Две девушки с разницей буквально в несколько минут погибают на одном участке дороги. Что это: случайность, мистика или что-то еще?»

Но, к счастью, ничего подобного не было. О гибели дочери Санева тоже не сообщалось. Новость пока не дошла до прессы? Странно.

Бросив вещи неряшливой кучей прямо на пол, Дмитрий встал под горячий душ и долго смывал с себя грязь и страх минувших суток.

– Я поссорился с Лизой, – повторял он, стоя под струями воды, – и пил. С пьяни звонил Лене, все по пьяни звонят бывшим. Это нормально… С утра выходил проветриться… Больше ничего не знаю. Где Лиза, не знаю. В последний раз видел ее вчера в пять. Поссорились из-за пустяка – она как раз вернулась из Англии вся такая возбужденная и упрекала, что у меня ни нормальной работы, ни смысла жизни… А есть ли у меня этот смысл?.. Надо маме позвонить… Как она там? Но потом, когда все образуется.

Дмитрий махнул рукой, выключил воду и, оставляя за собой лужицы, прошел на кухню. Там в шкафчике у раковины стояла непочатая бутылка коньяка. Пить не хотелось, но было нужно. Он вытащил бутылку, стопку, пошарив в холодильнике, извлек нарезку дешевой колбасы и неизвестно как оказавшуюся там банку зеленого горошка.

Затем натянул на мокрое тело джинсы и сел на старый продавленный диван.

Ага, сойдет. Теперь пора начинать, чтобы наверстать упущенную ночь.

Он залпом выпил первую стопку, и перед глазами возникла Лиза, лежащая головой на руле. Оглушительно мертвая.

– Мы поссорились, она уехала, – повторил он, опрокидывая в себя вторую рюмку. – Простая ссора, с кем не бывает? Я ее, между прочим, любил.

В горле запершило, а из глаз брызнули слезы. Пришлось вытереть их кулаком и влить еще одну стопку. Его затошнило, но он только совал в рот куски колбасы и глотал их, даже не жуя.

Может быть, его уже ищут.

Как быстро это происходит? Что, если Лерин отец его сольет? Нет, не может быть. Старик очень себе на уме, но честный. Кремень, а не старик. Диме до него – как до другой Галактики пехом.

А что, если Лиза выжила?

Что, если сейчас она дает против него показания?

Дмитрий затряс головой, пытаясь вытрясти из нее ненужные мысли. Думать об этом нельзя. Ни в коем случае. Они поссорились, и Лиза уехала. Он не знает, где она и что с ней.

А Лена… С Леной у него был первый секс, случившийся назло обеим подругам, предпочитающим переглядываться и дразнить его. Когда они с Леной переспали, Лизу это сильно задело. Леру – нет, а Лизу… Смешно, вокруг него – три девушки, и все на «Л». Видимо, это судьба, а от судьбы не уйдешь.

– За прекрасных «Л»! – провозгласил Дмитрий, поднимая полную стопку.

Когда в дверь позвонили, он уже давно спал тяжелым пьяным сном.

…Виктор Павлович отстранил покачивающегося Дмитрия и въехал в квартиру под возмущенный скрип колес инвалидного кресла.

– Напился, как свинья, – укоризненно произнес Лерин отец, оглядывая молодого человека.

Дима только промычал в ответ. Голова раскалывалась. Если бы от трезвона не было еще хуже, он бы вообще не открыл дверь.

– Давай, приходи в себя, – Виктор Павлович покатил кресло в кухню. – Где у тебя кофе?

– Мы поссорились, и она уехала. А я всю ночь был дома и пил, – пробормотал Дмитрий, закрывая дверь.

– Что ты там говоришь?

– Ни-чего, – он неплохо знал Лериного отца и понимал, что просто так от него не отделаешься, тем более, что тот, несмотря на все трудности, прикатился на своем кресле.

Пришлось идти умываться. Дима долго отфыркивался. Холодная вода вызывала дрожь, но слегка приводила в чувство.

В это время Виктор Павлович успел сварить ему кофе и поставил на стол, подрагивающий из-за того, что одна из ножек была чуть короче других, дымящуюся чашку.

Дима, обжигаясь, отпил и тихо выругался.

А Лерин отец сидел напротив него и смотрел немигающим взглядом.

– Ну спрашивайте уже! – не выдержал Дима и поморщился от новой болевой волны.

– Ну, рассказывай, что у вас случилось, – парировал незваный гость.

Дима одним глотком допил обжигающий кофе.

– Что рассказывать? – сипло спросил он. – Лиза съехала с катушек. Разогналась, а тут встречка с дальним светом, она и влетела в столб. Она… – он покосился на Лериного отца.

– Да, она разбилась. Ее родителям уже звонили, – ответил тот, опустив взгляд.

– Теперь довольны? – Дмитрий снова поморщился.

– Нет, – Виктор Павлович смотрел на свою руку, лежавшую на металлических перилах коляски. – Я любил Лизу как свою дочь, ты знаешь. Но тем длиннее счет.

– Вы чокнулись, – Дима с трудом встал. – Все, я больше не играю.

– Нам придется, – ударил в его беззащитную спину сухой голос гостя. – Дочь Санева в больнице, отделалась легкими повреждениями. И мы доведем дело до конца. По двум причинам. Первая – наш личный счет. Вторая – то, что наш информатор хочет, чтобы мы с этим закончили. Или он выдаст нас Саневу.

– Вот же… – Дима длинно выругался, но легче не стало. Знал же он, знал, что не стоит во все это впутываться, но впутался – Лиза втянула. Втянула и спокойненько умерла, оставив им решать все проблемы. Вот, честное слово, была бы жива, сам бы задушил, собственными руками.

Он вернулся за стол и сел, опустив голову на руки. Постепенно мысли прояснялись.

– А нас еще?.. За нами не придут? – сформулировал он главное на этот момент опасение.

– Пока, насколько мне известно, на нас не вышли, – Виктор Павлович снова буравил молодого человека колючим взглядом. – У этого типа врагов достаточно. Похоже, они считают, что Лиза была случайным свидетелем, испугалась и поэтому не справилась с управлением.

Фраза оказалась слишком длинной, чтобы Дима в нынешнем состоянии мог ее осмыслить, но он кивнул. Все, что ему сейчас хотелось, – чтобы Виктор Павлович, наконец, убрался.

И тот, видимо, понял это желание, потому что со скрипом развернул свое кресло и со словами: «Приходи, когда проспишься» двинулся к двери.

Останавливать его Дмитрий, конечно, не стал и даже вернулся на диван, рядом с которым по-прежнему валялась бутылка из-под коньяка, в надежде снова заснуть и забыться, но сон бежал от него.

Ему вдруг вспомнилось, как они с Лизой целовались на этом самом диване. Это было уже потом, после Ленки.

– Признайся, ты ревновала, – спросил тогда Дима.

– Какие глупости! – отрезала она и покраснела.

Тоска по Лизе – по ее губам, по ее мягким рукам, которыми она гладила его по волосам, накатила на Дмитрия, словно приступ тошноты.

– Лиза, ну зачем ты это сделала, Лиза? – забормотал он, уткнувшись лицом в