– Тут есть проход через дворы на ту сторону, но его тоже охраняют. И я не смог проследить, где он кончается.

– Эт ты, Господин! А я уж думал, тебя схватили, – заликовал было Доэн, но испугавшись собственного громкого голоса, быстро обернулся назад и прислонился к стене.

– Не шуми, кретин! – окрысился на него Шпон и, пробравшись за край дома, обратился к следопыту. – Я знаю, куда идти, но придётся перебегать дорогу. Быстро.

– Ясно, тогда веди, – утвердил его план Гортер. – Я смогу.

– А эти двое нет, сам видишь! – яро запротестовал Шпон. – Так что пускай тут останутся.

– Чего? А деньги?! – отозвался услышавший их слова Гасек.

– Деньги он мне передаст! – твёрдо ответил ему Шпон. – А я – вам.

– А, проклятье! Деньги – это всего лишь железки! – вмешался в их разговор сам Гортер. – Их я вам и сейчас могу отдать, если они вам так нужны! Но ты всё равно пойдёшь со мной, парень, и покажешь мне его дом.

– Базара нет, мужик, – договорился с ним Шпон в своей манере. – Всё как и договаривались.

– Отлично, значит на том и порешили, – немного раздражённо завершил их спор Гортер и вынул из кармана монеты. – Вот, держите.

Выставив вперёд свои беззубые улыбки, Доэн и Гасек подошли к следопыту, и он тотчас отсчитал им по четыре серебряных кругляшка. После чего спрятал оставшиеся в карман и повернулся обратно к Шпону:

– Пошли.

Зашуршав по подсыхающим тропинкам двора, бездомный молча двинулся вперёд, увлекая Гортера за собой, пока остальные разглядывали своё только что обретённое сокровище, после чего наскоро рассовывали его по своим карманам. Оставив их позади, с презрительным выражением лица Шпон быстро отвёл следопыта к какому-то забору и, завернув за него, пропустил ещё несколько домов, оказавшись у широкой мощёной дороги, рядом с которой мелькали огни и доносился негромкий шум цокающих туда-сюда сапог.

– Здесь, – прошептал Гортеру Шпон, как только тот оказался позади него. Заглянув за угол, бездомный откинул голову назад и настороженно поднял руку. Дождавшись, пока звук сапог окажется от них в самой дальней точке, он снова высунулся из своего укрытия и махнул ею вперёд, дёрнувшись с места на противоположную сторону очерченного чёрно-белыми полосками бордюра. «Неплохо», – похвалил его про себя Гортер и тоже двинулся вслед за молодым пронырой, обогнав его на последнем рубеже и первым завернув во дворы. Оказавшись рядом с ним, Шпон быстро отдышался и, заявив манерным голосом, что из следопыта ещё мог бы получится хороший подельник в их с братом каждодневных занятиях, решительно двинулся дальше. Показав впереди уходившую куда-то в сторону небольшую тропу, протоптанную местными жителями среди двух обстриженных деревьев, растущих внутри двора на небольшой огороженной полянке.

– Там, значит, дальше будет лесенка. А внизу под ней такая улочка, —говорил на ходу Шпон, – так на этой самой улочке его дом и стоит. Слева второй, как братан объяснял.

Молча слушая его, Гортер мысленно проверял весь свой арсенал, готовясь к возможному сражению с сильным противником. Однако, зная о непредсказуемом характере своей жертвы, он почти не надеялся встретить её там. К тому же у следопыта оставалась ещё куча нерешённых проблем, и одной из них являлась местная стража, которая уже могла сунуть нос в этот дом, обшаривая все подозрительные места в этом городе. А второй его проблемой…

– Стой тут! – внезапно распорядился Гортер и схватил бездомного за плечо. – Дальше я сам. Тебе может быть опасно подходить ближе.

Окинув его непонимающим взглядом, Шпон всё же не стал противиться его просьбе и отошёл в сторону:

– Лады, мужик, давай дальше сам, я и так уже собирался уходить. Только денежки, что обещал, заплати.

– На! – быстро отрезал Гортер и протянул ему вперёд оставшиеся монеты из кармана.

Взяв их из рук следопыта, Шпон отошёл в сторону и произнёс свои прощальные слова:

– Хорошенькое дельце. Ну, тада бывай, мужик. Иди, ищи там, кого хотел.

Сгорбив нависшие брови, следопыт в последний раз посмотрел на своего провожатого и зашагал вниз по лестнице, высматривая впереди отмеченный дом. Но как только его силуэт отдалился от Шпона на почтительное расстояние, вороватый бездомный мигом припустил обратно в сторону площади, весело позвякивая своими монетами в кармане, словно заправский барыга.

– Всё готово! – объявил Шпон вышедшему ему навстречу стражнику. – Ну, где там мои деньги-то?

– А мне почём знать? – буркнул тот – И вообще давай к капитану беги. Он там вон стоит, за баррикадами! Живо!

Недовольный таким обращением, бездомный зашагал дальше и вышел на торговую площадь, пробежав её до другого края, где стояла пара столов, за которыми толпилось несколько человек.

– А, вот, видимо, и он! – строго объявил остальным человек в форме. – Ну, где тебя черти носят?! Он внутри уже?

– Да, скорей всего, – отмахнулся от его претензий Шпон и застыл в ожидании.

– Чего тебе ещё? – буркнул капитан местной добровольной стражи, стоявший ближе всех от парня.

– А кто мне заплатит? – возмутился бездомный, нагло поглядывая на него исподлобья.

–Твоему брату уже всё заплатили, когда он передал нам эту информацию! А теперь кыш отседа! – быстро рявкнул тогда в его сторону капитан и повернулся обратно к стоявшим за столом людям.

Услышав подобное, Шпон сначала даже разозлился не на шутку, однако изменить он уже ничего не мог, и поэтому вскоре ему оставалось лишь понуро отстраниться в сторону с глазами, полными негодования.

– Что там видно через «око»? – спросил между тем ещё один человек за столом, в котором раздосадованный бездомный сразу же узнал их областного главу.

– Похоже, он уже несколько минут как внутри…– неуверенно проговорил себе под нос человек в форме. – Но больше ждать нельзя! Нужно действовать!

В померкшей глуши городских кварталов стояла нависшая над крышами темнота ранней ночи. Проплывавший вдоль улиц редкий свет фонарей накрывал её своими тонкими потоками, и казалось, что в такой размеренной обстановке бережливая мгла тёплого покоя, обычного для этого времени года, как всегда осторожно пройдёт мимо людей, оставив их в объятиях убаюкивающих снов до самого утра. А с рассветом снова напомнит о себе, смиренно отступив под лучами восходящего солнца и тонко возвестив о начале нового утра через открытые окна и двери. Сиреневые облачка, струящиеся по небу, далёкая луна, монотонное покачивание вывески на соседней пекарне и объятое трудовыми буднями долгожданное спокойствие, царившее над ними, создавали ощущение блаженной неги для любого, кто искал заслуженного отдыха в этот поздний час для свой души и тела… Однако всё это была лишь иллюзия.

На самом же деле, покидая свои комнаты незадолго до этого, люди в спешке хватали всё самое ценное, устраивая настоящий беспорядок на глазах у бдительных отрядов добровольной стражи. Которые под угрозой обвинения в нарушении плана тайной эвакуации подгоняли их всех вперёд, рассаживая каждого по специально заготовленным местам в каретах и увозя прочь от их родного крова в ближайшие, наспех организованные убежища. Освобождая таким образом целый ряд обычных жилых домов квартала от людей.