизвестных, я сразу о тебе подумал.

— Благодарная гражданка удрала, — пробурчал я.

— Правильно сделала, — сказал Федя. — Она сразу сообщила. Кто, по-твоему, поставил дежурного в известность?

Позади милицейской машины остановилась еще одна. Хлопнула дверца, и в лучах милицейских фар показалась спасенная мною гражданка. Постукивая каблучками, она подошла к нам и, не стесняясь присутствия представителей власти, кинулась мне на шею. Я позволил себя поцеловать в щечку, но после решительно гражданку отстранил. У меня жена! Марина Михайлова, видимо, поняла мою холодность по-своему. Она фыркнула, вынула из кармана своего бежевого плаща пачку импортных сигарет, щелкнула зажигалкой и закурила.

— Ты, извини, Саша, — пробормотала она, когда сержант отвлекся на схваченных его товарищами злоумышленников, — но им нельзя было позволить уйти… Если бы мы вдвоем уехали, эти подонки бы смылись.

— Вообще-то, они могли меня порезать на ремешки. А уже потом смыться, — пробурчал я.

— Тебя бы — не порезали. Я уверена…

— Спасибо и на этом.

К нам снова подошел Покровский.

— Сержант, — сказал я ему, — там я у одного нож выбил.

Тот кивнул и окликнул одного из милиционеров:

— Тарасюк, поищи там где-то еще нож должен быть.

Кивнув, старшина принялся шарить лучом фонаря. И вскоре крикнул:

— Нашел!

— Бери, только осторожно! — откликнулся Покровский. — Пальчики!

— Обижаете, товарищ сержант…

— Сержант, мне идти надо, — сказал я. — Я ведь тут жену должен встретить.

— Тогда ей придется тоже проехать с нами. Нужно же зафиксировать ваши показания.

— Мы поедем на моей машине, — сказала дочь полковника КГБ.

— Конечно, — согласился сержант. — К девятому отделению подъезжайте. Адрес знаете?

— Знаю.

— Хорошо. Я доложу дежурному.

Покровский взял под козырек. И мы с Мариной пошли к ее «Жигулям».

— Выходит, ты женат? — спросил она.

— Да, почти уже неделю.

— Что-то не слыхала о твоей свадьбе.

— Я же не принц Уэльский, чтобы о моей свадьбе в газетах писали.

— Почему? Вполне себе принц… О тебе весь городской бомонд судачит…

— Вот уж не думал…

— И кто же эта счастливица?..

— Ее зовут Илга…

— Она логопед, верно?

— Да.

— Ну так я ее знаю… Она занималась с внуком нашего соседа… Поздравляю!

— Тогда притормози у дома номер восемнадцать…

Михайлова притормозила. Я вышел из машины и поспешил во двор. Илга уже ждала меня. Я обнял ее и расцеловал так, словно мы расстались много лет назад.

— Дорогая, — сказал я. — Не пугайся, но нам нужно проехать в отделение милиции.

— Ты влип в очередную историю?

— Верно… И теперь целое отделение жаждет услышать о моих подвигах.

— Я тоже, — сказала жена.

— А подвезет нас моя соучастница, — признался я. — Ее рассказ милиционеры жаждут услышать больше моего.

— А уж как я жажду, — вздохнула Илга.

Уточнять — почему, я благоразумно не стал. Мы подошли к «Жигулям». Моя жена и дочь главного кагэбэшника города и впрямь узнали друг дружку. Они поздоровались, и мы поехали в девятое отделение. Там у нас с Мариной взяли показания. Разумеется — у каждого в отдельности. Когда нас отпустили, Михайлова подбросила нас с Илгой к дому. О том, что именно случилось с полковничьей дочерью на пустынной вечерней улице, каким образом два бандита оказались у нее в машине, в тот раз мне