Так что нет. Я не хотел сложностей. Все, чего я отчаянно хотел, чего добивался, так это вернуть легкость нашим отношениям. Излечить их. Содрать с ран замызганный пластырь. Очистить нарывы… Но каждый раз делал только хуже. Эмоции брали верх. Я отклеивал заплатку с одной стороны и медленно-медленно тянул за краешек. Причиняя лишь боль и страдания. А надо было резко содрать. И к черту высокую степень вероятности смерти от болевого шока. Гораздо хуже умирать медленно. По чуть-чуть.

- Как вы с ней познакомились? На презентации?

- Нет. В клубе. Здесь… И все, Лен, это последнее откровение на сегодня.

Я сел за комп и взялся за дело. В последние дни мне казалось, что я уже близок к разгадке. Это чувство не покидало меня. Я ощущал его легким покалыванием в затылке. От которого по телу бежали мурашки. Предчувствие… Оно не давало покоя. Желая с этим поскорее покончить, я сутками просиживал за работой, потом делал перерыв на короткий сон и снова принимался за код. Правда, теперь еще отвлекался на Лену…

В ту ночь я едва не уснул в кресле. Засыпая на ходу, перебрался на матрас. Вырубился. И приснилось мне, будто я снова в зоне. Первые дни – они самые трудные. Невыносимые. Кажется, ты медленно сходишь с ума, а время тянется бесконечно. Как липкая баланда, которую давали на обед… А потом удар. Звук лопающейся кожи… Туман в голове, который не хочет развеиваться, сколько бы ты ни тряс головой… Но почему-то даже сквозь этот туман беспомощности… особенно сквозь этот туман, так громко - звук расстегивающейся ширинки… Металлический запах крови, ее соленый вкус во рту.

- Нет… Нет… Нет. Съебись… Отвали нахуй… Я убью тебя! Я убью тебя… Я убью тебя… - хрипы, шум крови в ушах. Разрывающая на куски боль. Во всем теле, но гораздо страшнее – та, что в душе. Та боль, когда смерть в радость. – Нет… Нет-нет… - чужое улюлюканье. Смех. Звуки ударов… И…

- Алекс! Алекс! Да проснись же ты!

Кровь по лицу. А нет… нет. Вода? Какого черта? Подхватился, ошалело вращая глазами. Быстро-быстро перебирая руками, скользя задницей по полу, перебрался к стене. Осмотрелся по сторонам. Зверь в клетке… Он ведь никуда не делся, хотя я, признаться, думал, что сумел от него избавиться. Грудная клетка судорожно вздымалась вверх. Я хватал ртом воздух и тут же выдыхал. С шумом. Со свистом.

- Извини. Я… не могла тебя разбудить. Пришлось вот… - Лена взмахнула чайником. Я кивнул. Медленно-медленно, приходя в себя. Тело охватила дрожь облегчения. В этот раз она была такой сильной, что я слышал, как зубы выбивают дробь. Подтянул колени к лицу. Уткнулся в них лбом.

- Все нормально, - выдавил с трудом, не в силах говорить, но в то же время, понимая, что должен как-то объясниться.

- Да ни черта! – прошептала она. Отставила чайник (наверное, я не смотрел, определил это по звуку) и пробормотала:

- Предупреждаю о своем приближении!

Подползла, перебирая коленями. На несколько секунд замерла, а потом осторожно коснулась моей руки. Я невольно дернулся. Она помедлила. А потом провела рукой по моему плечу. Легонько. Едва касаясь. Я задрожал сильней.

- Все хорошо, Алекс. Это просто сон.

Чертова слабость! Я стиснул зубы, но разве это могло мне помочь?! Нет… Чем больше я пытался сдерживаться, тем сильнее меня колотило.

- С-свали… - просипел я.

- Ага. Еще чего?! Сдурел?

Она неуверенно меня обняла. Совершенно без сил, я уткнулся лицом ей в грудь. Обнимающие меня руки сжались сильней и заскользили вверх-вниз по спине, поглаживая успокаивающими движениями. С губ рвались позорные рыдания. Хрен его знает, почему иной раз меня так пробирало. Я ведь справился с этим дерьмом. Я ведь смирился. Пережил это… и двинулся дальше. Но порой прошлое настигало. Возвращалось ко мне в кошмарах. И я проживал его заново. Опять… И опять. Чтобы заглушить звук, сжал в зубах ее кожу… Чуть повыше соска, вообще не отдавая отчет тому, что делаю. Пальцы вдавил в бедра. И сидел так… может быть, очень долго. Пока приступ не прошел.

Как вырубился – не помню. Провалился в забытье. Прямо так, сидя. В полусне подоткнул под себя одеяло. Или это сделала Лена? Не знаю… Спал долго. Сказывался стресс. Открыл глаза. Сел на пятки и напряженно уставился в женскую спину. Почувствовав мой взгляд, Лена обернулась.

- Ну, наконец-то, сударь изволил разлепить очи. Давай, включайся. Я одна не вывожу…

Как будто ничего не случилось. Я на секунду опустил веки и тихонько выдохнул. Если и была какая-то правильная тактика поведения в данном случае, то это она и была. Я криво усмехнулся. Пошел в душ. Сам себе я казался липким не столько от холодного пота, покрывшего меня в момент кошмара, сколько от того, что в нем происходило…

Уставился на себя в зеркале. Сглотнул. Наверное, пришла пора признаться в том, что все это время я себя обманывал. А правда в том, что требуя от Сони чувств ко мне настоящему, я так и не рассказал ей о том, кто я есть. Напротив. Я сделал все, чтобы ввести ее в заблуждение. Я требовал от нее абсолютного принятия, но даже сам себя не принимал до конца. Ненавидя себя за то, что позволил с собой сделать однажды. И пусть с тех пор жизнь многому меня научила, я так до конца и не простил, что тогда мне не хватило сил дать отпор. Умом я понимал, что там было без вариантов. Но чертов червячок сомнения жрал меня поедом.

А еще боязнь последствий. Ведь по зоне ходил упорный слух о том, что один из тех, кто принимал в этом всем участие, был ВИЧовым.

- Эй! Ты там жив? – раздался голос Лены из-за двери. Я скривился. Было нетрудно догадаться о том, что она подумала. И чего боится. Да только, если я не вскрылся тогда в лазарете, значит, это вряд ли когда-нибудь произойдет. Вот только откуда ей это было знать?

- Я в порядке.

- Ну, ладно. Я уж было решила, что у тебя случился сердечный приступ на толчке.

Голос Лены отдалялся с каждым словом. Я усмехнулся и все-таки стал под душ. Весь день я провел за компом. За ним же и ел. Окончательно со мной заскучав, Лена сорвалась на встречу с какими-то своими приятелями, я остался один, потеряв счет времени. Очнулся лишь когда код поддался. Вскочил. Заметался по комнате…

Практически тут же зазвонил телефон. Приехал Сергей Николаевич, и еще какие-то люди, которые бесцеремонно топтали мой ковер. Все завертелось с неимоверной скоростью. И хоть меня отстранили от процесса практически в тот же момент, еще несколько часов кряду в моей квартире хозяйничали все кто ни попадя. А потом так же резко, как началось, все и прекратилось. Я остался один на один с вопросом – и что теперь? Я свободен? К кому мне обращаться за обещанными плюшками? Как это вообще происходит в таких ситуациях? И насколько это законно? Пожалуй, еще никогда я не чувствовал такого опустошения.

София

- Нет. Ты хочешь быть с тем, кого сама придумала… Если бы ты любила меня, ты бы любила меня любого!

Слова Алекса звучали у меня в ушах всю дорогу до дома. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее я злилась. Так что, войдя в квартиру, едва не кипела…