жен не бывает леваков?

Вся подобравшись, я распрямляю спину. Дыша через раз, с трудом сдерживаю собственные эмоции.

— Почему?.. Почему она это сделала? Она объяснила тебе?

Сейчас, когда буря в душе улеглась, я очень жалею, что не задала этот вопрос Руслану. Но спрашивать о подобном, это значит ковыряться в ране, позволять ему оправдываться и лгать. К такому я не готова.

А вот обсудить это с человеком, пережившим подобное — почему бы и нет?..

— Объяснила, — отзывается тихо, — встретила первую любовь, не смогла удержаться…

— Как ты узнал?

— Он сам мне позвонил.

— Боже… а я прочла переписку в телефоне.

Какое-то время мы едим молча. Меня тревожит боль в области сердца, Сережа, нахмурив брови, сосредоточенно разглядывает свой салат.

— Что ты чувствуешь сейчас? — вдруг спрашивает он.

— Я?.. — вскидываю взгляд, но тут же снова его опускаю, — слишком мало времени еще прошло.

— Ты страдаешь?

Прерывисто вздыхаю. Говорить об этом трудно, но мне все равно хочется. Сережа поймет меня, как никто другой.

— Да. Пока да… — быстро облизываю губы и смотрю в его сосредоточенное лицо, — а ты?

— Полгода уже прошло…

— Тебе легче?

— Нет.

В этот момент мой, лежащий на углу стола телефон, звонко оповещает о входящем сообщении. Машинально его схватив, нажимаю на иконку.

«Маша»

Меня подбрасывает на месте. Сердце, дернувшись в груди, проваливает вниз. Затылок схватывает холодом.

Где он?!

Развернувшись в стуле, шарю глазами по присутствующим.

Где он, черт возьми?! Что ему надо от меня?! Зачем?!

Глава 24

Руслан.

Не делай глупостей, девочка!

Докуривая вторую сигарету, сквозь плотную пелену табачного дыма всматриваюсь в снимок, сделанный в зале ресторана. Грудину крючьями вскрывает. В голове воют сирены.

— Руслан, продолжим? — зовет Черенцов, — все в сборе, ждут только тебя.

— Иду… минуту дайте мне…

Сука… месяца с развода не прошло, а она уже на свиданки бегает.

Что творишь, Маша?! Мстишь?! Сама же потом пожалеешь…

Экран гаснет, но с маниакальным упорством активирую его снова и снова. Увеличив снимок, разбираю ее лицо на молекулы.

Смеется. Прижав руку к груди, она ему смеется. А ушлепок глаз с нее не сводит и хищно улыбается.

Откуда это?! Почему, бл*дь, так быстро?!

Симпатия с первого взгляда или…

Воспаленный мозг тут же выдает страшную догадку — Они раньше знакомы были? Встречались?.. Вполне возможно, учитывая, что он родственник ее подруги. Только вот со Светой я ее сам познакомил…

С Волковым она когда сблизиться успела?! Я почему об этом не знал?!

Так… дышать… просто дышать, чтобы не сорваться и не разнести здесь все к чертям собачьим.

— Руслан Андреевич, — робкий голос из-за спины.

— Иду! — рявкаю глухо.

Это просто работа. Возможно, они обсуждают рабочие вопросы…

Бл*дь! В пятницу вечером в ресторане?!

Снова активирую телефон и решаю поступиться собственным решением, не писать ей и не звонить.

Что написать? Написать так, чтобы поняла… Напомнить о себе…

«Маша» — пишу, смотрю долго на ее имя. Не знаю, что добавить, но мне кажется, она поймет.

Отправляю и возвращаюсь в зал, где идет позднее совещание.

Обсуждаем важные моменты. На заводе грядут большие перемены. Структурные, финансовые и кадровые. Идем четко по плану, только не вникаю в детали. Все фоном проходит.

В груди штормит и режет. Судорожно сжатые в кулаки руки никак не найдут покоя.

Пока мой зам транслирует стратегию развития на год, я, как школьник, под столом пишу Сафрону сообщение.

«Глаз с них не спускай»

Толковый мужик, бывший опер. Нанял его, чтобы приглядывал за Машей. Зачем?..

Нитку оборвать не могу. Не получается отпустить ее полностью, потому что боюсь с курса сбиться и причалить в итоге совершенно не там, где хотел. Тогда все потеряет свой смысл.

По завершении совещания Гайда, теперь уже бывший зам Черенцова, кладет на стол заявление об уходе. Он был первым в списке на увольнение, потому что открыто играет за другую команду.

— Удачи на новом месте, Иван Егорыч.

— Спасибо, — улыбается скептично, — ты здесь ненадолго, Лебедев… забуксуешь.

— Посмотрим.

Они, твари, уже два года этого ждут. Господам придется набраться терпения.

На корпоративную квартиру приезжаю уже около полуночи.

Душ, виски, сигарета и спать.

Но перед этим…

Усевшись на углу кровати, открываю последнее, что прислал мне Сафрон.

Завершение ужина в ресторане, когда в кадр попал перепуганный взгляд Маши и их прощание на парковке. Говорят о чем-то, Маша, улыбаясь, смотрит под ноги, Волков, склонив голову, пытается заглянуть ей в лицо. На следующем фото он целует ее в щеку.

Бл*дь. Зажмурившись, сжимаю челюсти до скрипа.

Ну, что, Лебедь, этого хотел?.. Сбросил балласт? Легче стало?..

Срываюсь с места и бросаюсь к сигаретам. Скуриваю две подряд, отчего мозги заволакивает туманом, а к горлу подступает тошнота.

Снова смотрю в телефон. Снимки пересматриваю и в директ захожу. Мое сообщение прочитано. Ответа нет, но я его и не ждал.

Поняла, Маша, да?.. Не делай этого, девочка, не смей. Он не заменит тебе меня.

Дай год. Твою мать… полгода!.. И я за тобой приду.

Выиграю тендер, подвину Емельянова и приду. Дождись только!

Потом лежу, глядя в потолок. Пытаюсь отключить эмоциональную составляющую и думать головой.

Самым правильным было бы отпустить. Насовсем. Переть напролом, пока есть для этого резервы. Без оглядки на личное. Чувства, привязанности — все в топку.

Лезть наверх, пока есть силы и возможности. Выжать из Майер все, что она может мне дать. А потом… К чему я приду потом? Что будет после того, как я реализую все свои амбиции?

Бабки, власть, статус… но без Маши.

Смогу?.. Или загнусь, наблюдая со стороны, как она растит детей от другого?

Взмах рукой, и стеклянный стакан, влетев в стену, разлетается сотней осколков.

Сон тяжелый, муторный, но поверхностный. Вижу Машу, снова толкаю ее с обрыва, и снова тот взгляд. Больной, пронзительный, в самую душу.

Просыпаюсь на рассвете в липком поту. Больше уснуть не пытаюсь, принимаю душ, одеваюсь и сажусь за работу. До обеда инспектируем рудники. Мой спец предлагает немного поменять структуру производственного процесса. Черенцов сразу вникает, потому что «вырос» на алюминии, а мне придется восполнять пробелы в знаниях.

После обеда у меня самолет. Стоя у служебной машины, прощаемся с Черенцовым.

— Зама своего поставишь? — улыбается хитро.

— Да… хороший мужик, грамотный, правда, больше по палладию.

— Да какая разница?.. Главное, чтоб с башкой на плечах.

— С башкой, — усмехаясь, киваю я.

— Ну… а вообще как? Дома как?..

— Ты о чем, Владимир Игоревич?

— Без Амелии приехал? Поругались, что ли?..

— Она сейчас другими делами занята… Амелия