– Ничего себе! – присвистнула я. – Вот это новости!

– Да, – согласилась Кора.

Остальные девушки лишь поежились, словно от холода. Мономорф воинственно задрал подбородок.

– А про то, как попали бомбы в аудитории, ты, случаем, не подслушал? – предварительно оглянувшись на входную дверь, спросила я у Сонора.

– Я не подслушивать, я же говорить! – возмущенно сверкнул глазами гном. Без ресниц это смотрелось очень потешно. – Я случайно услышать.

– Ладно, – примирительно согласилась я. – Ты, случайно, не услышал про бомбы? Ну или про малумов этих странных…

– Нет, – насупленно ответил Сонор. – Все есть подозрительно и темно. Никто не знать, откуда бомбы, как их принести сюда. Возможно, телепортировать, но тут защита стоять от телепортации извне, пять глав государств, самый сильный маги и близнецы делать.

– А малумы? – подскакивая от нетерпения, напомнила я. – Ты что-то знаешь о них?

Вместо гнома ответил Диниос:

– Мы все знать. Вернее, думать, что знать. Малумами детей пугать, когда они не спать и не слушаться. Я думать, что они сказка. Мифическое существо.

– А получается, что они совсем и не сказочные, а вполне себе реальные, да еще и мерзопакостные, – сделала я вывод.

– Выходить, что так, – кивнул мономорф.

– И пришли мы к тому, с чего начали. Толком мы с вами, товарищи, ничего не знаем.

Друзьям оставалось только согласиться.

Долго сидеть без дела нам не дали. Дверь отворилась, в комнатушечку вошел лекарь и погнал на процедуры. Нас осмотрели, вновь обмазали разной гадостью и велели через два часа смыть ее под проточной водой. Благо в лазарете имелось нечто похожее на душ. Вот только чтобы попасть туда, пришлось отстоять длиннющую очередь, но оно того стоило. Мазь ужасно воняла и стягивала кожу. Я едва не сошла с ума, пока не избавилась от нее. Зато тело приобрело прямо-таки цветущий вид: следы от ожогов исчезли, как и мелкие ранки и царапины, кожа стала нежной и шелковистой, как попка младенца.

Эх, на землю бы такое. Я бы стала миллиардершей.

Ну да ладно, не о том надо думать.

После водных процедур плотно накормили и велели спать. Но наша компашка вновь собралась у меня и до самого ужина занималась тем, что строила самые разные, чаще фантастические предположения о причинах случившегося.

Один раз заглянул желтоглазик. Надо сказать, такой же лысый, как и все. Убедился, что я на месте, и вновь исчез, даже не поздоровался и забыл поинтересоваться самочувствием.

Впрочем, больно надо. Пусть делает что хочет, главное – ко мне не пристает.

Кора шепнула, что он проводил время в компании некогда рыжей мономорфы Лио и ее близнеца, того самого мистера Совершенство. Не знаю, что не понравилось мне больше – упоминание этой поджаренной лисицы (Диниос проговорился об ипостаси девицы) или то, что рядом с ней ошивались и беловолосый, и Максимильяно.

За разговорами время ужина пришло быстро. Вот только никто не спешил улучшать наше самочувствие приятной трапезой. Впрочем, если судить по той информации, которой поделился гном, поесть нам сегодня не грозило.

Так и случилось. Мы голодали уже несколько часов, прежде чем дверь вновь распахнулась и серьезного вида преподаватель повел нас в неизвестном направлении.

Шли мы и шли. Выбрались из лазарета, преодолели энное число коридоров, встречая по дороге остальных студентов. Первокурсники, будто тараканы, собирались ночью в стаю и топали на дело. Да и одеты мы были в цвет: в бурые комбинезоны наподобие тех, что выдавала кладовщица для определения размера. Вручили их нам перед походом в душ, велев оставить обгорелые тряпки в раздевалке.

Близнецы держались друг друга, и только мы с желтоглазиком гордо шествовали поодиночке, в разных частях нашего отряда. Я – впереди с друзьями, он в самом конце, поддерживая едва ползущую лисицу.

Вскоре мы все-таки куда-то пришли. Преподаватель (тоже лысый) распахнул перед нами дверь и велел ждать, а после удалился, не забыв запереть нас в этом гостеприимном месте. Темный предбанник без окон с несколькими деревянными лавками энтузиазма у народа не вызвал. Наоборот, менее стойкие индивиды уже начали оплакивать дальнейшую судьбу в объятиях друзей и близнецов.

Смотрелось это, я вам скажу, преотвратно. Полумрак, лысые существа жмутся друг к другу, скрипят лавки, да под аккомпанемент завываний какой-то тонко чувствующей элементали и дробного стука чьих-то зубов. Волны страха и паники перекатываются с одного конца помещения к другому, заставляя сжиматься в комочек и дрожать.

– Сото Риз, Дара Мокино пройдите в зал, – громогласный голос декана Маара был подобен эффекту еще одной разорвавшейся бомбы.

Первокурсники дружно повскакивали с лавок и метнулись к выходу. Первой, естественно, неслась та самая элементаль. Как они не вынесли дверь, непонятно. Но если бы не новый возглас декана, обезумевшие от страха студенты перекалечили бы друг друга. Мы с друзьями, как и близнец с приятелями, остались на лавках. Не знаю, чем уж руководствовалась та троица, а мы просто застряли, забыв расцепить руки.

– Сидеть! – вновь рявкнул декан.

Первокурсники, словно дрессированные зверьки, перестали ломать дверь и, пришибленно опустив головы, уселись обратно.

– Я называю фамилии, вы встаете и проходите в зал, – инструктировал невидимый Маар. – Без лишних движений и воплей. Итак: Сото Риз, Дара Мокино.

Парочка несмело поднялась и просочилась в новообразовавшуюся дверь. Мы с друзьями переглянулись. Говорить ни о чем не хотелось, у меня перманентно возникало желание побиться головой о стену. Но вцепившаяся в руку Лаура не давала ни малейшей возможности это сделать.

Внутренние часы отсчитывали минуты.

– Альдамир Скай дэ Роушен, Полайкина Агриппина Андреевна.

У меня внутри что-то упало. Кажется, от волнения я даже прикусила губу, потому как ощутила на языке специфический вкус крови.

– Идти, Груша, – толкнула в бок Лаура. – Пора.

Мысленно пообещав, что не поскуплюсь ей на маленькую гадость, смахнула со лба пот, поднялась и на негнущихся ногах потащилась к двери. Беловолосый нагнал меня у самого входа.

С кралей, что ли, высокомерной прощался?

Внутрь мы вошли рядом, плечо к плечу, но не вместе.

– В центр, вставать лицом к лицу, близко, – поторопил гном.

Вот ведь голосище. Хоть бы смазал горло чем, медовым пирогом, например, как тот волк из сказки. А ведь так и до инфаркта недалеко. До моего так наверняка.

Итак, что мы имеем: очередной гигантский, плохо освещенный зал с чертежами на полу и настенной живописью непонятного содержания. Неужели они коллекционируют подобные? Или это фетиш такой – огромные мрачные помещения? Или специально пугают, чтобы первокурсники прониклись атмосферой? Дык я давно под впечатлением, поджилки затряслись еще до того, как сюда попала.