— Знаю. — Матвеев спокойно отреагировал на эти слова. — Потому я туда и пришел.

Зина предпочла промолчать. Развивать эту тему дальше было довольно глупо.

Так они и молчали, пока не уперлись в сломанные ворота. Стало ясно, что они пришли.

— Странный двор, — произнес Матвеев, когда они вошли внутрь.

— Что же в нем странного? — не поняла Зина.

— Здесь нет людей, — он крутился по сторонам. — Понимаешь, это нетипично для Молдаванки, особенно утром. Во дворах всегда полным-полно в любое время! Соседи, ребятня, старики… А здесь никого нет.

— Может, все изменилось… — попыталась успокоить его Зина, тоже настороженная этой неестественной тишиной.

— Нет, — покачал головой Матвеев, — может измениться все, что угодно, но только не Молдаванка.

Они двинулись в глубь двора, довольно узкого, пытаясь разыскать нужную квартиру. На втором этаже вдруг кто-то с треском захлопнул окно.

— Аресты здесь были, что ли? — вслух подумал Матвеев. — Чего это все так зашуганы? И нумерация квартир странная. Первая всегда находится в фасадном доме. А здесь почему-то нет…

В глубине двора виднелся одноэтажный деревянный флигель с подвалом — он в этом флигеле явно был жилой, потому что сквозь окна вровень с землей можно было разглядеть занавески и даже вазоны с цветами. Именно в этом подвале и находилась нужная им квартира № 1, и Матвеев буквально выдохнул, разглядев табличку:

— Подвал… Ну надо же, — как-то по-ребячески удивился он. — Да и вообще все тут странно… И очень плохо. Но подвал…

Зина рассердилась: — Что ж ты все время каркаешь и каркаешь. Не проще ли пойти и посмотреть?

Матвеев передернул плечами и машинально положил руку на карман пальто, в котором явно находилось оружие. Они стали спускаться по лестнице вниз. Матвеев шел первым, Зина за ним. Прогнившие ступеньки очень старой лестницы ходили под ногами. Наконец они дошли. Дверь квартиры была открыта. Внутри была темнота.

— Как-то опасно… — начал было Матвеев, но Зина, не слушая его и без труда отодвинув, вошла внутрь. Следователю не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.

Ничего не видя, буквально на ощупь, они прошли по очень узкому коридору. Впереди просматривался просвет — очевидно, раскрытая дверь в жилую комнату. Но до нее они не дошли.

Услышав какой-то шум, Зина повернулась, но вдруг почувствовала страшный удар в спину. Потом к ее лицу прижали что-то вонючее, мокрое… Сквозь ускользающее сознание она услышала звуки выстрелов — похоже, Матвеев все-таки успел вытащить оружие… Потом был как бы шум от падения тел… И все стало исчезать, расплываться… Зина погрузилась в сплошную, глубокую темноту…

Она пришла в себя от запаха гари. Открыла глаза. Поняла, что лежит на полу в небольшой темной комнате. Рядом — Матвеев. Он был без сознания. Еще чуть поодаль она увидела свою раскрытую сумку. Зина с трудом подползла к ней. Вырванного из таинственной книги листа не было, он исчез. Очевидно, нападение было совершенно с целью забрать его…

— Кирилл! — Зина потрясла Матвеева за плечи, ударила по щекам. — Кирилл! Ты жив? Ты меня слышишь?

Жив, жив, он был жив! Как врач Зина определила это сразу, лишь прикоснувшись к нему. Жив, но без сознания. Она быстро ощупала и осмотрела все тело. Следов крови не было. Значит, и не ранен. Вдруг страшный треск донесся до нее. Зина вскочила на ноги, бросилась к выходу в коридор, распахнула дверь… Весь коридор был охвачен огнем. Пламя разгорелось уже так, что длинные огненные языки почти полностью охватили стены и потолок. С потолка с треском рухнула доска, буквально оглушив Зину. Комнату заполняли черные клубы дыма.

— Кирилл! Очнись! — закричав, она бросилась к Матвееву. Но тот уже очнулся и сам. Сидя на полу, он держался руками за голову.

— Что это? Мы где? — Кирилл не понимал, где находится и что происходит.

— Мы горим! — Зина бросилась к окну и, обламывая ногти, попыталась открыть раму. Бесполезно — та была вбита намертво, форточка не открывалась. И тут Матвеев, очнулся, вскочил на ноги, бросился к окну. Схватив тяжелый стул, попытался им разбить стекло. Оно не поддавалось. Крестовская поняла, что кто-то запер их в этой огненной ловушке, намеренно устроив пожар, чтобы они сгорели заживо.

Зина начала задыхаться. Клубы гари забивали рот, по щекам ее текли едкие слезы. Грудь разрывало мучительной болью удушья. Матвеев метался по комнате, пытаясь найти выход. Крестовская, практически потеряв сознание, стала оседать на пол.

— Надо идти через коридор! — воскликнул Матвеев, схватил Зину за плечи, резко, рывком, поднял. — Иди! Надо рискнуть! Другого выхода нет!

— Я не могу… — Зина, очнувшись, ужасно закашлялась, хватая, как рыба, ртом воздух.

Матвеев сдернул с кровати какое-то покрывало, завернул Крестовскую в него с головой и толкнул вперед: — Пошли!!..

Крепко держа ее за руки, он вместе с ней бросился к открытому пламени. Этот быстрый рывок был похож на мгновенную смерть. Зине сквозь марево казалось, что она уже вся воспламенилась… Огонь ее охватил… Но вопреки мыслям в действительности следом за Матвеевым она бежала сквозь разгоравшееся пламя… Ступеньки… Сильно толкнув, Матвеев толкнул Зину вперед, и сквозь проем двери парадной она вывалилась во двор, рухнув на землю.

Матвеев, подбежав, сорвал с нее покрывало, охваченное пламенем, и сбил его о землю. Обессилев, он также лег на землю. И услышал, как со страшным грохотом в коридоре посыпались доски с потолка. Путь назад был отрезан полностью. Если бы они помедлили хоть мгновение, то никогда не выбрались бы из этой ужасной ловушки, которая могла бы стать их могилой.

Хватая открытым ртом свежий воздух, Зина впитывала его как воду и не могла напиться-надышаться. Со всех сторон к пылающему флигелю бежали люди. Слышались громкие крики.

— Вставай, — Матвеев снова попытался поднять ее на ноги. — Здесь нельзя оставаться! Надо идти.

— Я не могу… — Вокруг Зины все плыло, из ее обмякшего тела словно разом вынули все кости.

— Пойдешь!.. — И, схватив Зину за плечи, Матвеев решительно повел ее к выходу через двор. А там уже собралась довольно большая толпа. Впрочем, люди были так сильно заняты пожаром, что никто ни на кого не обращал никакого внимания.

— Куда мы идем? — Зина даже говорить могла с трудом.

— Да здесь недалеко… Слушай, мы все в саже. В таком виде по улицам нельзя расхаживать. Нужно привести себя в порядок и отдохнуть, — Матвеев говорил мягко — так разговаривают с детьми.

И тут только Зина заметила, что он тоже весь покрыт сажей. А еще у него обгорели волосы, вся одежда была порвана и покрыта густым слоем черного пепла… Зине было даже страшно представить, как выглядит она сама.

Шли они действительно недолго, вскоре вышли на Болгарскую. Матвеев, держа Зину, как куклу, завел ее в какой-то двор, затем — в подъезд… Они поднялись на второй этаж и оказались в чистенькой, уютной квартире.