— Похоже, ты испугалась.

Дженифер глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

— Нет, мне очень нравятся эти толстороги. Впрочем, наверное, я все‑таки слегка испугалась от неожиданности.

Стадо продолжало щипать траву, не обращая никакого внимания на людей, спрятавшихся за деревом и фотографировавших с дороги. Животные потихоньку удалялись от Алекса и Дженифер.

Дженифер смотрела на них затаив дыхание, наслаждаясь уникальной возможностью побыть среди этих зверей, которых она никогда раньше не видела, даже в зоопарке.

Прошло много времени — не менее получаса, — когда один крупный, всклоченный самец вышел из парка и направился к дороге. За ним пошел другой, а потом и третий. На дороге, ведущей в горы, животные выстроились в линию, похожую на змею. Дженифер наблюдала, как эта змея ползла в гору до самой ее вершины. В восхищении глядела она, как они медленно уходят к себе домой.

Ноги ее затекли и болели, колени онемели, но Дженифер не хотела, чтобы это представление заканчивалось. Ей захотелось остаться здесь навсегда. Алекс тоже, по‑видимому, не торопился уходить.

Он мог бы уже встать и уйти. Когда бараны стали подниматься в гору, опасность подвергнуться их нападению миновала. И только тогда, когда они услышали, что водитель автобуса завел мотор, Алекс оторвался от Дженифер и встал, а за ним и она. Он улыбнулся ей.

— Ты видела когда‑нибудь что‑нибудь подобное?

— Никогда, — ответила Дженифер, слегка запыхавшись. — И они еще до сих пор видны, — произнесла она, выглянув из‑за дерева и глядя, как стадо подходит к вершине горы. — Я видела сон, как будто лежу на берегу моря и слышу шум прибоя, — а это, оказывается, был топот копыт овец, ходивших вокруг меня.

— Возможно.

— Как ты меня нашел?

— А я и не искал. Они пасутся в этом парке уже многие годы. Я катался на велосипеде, и мне захотелось посмотреть на стадо. И тут я увидел тебя, — сказал он, пожав плечами.

Алекс повернулся в сторону домов и помахал рукой. Перед домиками сидело несколько человек, которые вышли посмотреть на овец, а еще большее число людей, вероятно, следит за ними через окна.

— Я вижу, овцы не обращают внимания на людей?

— Я думаю, они нас просто не замечают. Они уже привыкли к человеческому запаху, поскольку это городской парк. А ты спала, — сказал он, наклоняясь, чтобы поднять ее книгу. — Если бы в парке было много людей, овцы ушли бы назад, в горы. Я думаю, что обычно они нападают на людей, только если почувствуют угрозу или кто‑нибудь их спровоцирует. Но во время периода спаривания у них на уме только одно — заполучить самку, и человеку лучше не попадаться им на пути. Поверь мне.

— И у них скоро родятся ягнята, — мечтательно произнесла Дженифер.

— Когда появятся ягнята, тебе придется освободить место для них. Никогда не знаешь, что им придет в голову. Ты пришла сюда пешком?

— Мне нравится думать, что я путешествую, — сказала Дженифер и, неожиданно позабыв обо всех своих страхах, улыбнулась. — Здесь великолепные парки и дорожки.

— Хочешь, я отвезу тебя домой?

— На велосипеде?

— Боюсь, что ничего другого предложить тебе не смогу.

— Да нет, не надо. Я хочу еще прогуляться.

— Ты уверена? Когда последний раз тебя возили на раме? — На лице Алекса появилась мальчишеская улыбка.

Дженифер видела, что он беспокоится за нее. Это был совершенно новый Алекс.

— На раме? — рассмеявшись, спросила она.

— Разве у вас так не говорили? А я всегда называл это так. Ты садишься на раму, а я везу…

— Мы делали по‑другому — один устраивался на сиденье, а другой, стоя, крутил педали.

— Девчачий способ. Мы предпочитали более опасную езду. Садись, — сказал он, беря ее за руку. — Ты почти ничего не весишь. Правда, ноги у тебя… — Он посмотрел на длинные ноги Дженифер. — Тебе придется держать их так, чтобы они не мешали мне крутить педали.

— Мне это не нравится…

— Что за черт, Дорис. Из того, что мне удалось узнать о тебе, я понял, что ты любишь рисковать.

Дженифер, против своей воли, вспыхнула. Неужели, с ее богатым опытом общения с мужчинами, нашелся такой, который заставил еепокраснетъ? Она засунула свою книгу в кожаную сумку, прикрепленную к заднему сиденью.

— Ну хорошо — будем рисковать. Учти, я тяжелее, чем кажусь.

— На самом деле ты ужасно худая. Но еще месячишко покормишься стряпней Адольфо, и все будет в порядке. Ну давай, садись же.

Дженифер забралась на раму, схватилась за руль и свесила ноги в сторону.

— Ужасно неудобно, — заметила она.

Его голос прозвучал как у возбужденного ребенка.

— Давненько я не возил никого на раме.

Алекс нажал на педаль, и велосипед накренился. Дженифер соскользнула с велосипеда и упала, перевернувшись на спину.

— Опа, — сказал он.

— Опа?

— Просто неудачный старт. Второй раз такого не будет.

— О, пожа‑а‑луйста, — съехидничала девушка. Но она встала, снова устроилась на раме, давая ему возможность исправиться. На этот раз, перенеся вес на педаль, он удержал велосипед от крена, но машина несколько раз вильнула.

Вскоре они уже ехали ровно, и ей стало удобно. Но вот они начали подниматься в гору, и она заметила, что Алекс стал дышать тяжело. Дженифер сказала:

— Ты был прав, ехать так очень приятно.

— Да, — ответил он, задыхаясь. — Замечательно.

— Может, я лучше слезу и немного пройду, пока ты поднимешься в гору?

— Нет. Я… заберусь.

— Ты уверен? Я ведь тяжелая.

— За… берусь.

Он все‑таки взобрался, черт возьми, и она оценила это, зная, насколько это трудно. Выехав на ровное место, Алекс опустился на сиденье и начал насвистывать. Сначала она не разобрала, что это за песня, потом до нее дошло — это же «Я на радуге сижу, дергая мир за веревочку», и Дженифер громко расхохоталась, чего не делала уже много лет.

— Я поняла — ты грубиян.

Тогда он запел. Вскоре и она уже пела вместе с ним. На поворотах ей пришлось покрепче держаться за руль. Они ехали по дороге, смеясь и распевая песни и чуть не падая на каждом повороте, и были больше похожи на подростков, чем на взрослых людей. Наконец они добрались до дома Луизы.

Дженифер спрыгнула с велосипеда.

— Спасибо, Алекс. Было очень весело.

— А ты и вправду тяжелее, чем кажешься.

— А ты сильнее, чем кажешься, — сказала Дженифер, широко улыбнувшись. Она вытащила из велосипедной сумки книгу. — До встречи, сосед, — бросила она и побежала к дому.