— Н-ничего я не прячу, — запнулась, резко шагнув назад. — Это сугубо девичье. Знаешь, бывают такие моменты в жизни. Провальные. И неловкие, — нервно улыбнулась.

— Настолько неловкое, что для укрытия потребовался четвертый аркан?

Я открыла было рот, но не нашлась что сказать.

— Я не угрожаю, — поспешил меня уверить светлый.

А вот наступление выглядело угрожающим. И продолжалось, пока я не уперлась в стену спиной.

— Кроме меня есть еще парочка особо чувствительных к энергии арканов. Кому-то захочется узнать, что же ты так прячешь, — шепнул Шивьен без тени улыбки.

Но спектакль продолжать не стал, отошел на шаг.

— Я научу тебя ставить ментальную защиту на отдельные участки воспоминаний, пряча их за основным.

— Свидетели долго не живут, — невесело заметила я.

— Сказал же — мне не интересно. В пять жду на втором тренировочном, — махнул рукой светлый и добавил не оборачиваясь. — И я неубиваем.

«Демиургом себя возомнил?», — фыркнула я.

Не думала, что это может стать проблемой.

Проклиная собственную нерасторопность, я свернула в южное крыло на развилке четырех коридоров. Прошла мимо стеклянного витража и замерла. Шагнула назад, настороженно повернула голову к отражению.

Я готова поклясться, что видела на своем плече белого дракона!

— Показалось? — произнесла одними губами.

Не нравится мне эта академия. А я здесь всего ничего. Что же дальше будет?

Лекция по истории прошла относительно спокойно, а если уж совсем честно — скучно. Седовласый старик, который профессор Дикамэ, рассказывал историю империй.

О том, как два могущественных дракона разделили земли. Правили они, значит, мудро, распахнули врата своих угодий для других народов. Мир и процветание царило в этих прекрасных землях. Но как это всегда бывает, сильные мира сего решили выяснить кто же все-таки сильнее. Тогда Владыки приняли совсем немудрое решение и развязали войну. Длилась она долго, жизнь постепенно покидала эти края и тогда боги огласили свой приговор для тех, кто беспечно разрушил созданные ими владения.

Небеса окрасились алым. Цитадель истоков начала разрушаться.

Осознав свои ошибки Владыки резко помудрели и заключили мир. Началась новая эра процветания. Конец славной сказке.

Пока старик размеренно бормотал, я неустанно зевала, ибо уже слышала эту «историю».

В большинстве своем, история — это пересказанное событие с множеством поправок. Истины в ней слишком мало.

Но я слышала и другую вариацию Алых Небес.

О девушке столько прекрасной, что с ней не сравнится ни восход солнца, ни закат. Обладательница двух эфиров запала в душу обоих Владык.

Но сердце прекрасной девы не смог украсть ни черный дракон, что осыпал для нее небеса ярчайшими звездами, ни белый дракон, что собирал золотые солнечные лучи у ее ног. Ее сердце принадлежало другому мужчине.

Ночь больше не озаряли звезды, а день не видел солнца, скрытого серыми тучами.

И вместо того, чтобы отпустить и пожелать счастья той, кого любил, Владыка Темной империи похитил девушку и силой удерживал в своем дворце. Владыка Светлой империи не мог смириться с тем, что желанная женщина досталась его врагу.

Разразилась война и небо заалело от пропитанной кровью земли. Баланс мира нарушился, источники Света и Тьмы вышли из-под контроля. Лишь богам было под силу вернуть равновесие. Но те разочаровались жестокостью людей. Слишком поздно Владыки осознали, к чему привела их жадность.

На исходе времени, перед разрушенной Цитаделью, без страха и сомнения предстала та самая девушка.

В обмен на равновесие мира она предложила богам свою жизнь. Повелители, увидев чистоту ее души и искреннюю мольбу дать людям второй шанс исполнили ее желание. Равновесие было восстановлено. В земли убитые войной начала возвращаться жизнь.

Правда это или вымысел одни боги знают. Но в каждой легенде есть доля правды. Иначе, почему в крепости Цитадели вырезана статуя девушки, что держит в своих руках Светлый и Темный эфиры? Правда ли она богиня равновесия или это боги возвели смертную за ее жертвенность в этот ранг?

— Адептка Вилиас будете так зевать, порвете рот.

Я растерянно моргнула, вскинула голову, уставившись на нависающего надо мной старика. Сокурснички не скрывали смешков, а Анами не воздержалась от едкого замечания.

— Моя лекция настолько скучна?

— Что вы! — наигранно ужаснулась я и добавила все с той же наигранной искренностью. — Я всегда зеваю, когда мне интересно.

— Стало быть, в вашей северной глуши детям не прививают любовь к истории.

О! Дядя в этом преуспел. В смысле в обучении, так что я знаю историю даже дальних земель. Но добрый дядюшка дракон перестарался, неудивительно, что теперь меня она бесит похлеще светлых. И в большей степени за факты, которых в ней фея нарыдала.

— Мне будет крайне интересно, — подчеркнуто произнес профессор Дикамэ, — послушать, скажем, о сражении наших доблестных рыцарей Лиоса в Лагуне Смерти.

— Боюсь, вам не понравится, — честно предупредила.

— Что вы, Вилиас, я весь в нетерпении.

От оскала старика нервно дернулось веко. А дальше меня просто взяли и вытолкали из-за стола, который занял Дикамэ. Указал в начало аудитории и, подперев ладонями подбородок, уставился на меня с видом все внемлющего адепта.

Несколько помедлив, я развернулась и заняла его место.

— Предупредила ведь, — тихо пробормотала.

Адепты начавшемуся представлению были несказанно рады, а я решила не лишать их этой возможности. Хотят представление? Пожалуйста!

— Ты там богам молишься? — язвительно поинтересовалась Анами, когда я закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться.

Проигнорировав вопрос светлой, я расставила руки в стороны и медленно начала сводить их перед собой.

— Атлиан. Так раньше называлась Лагуна Смерти, — тихо заговорила я.

Над открытыми ладонями из дымки материализовалась иллюзия небольшого материка окруженного кристально-голубыми водами, пещерами, невероятными садами и скалами по которым простилались водопады.

Причудливые дымки взметнулись вверх, осыпались сверкающим песком и начали собираться в новую иллюзию. Дворец с остроконечными шпилями, которые тонули в густой мгле. Основание невероятного строения из черного камня уходило глубоко под воду, где по дну рассыпались каменные статуи водяных драконов.

Уголки моих губ дрогнули в улыбке. Адепты во все глаза следили за моими действиями. Личико нашей несравненной Анами позабавило, видимо от любого ее недовольства оно пунцовым становится. А вот глаза профессора горели таким живым любопытством, что я на секунду потеряла концентрацию.