– А что кавказец?

– Молчун глубокой заморозки. За все время два или три слова сказал, и то на своем языке.

– Ясно.

– Я думал, рабочий день начнется, быстренько выяснят, что личность Казакова Аристарха Владиленовича достойна уважения, извинятся и отпустят. Ан нет! Всех поочередно стали выдергивать из КПЗ, а за мной никак не шли. Неизвестно, сколько бы я там просидел, если бы обезьянник для какой-то серьезной компании не понадобился. Я никак в нее не вписывался… Ну, в общем, я вышел на улицу, взял такси, и вот… я дома!

– Ариша, как ты думаешь, что это было?

– Так, недоразумение, – сказал дед и поднес блинчик ко рту. – Криминала на меня им все равно не набрать…

– Нет, дедуля, я почти уверена, что это те самые неприятности, которые были нам с тобой обещаны в письме. А криминал можно насобирать на кого угодно.

– Полетт, не говори глупостей!

– Глупостей? – усмехнулась я. – А что ты скажешь, когда узнаешь, что вчера мой «Мини-купер» гаишники тормозили на каждом углу и трепали мне нервы, каждый на свой лад?

– Что?

– А то, – я стала рассказывать Арише подробности вчерашних происшествий.

– Значит, твоя машина сейчас в городе?

– Да, в Алинкином дворе, в гараже одного ветерана. Даже не знаю, есть ли смысл ее оттуда сегодня забирать. Очень не хочется позволять кому-то чувствовать свое превосходство надо мной. Каждый сержант мнит себя почти богом… Откройте багажник! А что у вас в бардачке? Зачем здесь слоник висит? Вы в него наркотики случайно не зашили?.. Козлы в погонах! – возмутилась я.

– Вот ведь ирония судьбы! Я ночью наконец-то проставился перед Стасом за то, что с его легкой руки в нашем доме появилась домработница, и сразу после этого попал в каталажку! Да, недооценили мы Вериного врага… Кто же это такой шустрый?

– Пока мы это не узнали, тебе, Ариша, не стоит бывать в казино.

– Ну вот, ты меня уже под домашний арест посадила!

– А тебе понравилось ночевать в КПЗ?

– И как тебе не стыдно такое деду в глаза говорить!

– А где гарантия, что тебя второй раз не заметут? Какой смысл самому лезть в бутылку?

– Ты, Полетт, конечно, права, не стоит лезть в Бутырку, – каламбурил Ариша. – Но я не могу сидеть целыми днями дома. А ты разве еще не соскучилась по своей железной игрушке?

– Нет, я даже нашла в отсутствии машины один плюсик.

– Какой? Неужели это экономия на бензине? Во время финансового кризиса это актуально, – подтрунивал дед.

– Не отгадал. Понимаешь, я стала больше ходить пешком, а это значит, тренировать икроножные мышцы. А то все на машине да на машине… Так можно знаешь какие бока нарастить! А если серьезно, то достаточно нам выполнить лишь одно условие – уволить Веру, и все наши неприятности разом закончатся. Честно говоря, мне очень не хочется так поступать, но я не могу тобой рисковать.

– А я тобой. Вдруг у тебя в «Мини-купере» таки найдут наркоту? Это будет исключительно на моей совести. А ведь это я настаивал на том, чтобы мы взяли Прошкину на работу. Это я не придал письму серьезного значения. Это мои ошибки, только вот пожинать их плоды пришлось нам обоим. Давай уволим Веру, – согласился Ариша, – тогда ее враги потеряют к нам всякий интерес.

– Давай. Стаса Бабенко ведь больше никто не достает, и от нас отстанут. Мы уйдем из зоны особого внимания, и тогда у нас, точнее, у меня, будут развязаны руки… Думаю, надо Прошкиной все тактично объяснить, сказать ей, что увольнение вовсе не означает, что я бросаю ее на произвол судьбы…

– Значит, ты уже все решила?

Зазвонил мой мобильник, и я ответила:

– Слушаю.

– Полина?

– Виктор?

– Так точно. Полина, вы сейчас не за рулем?

– Нет, а что?

– Тогда лучше сядьте, если стоите.

– Я уже сижу.

– В общем так, заказ на вас поступил от… Пилявского. Вероятно, вам знаком этот человек?

– Ну так, более или менее.

– Скажу вам одно – он никогда не шутит. Советую как-то наладить с ним отношения, иначе мелкие неприятности могут обернуться большой бедой.

– Виктор, вы тоже мне угрожаете?

– Ну, что вы, я вас по-дружески предостерегаю. Всего хорошего, – сказал Копылов и отключился.

– Полетт, это был он? – встревожился дедуля.

– Кто он?

– Верин враг.

– Нет, это был мой друг, Витя Копылов. Он назвал мне фамилию того, кто объявил нам войну.

– И кто же это?

– Пилявский, – сказала я, заставив Аришу вздрогнуть.

– Вот влетели, так влетели! Не простой штучкой оказалась Вера Прошкина. Но что же ее с Пилявским объединяет?

– Скорее уж разъединяет.

– Не скажи. Если его люди ходят за ней по пятам, значит, их что-то объединяет.

– Кроме интерната, я не вижу никаких точек соприкосновения, – заметила я и увидела на лице деда пресную улыбку. – А почему нет? Как мы уже с тобой выяснили, Пилявский хочет возвести на месте школы-интерната торгово-развлекательный центр. Инициативная группа, в число которой входит и Прошкина, обивает пороги всех инстанций, чтобы сохранить интернат.

– Да, я согласен, эти люди бросили вызов бизнесмену с полукриминальным прошлым. Но тогда все, кто входит в эту инициативную группу, должны почувствовать на своей шкуре шершавую лапу Пилявского.

– Я интересовалась у директрисы, все ли у нее в порядке. Анна Петровна заверила меня, что никто не мстит ей за то, что она пытается сохранить вверенное ей учреждение.

– А если абстрагироваться от интерната? – спросил дедуля, позевывая. – Вдруг Верины проблемы не связаны с ее общественной деятельностью? Может, здесь что-то личное?

– Возможно. Надо спросить, знает ли она Пилявского.

Я позвонила Прошкиной домой, но мне никто не ответил. Мобильника у Веры не было, поэтому важный вопрос до поры до времени остался открытым. Ариша больше не мог бороться со сном и ушел к себе. Я только принялась за мытье посуды, как раздался звонок в дверь. Приехала Алинка.

– Привет, подруга! Ну, давай, рассказывай. Как вчера прошло ваше свидание? – осведомилась Нечаева буквально с порога.

– Свидание? – переспросила я, не сразу сообразив, о чем это она, ведь за всеми треволнениями сегодняшнего дня я как-то совсем забыла о Балдине. – Нормально.

– Нормально? И это все, что ты можешь мне сказать? Нет, так дело не пойдет! – возмутилась Алинка. – Я никогда от тебя ничего не таю, так что ты тоже выкладывай мне все подробности.

Я не могла рассказать о том, что какая-то толстушка нагло увела у меня тренера, и стала на ходу придумывать какую-то банальную историю о нашем первом свидании. Как ни странно, Нечаева слушала меня, затаив дыхание, лишь когда я замолчала, она сказала: