– Татьяна, здравствуйте! – поприветствовал меня Вырубов, вывернув из Мирного переулка. – Вы в цирк?

– Да, Геннадий. Доброе утро!

– А что, утро действительно доброе? Вы нашли Урала? – поинтересовался коверный, легонько взяв меня под локоток.

– Пока нет, но я знаю, кто его похитил.

– Вот как? – Вопреки моим ожиданиям, Вырубов не стал спрашивать имя злоумышленника. – Быстро же вы справились с этим делом! Значит, вас можно поздравить?

– Гена, скажите честно, зачем вы это сделали? – спросила я.

– Ой, простите! – Вырубов тут же отдернул свою руку. – Я не знал, что вы настолько щепетильны!

– Не валяйте дурака, Геннадий! Вы же прекрасно поняли, что я имела в виду.

– Не понял. – Вырубов остановился.

– Хорошо, я задам вопрос более конкретно. – Я тоже остановилась, повернулась к коверному и, глядя на него в упор, спросила: – Зачем вы украли тигренка?

Тот сначала открыл рот от удивления, а затем расхохотался. Сначала это был смех человека, способного откликнуться на шутку собеседника, но уже через несколько секунд он превратился в наигранный хохот циркового комика. Разве что только фонтанчики слез не брызнули из его глаз!

– Прекратите, вы ведь не на арене! – попыталась я остановить этот истерический хохот.

– Таня, простите, – Вырубов стал приходить в себя, – просто я не смог оперативно придумать достойную шутку. Честно говоря, даже не знаю, зачем мне мог бы понадобиться тигренок. Да, насмешили вы меня! Не зря я предлагал вам выступить со мной в номере. Вместе мы смогли бы здорово отыграть какую-нибудь репризу!

– Я уже говорила, что это не для меня. Мой конек – расследования.

– И, похоже, это неплохо у вас получается, – произнес Вырубов без какого-либо подтекста. Мою шутку он воспринял на сто процентов как шутку, хотя в ней была немаленькая доля правды. – Я верил, что у вас все получится. А Варецкие уже знают, кто их так подставил?

– Пока нет. Я как раз собираюсь им сообщить.

– Надеюсь, Юрка отнесется к этому адекватно. – Геннадий задумчиво уставился куда-то вдаль.

– А что, может быть иначе? – удивилась я.

– Просто когда дело касается Ольги, он становится таким же злым, как и его тигры. Извините, Таня, я тут хотел в магазин за пирожками заскочить. – Нежно коснувшись моего плеча, Геннадий свернул в сторону мини-маркета.

Как и тогда, в зрительном зале, Вырубов заинтриговал меня и исчез. Он вел себя так, будто знал не хуже меня, кто украл Урала. Только я блефовала, а Гена, похоже, нет.

Я открыла дверь служебного входа. Сергей Эльдарович, увидев меня, вышел из своей стеклянной будки и вместо приветствия осведомился:

– Ну как? Нашелся?

Я мотнула головой из стороны в сторону. Взгляд охранника потух.

– Я пройду к Варецким?

– Проходите, – разрешил Сергей Эдьдарович и отправился на свое место.

Я шла по извилистым коридорам нулевого этажа и мысленно прокручивала в уме несколько последних фраз, брошенных мне коверным: «Надеюсь, Юрка отнесется к этому адекватно… Просто когда дело касается Ольги, он становится таким же злым, как и его тигры». Неужели за всем стоит сама Варецкая? Но зачем ей надо было похищать Урала? Вдруг по ее недосмотру с тигренком приключилась какая-то беда, и она предпочла сымитировать его исчезновение? Нет, тогда бы Ольга не позволила мужу нанять частного детектива. Геннадий явно имел в виду что-то другое… Тигр становится злым, когда он голоден или когда у него появляется соперник. Ревность! Вот что могло бы вывести Юрия из состояния душевного равновесия! Только при чем здесь Урал?

Размышляя на заданную Вырубовым тему, я едва не прошла мимо гримерной дрессировщиков. Вернувшись на несколько шагов назад, я постучала.

– Входите! – крикнул Юрий. Я открыла дверь и сразу же встретилась взглядом с глазами своего клиента. В них застыл молчаливый вопрос. Я так же беззвучно дала ему понять, что пока положительного результата нет. – Я так и понял, иначе бы вы уже позвонили. Да что вы стоите в дверях! Заходите. С каждым днем все меньше и меньше шансов остается найти Урала, но ведь они все-таки есть?

– Конечно. – Я зашла и села в свободное кресло перед зеркалом. – Скажите, а Ольга в цирке?

– Да, она сейчас купает тигров, готовит их к выступлению. Если она вам срочно нужна, я сменю ее.

– В этом нет необходимости. Юрий, у меня есть предположение, что тот, кто украл тигренка, остро нуждается в деньгах, поэтому не брезгует никакими заработками. Помните, кого зафиксировала видеокамера?

– Абросимова и Селиванова, – назвал Варецкий и задумался.

– Да, а еще Трофимова, Вырубова, одного из братьев Алиевых, Косицына и уборщицу тетю Катю. Мы с вами уже обсуждали эти кандидатуры, но теперь я попросила бы вас сосредоточиться исключительно на материальном аспекте. Может быть, вы слышали, что у кого-то из них есть финансовые проблемы?

– Да вроде никто не жаловался при мне на нехватку денег. Чисто теоретически я могу предположить, что у Трофимова могли быть трудности. Он ведь в разводе, а у него трое детей, которым надо платить алименты. Только… – Юрий хотел что-то добавить, но осекся.

– Что «только»? – уточнила я.

– Я сегодня беседовал с нашим директором. Он дал мне понять, что Урала, возможно, украл тот же человек, который помог бомжу вынести из цирка пеликана. Вы ведь уже знаете об этом, так?

– Да, знаю, – подтвердила я.

– Я не думаю, что Трофимов стал бы за спиной Артема Юрьевича какие-то темные делишки проворачивать. Косицын выхлопотал для Анатолия жилплощадь в нашей малосемейке. Ну, вы об этом уже знаете… Если бы директор его попросил о чем-нибудь таком, – Варецкий сделал пространный жест рукой, – то Трофимов, наверное, согласился бы, но сам вряд ли стал бы проявлять преступную инициативу. Только мы с вами зря Артема Юрьевича подозревали. Он не мог. Я не знаю, как вам это доказать…

– Не надо ничего доказывать. Я пришла к такому же выводу. Косицын тут ни при чем. Трофимов, скорее всего, тоже. – Я мысленно переместила осветителя на пятую строчку своего списка. Тетя Катя опять-таки поднялась выше. Законно или нет, это мне только предстояло узнать. – Юрий, а что вы знаете о материальном положении Катерины Евгеньевны?

– Она работает не из-за денег, – догадавшись, что это утверждение меня не убедило в невиновности бывшей воздушной гимнастки, Варецкий стал приводить аргументы: – Во-первых, Быстринина получает вполне приличную пенсию, а во-вторых, ее дочь весьма успешно занимается бизнесом. Насколько мне известно, Елена против того, чтобы мать работала, но тетя Катя не может расстаться с атмосферой цирка. После того как Екатерина Быстринина оставила артистическую карьеру, она работала администратором зрительного зала, билетером, а теперь вот уборщицей.

– Карьера явно пошла на понижение, – заметила я. – А как же самолюбие?