-Асель, - звал меня голос, а я лежала, закусив губы и борясь с накатывающими слезами. Отчего-то казалось, что она приехала со мной ругаться, требовать свой кошелёк и стыдить. Иррациональные мысли. Отец в первую же нашу встречу, после того, как его пустили ко мне, пояснил, что все знают, что это не я взяла чужой кошелёк. Подробности он опустил, но во мне возникла стойкая уверенность, что отец всё знал. Несказанное «Артём» ещё долгое время будет висеть между нами. К слову, с этого дня, Тертышный-младший больше ни разу не пересекал порог нашего дома. Но о том, что случится между отцом и его сыном, я узнаю сильно позже.

А пока я лежу под одеялом, утопая в страхе при мысли о том, что Анна Викторовна здесь, и что приехала она за своим возмездием. Но ничего такого не последовало. Она просто сидела рядом, продолжая гладить мою спину.    

 -Мне так жаль, Асют, как же мне жаль, - иногда сбивчиво шептала она. И это «Асют» согревало что-то внутри меня. Меня так звала только она, для всего остального мира я всё ещё была Асель. Дурацкое имя, выпячивающее моё происхождение и мою «неправильность», спустя несколько лет при получении паспорта, я решу эту проблему.

Аня говорила что-то ещё, но я сильно не вникала в смысл слов, уносимая вдаль одними нотками её обеспокоенного и нежного голоса. Наверное, я задремала, расслабленная поглаживаниями и тихими речами, потому что недовольный бас отца прозвучал для меня абсолютно неожиданно.

-Что вы тут делаете?! – прохрипел он на Аню, которая мгновенного вскочила с кровати, разрывая всякий контакт со мной.

-Я… - неуверенно попыталась отбиться она, но человека напротив было почти невозможно переспорить

-Помнится я запретил вам на пушечный выстрел подходить к моему ребёнку! Или вам мало того, что вы уже натворили?! – для вечно сдержанного отца, в котором сейчас вовсю так и кипело негодование, это было практически целое выступление. – Поражаюсь…

-Помолчите! – впервые в моей жизни закричала Анна Викторовна, обычно школьников она прекрасно ставила на место лишь одним взглядом. – А я вам уже объясняла, что я никогда ни в чём не подозревала Асель! Но, тем не менее, своей вины я не умаляю. Раз так получилось, что я позволила возникнуть этой ситуации…

-Именно, что позволили! - по громкости не уступал отец.

Наверное, они бы ещё многое друг другу высказали, если бы не появившийся в дверях врач, отчитавший моих взрослых за скандал, устроенный ими в больничной палате. Оба заткнулись, но нервное дыхание подсказывало, насколько оба на взводе.

-Вам лучше уйти, - холодно отчеканил отец.

Аня болезненно вздохнула, немного постояв на месте, переминаясь с ноги на ногу.

-Мне правда, очень жаль… У вас замечательный ребёнок. Асель она… способная и… особенная. Извините.

Она уже собралась уходить, сделав пару робких шагов в сторону грозного майора, чтобы обойти его стороной, но тут в игру вступила я, про которую все за время скандала просто-напросто успели позабыть, зашевелившись под одеялом. Взрослые примолкли, даже дыхание задержали. Наконец-то, на свет появилась моя черноволосая голова.

-Вы… ещё придёте? – хриплым голосом, одновременно и бледнея, и краснея, поинтересовалась я, после чего стыдливо отвела глаза, испуганная своей дерзостью.

-Приду. Обязательно приду, - тут же отозвалась моя учительница, украдкой утирая одинокую слезу, скатившуюся по её щеке. – Если ты, конечно, захочешь.

Я посмотрела на растерянного отца, ища его разрешения, на что он пожал плечами, что на нашем языке означало: «Поступай, как знаешь».

-Хочу.

Она приезжала каждые выходные, привозя с собой пакет домашней выпечки и новую книгу. Я всячески старалась казаться безразличной, воротя нос от предложенных угощений и демонстративно отворачиваясь к стене. Всё просто. Опасалась, что если Анна Викторовна догадается, как много значат для меня её визиты, то… больше я её не увижу. Странная логика одного отдельного ребёнка. К тому же, Владимир значительно напрягался в её присутствии, то замыкаясь в себе сильнее обычного, то начиная нести какую-то ересь, что уж совсем было на него не похоже.

Но Аня каким-то удивительным образом умудрялась находить подход к нам обоим, вручая бравому офицеру кулёк с пирожками, который тот потом старательно жевал, решая проблему своей речевой активности, и читая мне книги. Она читала так, что мы просто обалдевали, я всегда слушала её голос, открыв рот и до рези в газах рассматривая трещины на стене, которые затейливо сплетались в  удивительные образы из книг. Аня всегда останавливалась на самом интересном месте, потягивалась и говорила, что уже поздно, и ей пора домой. В этот моменты мы с отцом вылетали из нашего сладкого забытья. Он подскакивал на ноги, а я неизменно поворачивалась к Ане и просила почитать ещё. Но она ловко отнекивалась, каждый раз предлагая мне оставить книгу, чтобы я смогла узнать, чем всё окончится.

-Ну, пожалуйста, - упрашивала я с надеждой во взгляде.

-Нет, Асют, мне, правда, пора, ехать же далеко, а автобусы ходят плохо. Но ты можешь сказать, какую книгу тебе привезти в следующий выходной.

-Останьтесь ещё, - прерывал своё молчание отец, при этом дико краснея и теребя в руках заметно опустевший пакет из-под пирожков. – Я вас потом отвезу.

И она читала нам ещё немного.

Схема срабатывала каждый раз. Таким образом, мы втроём «прочитали»: «Двух капитанов», «Айвенго» и «Мы в пятом классе».

Забирали меня из больницы они уже вдвоём. Это ещё не был роман в привычном понимании данного слова, но то, что им было уютно в компании друг друга, это понимала даже я.

Мы снова зажили с отцом вдвоём. Мне можно было ещё официально не ходить в школу, чему я, к слову, была очень рада и вовсе не из-за уроков. Было тяжело представить, как я смогу смотреть в глаза людям, которые ещё совсем недавно были свидетелями… моего позора? Моей неудачи? Моего падения? Одного из моих самых худших воспоминаний, а уж мне было с чем сравнивать.

Я сидела дома. Ане совсем не понравилась данная идея, я тогда впервые услышала, как она отчитывает отца, за его «недальновидность».

-Ей учиться надо! Да у неё дыра в знаниях размером с… космос. Ты ей жизнь так сломаешь!

-Так надо, - упрямо гнул он своё. Наверное, отец и был бы рад отправить меня в школу, но когда-то принятое решение на пару с дядей Борей больше не казалось ему такой уж хорошей идеей. Владимир впервые столкнулся с тем, что не знал, как меня защитить.

-ХА! – только и возмутилась Аня, вылетев из нашей квартиры, недовольно размахивая руками и громко хлопнув дверью.

Мы тогда с отцом здорово перепугались, решив, что она ушла навсегда. Но… Анну Викторовну было не просто так напугать. И она вновь позвонила в нашу дверь ровно через полчаса.

-Я буду сама учить Асель, если вы оба такие твердолобые, - заявила она, бухнув перед самым моим носом огромную стопку учебников, из-за которой тут же захотелось взвыть и спрятаться под стол. Но природное любопытство всё-таки взяло вверх надо мной.