– Где моя дочь? – спросила Елизавета Карловна, поправив аккуратно уложенные волосы.

– Лиза, что с тобой происходит? – удивился Сергей Дмитриевич. – Ты же плакала с того самого момента, как нам сообщили о смерти мальчика. Почему сейчас ведешь себя столь дерзко и бесцеремонно? – он, не стесняясь, ругал жену, которая краснела, слушая его. – Как ты смеешь неуважительно относиться к Марку?

– С каких пор ты стал его… – увидев гнев в глазах мужа, Елизавета Карловна замолчала, но надолго ее не хватило. – Так, где Полина?

– В отличие от тебя, она тяжело переживает убийство Алекса, – сказал Майкл. – Я отвезу вас в отель, – добавил он, показав тем самым, что матери не рады в доме Фрейманов. – Сергей, – пожал он руку отчиму, – благодарю вас за поддержку. А тебе, мамочка, следовало остаться в Москве.

– Сын, я… – Елизавета Карловна с обидой повела плечами и всхлипнула. – Мне тоже тяжело. Вы не можете представить, что чувствует мать, которая потеряла двоих детей. Заметьте, ни один из них не болел, не погиб случайно… – она в первый и последний раз продемонстрировала искреннюю печаль, когда забыв о накрашенных губах, приложила пальцы ко рту, сдерживая стон. – Их убили. Сначала мою Катеньку, потом Алекса. Это невыносимо. Поэтому не упрекайте меня в излишней грубости, просто я не знаю, как иначе выразить свое горе.

– Не ищи виновных среди нас, – посоветовал Майкл, одной рукой взял мать за локоть, а другой указал на дверь. – Нам тоже плохо, но мы не кусаем друг друга. Церемония прощания состоится завтра в двенадцать.

– Скажи адрес, – попросил Сергей Дмитриевич.

– Я пришлю за вами машину.

– Хорошо, – Сергей Дмитриевич направился к выходу, однако резко развернулся, подошел к Марку и взял его за руки. – Я знаю, мы никогда не были друзьями, – сказал он, глядя в глаза мужчине, которого всегда считал соперником, думая, что Фрейман все еще влюблен в свою бывшую жену. – Мы плохо относились друг к другу. Больше я, чем ты. Однако поверь, я отдал бы все, что у меня есть, только бы тебе стало легче. И жизни бы не пожалел, лишь бы вернуть твоего сына.

– Спасибо, Сергей, – сквозь слезы улыбнулся Марк. – В первую очередь за то, что много лет назад избавил меня от этой курицы, – полушепотом добавил он, указав подбородком на Елизавету Карловну.

– Она не всегда была такой черствой. После смерти Кати с ней что-то произошло. Лиза сломалась, Марк. На самом деле ей очень больно, но почему-то она не желает показать свою слабость.

Когда она вспоминала этот разговор, Тоне казалось, что он состоялся не вчера, а много дней назад. Время вело себя странным образом, то летело с угрожающей скоростью, то предательски замирало, заставляя с особой горечью ощущать трагичность каждой уходящей минуты. Печаль и боль, похоже, надолго поселились в семье, которую Тоня уже начала считать своей. А благодаря таким людям, как Елизавета Карловна, они еще больше заставляли сердце плакать.

– Тоня, где Поля? – к девушке подошел Миронов, друг Полины и клиент компании, вместе с ним была и Зина Михайлова, которая также прилетела на похороны. – Она не отвечает на звонки. С ней все хорошо?

– Не сказала бы, – покачала головой Тоня, но не стала вдаваться в подробности.

Понизив голос, Миронов спросил:

– Пьет? Скажи честно!

Тоня кивнула.

– Ее можно увидеть?

– Не стоит. Поверьте, зрелище не из приятных.

– Ладно. Придет в себя, сообщи, – он устало потер щеки и шумно выдохнул.

