Сильвия заорала в ответ:

— Убирайся, Роджер! Они собираются вызвать полицию!

Но он не уходил и громко барабанил в дверь:

— Впустите меня! Посмотрите, что она сомной сделала!

И тут началась свалка. Роджер прорвался в закусочную через заднюю дверь, которую, вероятно, забыли запереть. Он орал, что она исцарапала ему все лицо и шею, на которые и вправду было страшно смотреть, а Сильвия кричала, что он сломал ей нос. Баз кричал на них обоих, обзывая их отбросами за то, что они пьют, дерутся и ругаются, а дети все это видят. Он стыдил ее за то, что она испортила им детство. А Адольфо все время вопил:

— Estupido, bastardos u no respeto.

Роджер наступал на Сильвию, крича и всячески понося ее. Сильвия наступала на него, делая то же самое. Баз пытался встать между ними. Адольфо орал, что надо вызвать полицию, а Дженифер прижалась спиной к двери в кладовку. Роджер толкнул Сильвию на База, но маленькая Сильвия, которой ярость, очевидно, придала сил, попыталась ударить Роджера в челюсть. Однако, повернувшись на высоких каблуках, она потеряла равновесие, и удар пришелся по челюсти Дженифер.

Дженифер потеряла сознание, но, когда она пришла в себя, в закусочной было тихо. Адольфо держал ее на руках, как ребенка, а Баз прижимал к ее челюсти, щеке и глазу холодную ткань. Она попыталась сесть и услышала вдали звук сирены.

— Не шевелись, милая, — сказал Адольфо. — Ты отключилась, словно свет.

— Иисус, неужели в этом городе нет полиции? — спросила она и огляделась. — Где они?

— Ты шутишь? — спросил Баз. — Сбежали, как трусы. Не волнуйся, Дорис. Я о тебе позабочусь. Я вызвал скорую помощь, и если тебя положат в больницу…

Дженифер схватила его за руки и посмотрела прямо в глаза.

— Баз. Яне могу ложиться в больницу.

— Все будет в порядке, Дорис, — сказал Баз, погладив ее руку. — Не беспокойся об оплате. Я готов…

— Нет. Я не могу. Пожалуйста, не отдавайте меня. Я уже хорошо себя чувствую.

Адольфо начал мягко массировать ее плечи.

— Ella tiene miedo. (Она чего‑то боится.)

— Дорис, — произнес Баз. — Не бойся ничего.

— А я и не боюсь, — ответила девушка, вставая на ноги. Но, поднявшись, она почувствовала, что у нее закружилась голова и она вот‑вот упадет, но быстро взяла себя в руки. — Мне уже гораздо лучше. А вы бы лучше проверили, как там Сильвия. Или дети. У меня все в порядке.

— Я не уверен. Почему ты не хочешь, чтобы тебя осмотрел фельдшер?

Звук сирены стал громче.

— Я не могу, Баз. Не могу. Если он решит, что у меня что‑нибудь не в порядке, и захочет забрать в больницу, я откажусь… Послушайте, скажите ему, что человек, из‑за которого вы его вызвали, уже ушел, отказавшись от осмотра. Или пошлите его к Сильвии на дом — это послужит ей хорошим уроком. — Говоря это, Дженифер пробиралась к туалету. Но тут она остановилась, вернулась и взяла мешок со льдом. Потряся им перед носом у База и Адольфо, она заявила: — Я ушла. Запомните, — и убежала в туалет.

— Почему все женщины, к которым я приближаюсь метра на три, сразу превращаются в мегер? — задал Баз риторический вопрос.

— A lo mesor tu eres loco. (Потому что ты — сумасшедший.)

— Неужели? Я — сумасшедший? Когда я плачу тебе прибавку, ты так не думаешь.

Дженифер слушала через дверь, как Баз пытался объяснить фельдшеру, что официантка, которая нечаянно ударилась головой, сказала, что у нее все в порядке, и отправилась домой. На это ушло довольно много времени, поскольку фельдшер, которого вызвали в столь раннее утро, был очень недоволен, что вызов оказался ложным.

Дженифер думала, правильно ли она поступила. В голове у нее было пусто, словно из нее вытрясли все мозги. Наконец в закусочной наступила тишина, и она решила, что теперь можно выходить. Слышно было только тихое бормотание База и Адольфо.

Но это были не Баз и Адольфо. В закусочной стоял Алекс.

Увидев Дженифер, он нахмурился.

— Привет, — сказала она.

Он взял ее подбородок большим и указательным пальцами и повернул ее лицо вправо и влево, изучая.

— Привет, — произнес он.

— Ты сегодня что‑то слишком рано, — произнесла она хмуро, заметив, что на нем надеты сильно помятые хлопчатобумажные брюки, потрепанная рубашка, а на ногах не было носков — наверное, одевался в большой спешке. И конечно же он был небрит. Онивызвали его. И он, должно быть, бежал всю дорогу до закусочной, ведь она просидела в туалете совсем недолго. Дженифер попыталась не обращать внимания на его заросший щетиной подбородок и всклоченные волосы. Старалась не думать, что так он выглядит, когда просыпается. Совсем не красивым.

— Баз сказал, что у тебя тут возникли небольшие проблемы.

— Grande, — поправил Адольфо.

— Да нет, ты неправильно понял. Я имел в виду, что ее нечаянно ударили в челюсть, когда Сильвия и какая‑то лошадиная задница начали драться как раз у моего гриля. Она стояла рядом, и ее нечаянно задели. Дженифер не захотела, чтобы ее осматривал фельдшер, но ты видишь, что работать она не может. Поэтому я подумал, раз уж ты живешь с ней по соседству…

Алекс отпустил подбородок Дженифер.

— А Розу будить вы не стали. И правильно. Она бы вам такого наговорила.

— Не скажи.

— Пойдем, Дорис. Я отведу тебя домой.

— Спасибо, Алекс, но мне и вправду лучше.

Алекс схватил ее за руку и потащил к двери.

— Пошли. Не глупи. И не упрямься.

Но Дженифер вытащила свою руку.

— Послушай. Я просто стояла и смотрела. А ты ведешь себя так, как будто поймал меня на месте преступления. — И тут она снова покачнулась.

— Suavemente. Помягче. Сеньорита ни в чем не виновата, Alejandro.

— Я знаю. Но ты прав — по утрам я немного раздражителен.

— Ну так успокойся. Это не я ударила, а меня. — Дженифер пошла за ним, сняла фартук и повесила его на крючок у двери. — Так ты отведешь меня домой или нет?

Алекс был раздражен, она обижена, но, пройдя квартал, Дженифер глубоко вздохнула и пошла помедленнее. Солнце еще только выглянуло из‑за гор. Свежий воздух делал чудеса с ее головой.

— Послушай, что там все‑таки произошло? — спросил Алекс.

— Баз же тебе сказал. Сильвия дралась с парнем по имени Роджер. Она хотела ударить его, но промахнулась. Я видела, как ее кулак пролетел мимо его головы, и это последнее, что я помню.

— Иными словами, ты оказалась в неправильном месте в неправильное время.

«У меня, похоже, призвание к этому», — подумала она.