– Ваш паспорт, – сказала представительница авиакомпании с ярко-красным платком на шее, когда настала наша очередь. Увидев в руках Андрея переноску, она кивнула на меня. – И его документы тоже приготовьте, клетку поставьте вот сюда. – Девушка показала на пространство рядом с собой. – Я должна его взвесить.

– Всё нормально? – спросил Андрей, выполнив её указание.

Девушка ответила не сразу, она долго смотрела в компьютер, заставляя меня нервничать. А что, если мой вес вместе с переноской окажется больше восьми килограммов? Получается, меня отправят в грузовой отсек? Нет, я не хочу там лететь. В конце концов, я живой кот, а не почтовая бандероль.

– Да, – наконец ответила девушка и хихикнула. – Кот, тебе повезло, полетишь, как человек, в салоне самолёта. Ещё бы полкилограмма – и пришлось бы тебя отправить в багаж.

Очень смешно! Какая добрая девушка. Хотел бы я посмотреть, как бы ты хихикала, любезная барышня, окажись на моём месте, в клетке.

– Приятного полёта, – пожелала она, возвращая наши документы. – Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию.

Каждый раз, переходя из одного зала в другой, Андрей предъявлял наши документы. Не понимаю, зачем их проверять столько раз. Та весёлая барышня с красным платком на шее основательно их изучила и даже меня взвесила – неужели этого недостаточно? Но чем дальше, тем веселее. Вскоре мы оказались в помещении, где Колумбу пришлось раздеться чуть ли не до нижнего белья. Он снял с себя даже ремень и кроссовки, а меня приказали вытащить из переноски. Суровый охранник с непроницаемым лицом принялся её осматривать тщательнее, чем я обследовал жилище Андрея. Не знаю, что он хотел в ней найти, только крутил он её и так, и сяк. Потом забрал меня из рук Андрея, ухватил за загривок и принялся водить вдоль моего тела спереди и сзади какой-то палкой. Зачем он это делал, я так и не понял. И до сих пор не понимаю, что со мной случилось, но в тот момент мне вдруг ужасно захотелось справить нужду – возможно, пережитый стресс был тому виной. Обычно я могу подолгу обходиться без туалета. А тут как ни пытался себя сдержать – бесполезно. Когда я начал мочиться, случайно попал на одежду охранника, и он заверещал покруче сигнализации в супермаркете:

– Забирайте своего кота! – Он сунул меня Андрею и принялся смахивать с брюк капли, сконфуженно озираясь по сторонам.

Колумб, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, взял меня на руки и погладил по голове.

– Всё нормально, приятель, – успокоил он и снова засунул меня в переноску.

Зато пассажиры, стоявшие за нами, удержаться не смогли. В зале стоял такой хохот, что хоть уши затыкай.

Словно узник замка Иф, я наблюдал сквозь решётку своего каземата, как Андрей натягивал кроссовки, засовывал ремень в штаны и забирал из пластмассового корыта наши документы. Закинув рюкзак на плечо и подхватив переноску вместе со мной, он двинулся по длинному коридору, вдоль которого тянулись сплошные магазины и рестораны с яркими неоновыми вывесками. Откуда-то из-под потолка то и дело раздавался женский голос, говоривший то на русском, то на иностранном языке.

Вскоре мы разместились за столиком у окна в немноголюдном кафе. Выросшая из ниоткуда официантка положила на стол книжку и снова удалилась.

– Выходи, кот! – скомандовал Андрей, открыв дверцу переноски.

С каким же наслаждением я потянулся, когда выбрался наружу. Несмотря на то что в моей одноместной камере было довольно свободно, от постоянного лежания тело совсем затекло. Я сел на задние лапы и уставился в окно. Там, на взлётном поле, развернулась сине-белая стальная птица и грациозно покатилась мимо своих разноцветных братьев, выстроившихся в стройный ряд.

– Бутерброд с рыбой будешь? – спросил Андрей. Я посмотрел на него – он внимательно изучал книженцию с картинками, ту, которую положила официантка.

Хм, надо быть круглым идиотом, чтобы отказаться от такого угощения.

– Мяу. – Я потёрся о его ногу.

– Понял, – кивнул он и взмахнул рукой.

Через пару минут перед нами вновь появилась официантка. Андрей заказал для себя трёхэтажный сэндвич – так он выглядел на картинке – и чашку вонючего кофе, а для меня – обещанный бутерброд. Хорошо, что ждать пришлось недолго, уж больно я проголодался. Вскоре девушка вернулась, ловко держа на пальцах одной руки круглый поднос. Она положила на стол одноразовые тарелки с нашей едой, белоснежную чашку с чёрным дымящимся напитком, а затем растворилась в зале кафе.

– Налетай, дружище! – Андрей поставил на скамейку передо мной бумажную посудину, на которой красовался кусочек хлеба с аппетитным куском рыбы и пучком какой-то травы сверху. Вот её я точно не заказывал. Заметив мой недоуменный взгляд, Колумб рассмеялся и убрал зелень.

– Вижу, ты не любишь укроп.

А как его можно любить? Это всё равно что брокколи съесть.

Я кот нежадный: рыбу слопал сам, хлеб оставил компаньону. Надо уметь делиться.

Прежде чем приступить к завтраку, Андрей несколько раз сфотографировал меня в профиль и анфас и, пока ел, размещал снимки в социальных сетях, то и дело поворачивая смартфон экраном ко мне. Каждый раз смотрю на себя и поражаюсь: как можно было уродиться таким красавцем? Вылитый Аполлон!

– Давай, Сократ, сделаем совместное фото и покажем нашим подписчикам, как начинается наше с тобой путешествие, – сказал Колумб.

Он посадил меня на колени и, наклонившись, сделал совместное селфи. Чувствую, парень достанет меня своими фотографиями. А что делать? Приходится терпеть. Тем более мне не впервой, сколько раз в жизни я становился объектом для папарацци. У популярности, как и у медали, две стороны. Лицевая сторона приятная: все восхищаются мною, мол, какой я умный, красивый, талантливый и отважный. Обратная сторона невыносимая: поклонники липнут, точно надоедливые комары, и постоянно просят с ними сфотографироваться. Но всё же я терплю ради почитателей моей красоты и талантов, а у меня их, как вы уже поняли, много. Хорошо хоть писать не умею, а то ещё автографами достали бы.

– Смотри, куда мы с тобой отправляемся. – Он снова повернул ко мне смартфон и стал пальцем листать на экране картинки.

На одной из них загорелый мужчина в разноцветных шортах до колена шагал по белоснежному песку вдоль лазурного моря, вдалеке белел одинокий парус. На другом снимке на выжженной солнцем траве стояла группа темнокожих мужчин, укутанных в непонятные одеяния, напоминающие пледы. Интересно, почему они все босые? У них так принято или просто нет денег на обувь? Как думаете?

Просмотр фотографий прервал женский голос, снова прозвучавший под потолком.

– Ну что, приятель, пойдём на посадку, наш рейс объявили, – сказал Андрей. Он открыл дверку ненавистной камеры и скомандовал: – Ныряй.

Вот как можно было такое ляпнуть? Дружище, глаза протри, я кот, а не рыба.

Уже через несколько минут мы поднимались по трапу в самолёт. Улыбчивая стюардесса поприветствовала Андрея, и тут её взгляд упал на переноску.