– Я завтра возвращаюсь в Москву, жаль, что не увижу ее. Думал, помогу. Хотя как слова могут помочь в этой ситуации? Бедная девочка. Ладно, пойду к Майклу. Дамы…

– И я уезжаю завтра, – задумчиво облизала губы Зина, глядя в спину Миронова. – У нас там переполох из-за смерти Алекса. Клиенты словно с ума сошли. Звонят без конца, уточняют, что будет с компанией без него. Будто мы собираемся закрываться, оттого что потеряли одного из боссов, – недовольно закончила она и ошеломленно округлила глаза, осознав бестактность сказанного. – Прости.

– Не извиняйся. Я поняла, что ты имела в виду.

– А здесь что происходит?

– Не знаю. Мы с Майклом не были в офисе со дня смерти Алекса. Всем занимается его первый помощник. Или ты спрашиваешь о расследовании?

– Как я понимаю, новостей нет?

– Нет, – покачала головой Тоня. – Иначе рассказала бы. Слушай, Ману с тобой? Или вы здесь как представители разных диаспор, отдельно друг от друга?

Тоня посмотрела на огромного Мануэля, который выглядел несколько нелепо в траурном костюме и рубашке, застегнутой на все пуговицы. Да, этому лысому, бородатому байкеру больше подходила его привычная одежда: кожаные брюки, майка и жилетка. Но, конечно, в подобном виде он не посмел явиться на кладбище.

– Мы вместе как пара, – тихо ответила Зина. – В общем, спали в одном номере, значит, пара. Здесь столько людей. И почти все мне незнакомы. Кто это? – она незаметно указала рукой на светловолосого мужчину, с которым разговаривал Мануэль.

– Люк, – также полушепотом сказала Тоня.

– Странно, я не раз видела его на фото, но сейчас не узнала. В реальности он кажется другим. Красивее, что ли… А остальные?

– Зина, ты на кладбище, а не в театре, – укорила Тоня Михайлову за излишнее любопытство, но тем не менее начала перечислять присутствующих по именам. – Гарми, шеф полиции, друг Марка. Тетка с уродливой шляпой на макушке его жена. Рядом друзья Ребекки, не знаю, как их зовут. Те два молодых человека, длинноволосый и горбатый, одноклассники Алекса. Вон те бабы, наверное, бывшие пассии. А, нет, ошиблась, – прищурилась она, рассматривая женщин в строгих брючных костюмах. – Кажется, рыжая, подруга Майкла. Да, он нас представил, но я забыла, чем она занимается. Черная, толстая, которая держит розу в руке, главный юрист компании. Остальные – близкие приятельницы.

– Хорошо ориентируешься, – усмехнулась Зина. – Все-таки подцепила Майкла? А я-то думала, отчего мадемуазель Арланова всех московских поклонников отбрасывает от себя, как ненужный хлам? Высоко нацелилась.

– Не завидуй, – Тоня вдруг обрадовалась их пикировке, сказавшей, что прежняя бойкая на язык Зина, наконец, вернулась. – Михайлова, как же я по тебе соскучилась! – жарко прошептала она и огляделась, испытывая неловкость за свой несвоевременный эмоциональный порыв.

Она увидела, что в десяти метрах от склепа, не подходя к людям, разбившимся по небольшим группам и ведущим тихие разговоры в ожидании, когда принесут урну, остановился мужчина, молча наблюдающий за происходящим. Высокий и очень привлекательный, он не был знаком Тоне. Он был в черной кожаной куртке и брюках, чем очень отличался от остальных мужчин, облаченных в строгие костюмы и пальто. Голову его обхватывала темная косынка, в руках он держал шлем. Тоня неотрывно смотрела ему в лицо, пытаясь понять, почему он здесь находится. Если бы он был другом семьи, наверняка подошел бы к Марку и Майклу, чтобы выразить соболезнования. Однако мужчина не сделал этого, впрочем и уходить не намеревался, явно желая дождаться окончания церемонии. Казалось, он кого-то ищет, расстроенно всматриваясь в женщин, и Тоня вдруг поняла, что этот человек пытается найти среди них Полину.