– Согласна. Какой-то смысл в этом определенно должен быть, надо его найти. Расскажите мне о Барсукове.

– Полина, вы же знаете, что мы давно не общаемся. Мне не известно, чем он сейчас занимается… Вы даже осведомленнее меня, если знаете, что у него роман с Аллой Пилявской.

– Тем не менее когда-то вы были с ним близки. Вам известны черты его характера, привычки… Кстати, где вы познакомились?

– На дискотеке. Нас даже объявили самой красивой парой.

– Правда?

– Не верите? Ну да, конечно, – Прошкина посмотрела на свои неухоженные руки и сжала пальцы в кулаки, – я уже и сама в это с трудом верю. Десять лет назад я следила за собой, за модой, не то что сейчас… Мне отдают поношенные вещи, и я не брезгую их носить…

– Вера, давайте вернемся к Барсукову.

– Мы очень быстро сошлись, стали жить вместе. Мои родители не возражали, они сами пять лет прожили в гражданском браке.

– А где вы жили?

– Мы снимали квартиру. Мама с папой были не против того, чтобы Андрей переехал к нам, жилплощадь позволяла, но он не захотел. Родители помогали нам материально, оплачивали половину арендной платы, – произнесла Прошкина голосом, лишенным всяких модуляций. Казалось, она по инерции извлекала из завалов своей памяти давно забытый и совершенно не нужный ей материал. – Барсуков очень хотел выбиться в люди, иметь собственное дело, дорогую машину… Когда я сказала Андрею, что у нас будет ребенок, ему эта новость не понравилась. Он заявил, что моя беременность абсолютно несвоевременна и ее надо прервать. Я не хотела этого делать, мы стали ссориться. Барсуков убеждал меня, что нельзя заводить детей, пока мы не встали на ноги, надо развивать бизнес, а я говорила, что, сделав аборт, могу больше не забеременеть. Только его это совершенно не трогало. Я не знала, что мне делать. И Андрея потерять боялась, и ребенка не могла убить.

– И все-таки вы решили оставить ребенка?

– Да, я посоветовалась с мамой. Она сказала, что возьмет целиком и полностью заботы о внуке или внучке на себя, что ребенок не будет мешать нам обустраиваться в жизни. На Барсукова это подействовало положительно. Кажется, такой вариант ему даже не приходил в голову. Ведь его мамаша точно не собиралась нянчиться с будущим малышом. Она сама незадолго до этого второй раз вышла замуж, и ей до Андрея не было никакого дела… В общем, я встала на учет по беременности уже на пятом месяце.

– Вера, Барсуков уже тогда занимался каким-то бизнесом?

– Да, но у него все шло не так гладко, как хотелось. Сначала, когда мы познакомились, он пивом торговал, но однажды влетел на просроченную партию, пошли убытки, – говорила Вера, уставившись в одну точку. – Потом, уже когда мы сошлись, он стал заниматься продажей канцтоваров. Но конкуренция была высокой, и точки пришлось закрыть, одну за другой. На мой взгляд, Барсукову не стоило вести бизнес самостоятельно. Энергии у него было много, но этого не достаточно для успешного бизнеса. Ему нужны были опытные компаньоны. Мне хотелось помочь Андрею, но он не слушал моих советов. Он считал меня глупой блондинкой, которая самое большее, на что способна, так это придумать раздел «Содержание» для словаря. Барсуков был уверен в своем умственном превосходстве надо мной и очень боялся показаться глупым.

«Наверное, Вера была крашеной блондинкой», – подумала я, потому что сейчас рядом со мной сидела женщина с темно-русыми волосами. Кое-где даже просвечивали седые прядки. Она выглядела лет на десять старше Андрея, хотя они были почти ровесниками.

– Кстати, какое образование у Барсукова?

– Он окончил технологический техникум, что-то там с торговым оборудованием связано. Наверное, Андрею не хватало этого образования. Как он ни пытался закрепиться самостоятельно на горовском рынке, у него ничего не получалось. Вместо того чтобы составить бизнес-план, он полагался на авось, уверенный в том, что предприниматель должен идти на риск. Потом Барсуков был чрезвычайно жаден до прибыли, он платил подчиненным до неприличия маленькую зарплату, в результате они начинали воровать. В общем, пока мы были вместе, у него ничего не получалось. Но теперь, похоже, у него все хорошо, – Вера скосила глаза на фотографию, которую я держала в руке. – Андрей выглядит очень презентабельно, машина, должно быть, очень дорогая.

– Да, все, что укладывается в потребительское понятие «красивой жизни», здесь налицо. А вот то, что у него под черепной коробкой, пока не ясно.

– Я не могу понять, зачем он снова возник в моей жизни. Сам же не хотел больше иметь никаких дел ни со мной, ни с Мишей. Знаете, Полина, Барсуков трепал мне нервы всю беременность, и это, возможно, отразилось на здоровье сына. Мне так никто и не сказал, почему у Миши сформировался ДЦП. Во всяком случае, родовой травмы не было. Родила я быстро и легко. А дальше… – Вера, до этого такая спокойная и рассудительная, вдруг потеряла над своими эмоциями контроль и расплакалась.

Как раз в этот момент в кабинет заглянула Самойленко.

– Я вам не помешала? – спросила она, но, увидев слезы на глазах Прошкиной, поняла, что помешала. Застыв в дверях собственного кабинета, она какое-то время колебалась, потом уточнила: – Вера Ивановна, я могу вам чем-то помочь?

– Спасибо, Анна Петровна, ничего не надо, – сказала та, преодолевая спазм.

– И все-таки вас что-то сильно расстроило, – директриса перевела на меня взгляд, в котором я прочитала упрек.

– Это просто нервы, – стала оправдываться Прошкина.

– Ладно, даю вам еще десять минут, а потом у меня здесь будет совещание, – сказала Самойленко и закрыла дверь.

– Вера, возьмите это, – я протянула ей конверт с зарплатой. – На первое время вам хватит, а потом, я надеюсь, ваша жизнь войдет в нормальное русло.

– Полина, это я должна платить за ваши услуги, а не вы мне, – Прошкина попыталась вернуть мне деньги обратно.

– Вера, этот конверт передал вам Аристарх Владиленович. Так что никакие возражения не принимаются.

Этот аргумент подействовал, Вера убрала жалованье в сумку и спросила:

– Полина, а что мне делать теперь?

– Ничего нового. Занимайтесь сыном, создавайте видимость, что ищете новую работу. Мы будем держать с вами связь по телефону.

Из школы-интерната я вышла первой, поправила темные очки на пол-лица, которые не только защищали мои глаза от яркого весеннего солнца, но и в какой-то степени делали меня неузнаваемой, и зашагала в сторону автобусной остановки. Конспирация оказалась совсем не лишней, потому что на углу здания я заметила черную «Шевроле Каптиву». Лицо водителя невозможно было разглядеть сквозь сильно тонированные стекла, но, судя по номерам, это была машина Барсукова. Он продолжал следить за Верой. Сегодня она дольше обычного задержалась в школе. Наверняка Андрея очень волновал вопрос – поедет ли она потом на работу в коттеджный поселок.

Вера вышла из школы и с самым понурым видом поплелась в сторону своего дома. Вдруг резко развернувшись, она перешла через дорогу и остановилась около киоска «Роспечать». Купив газету бесплатных объявлений, она сунула ее в сумку и снова направилась к своему дому. «Каптива» не стала ее преследовать. Наверное, Андрей понял, что Прошкина снова осталась без средств к существованию, и уехал совсем в другую сторону, довольный проделанной работой. Только бы он не забыл снять ориентировку на мой «Мини-купер»!