В подтверждение этих показаний королевский прокурор продемонстрировал два письма: одно некоего Григориадиса[189], адресованное Генеосу Колокотронису[190], другое от капитана Вайаса[191] К. Дукасу[192]. В первом говорилось о недовольстве жителей Пелопоннеса и о том, что следует ожидать какого-то рокового события. В другом утверждалось, что капитаны Румелии были тесно связаны между собой и ожидали только условного сигнала. Вайас добавлял, будто Алонисиотис ему сказал, что весь Пелопоннес недоволен.

Господин Мэссон возражает против заслушивания свидетелей защиты.

Когда подошла очередь свидетелей защиты, королевский прокурор выступил против их заслушивания. Он утверждал, что виновность подсудимых была очевидна, что свидетели защиты не смогут ее уменьшить и даже не попытаются, а ограничатся нападками на доброе имя свидетелей обвинения, чтобы их оклеветать. Все это вызвало бы возмущение, чему он считал своим долгом воспрепятствовать.

Председатель настаивает на противном.

Председатель заметил, что такой способ ведения процесса был для него нов и настоял на том, чтобы свидетели защиты были заслушаны. Государственное министерство настаивало на своем. Оно вступило в бурную дискуссию и заседание было закрыто без принятия решения на этот счет.

Предложение господина Мэссона отклоняется.

На следующий день после длительного обсуждения суд решил отклонить исключительные требования, предъявленные королевским прокурором, и заслушать свидетелей защиты. Председатель объявил публике об этом решении и добавил, что всякий раз он будет взвешивать на весах правосудия все показания и отвергать те, которые сочтет противозаконными. После этого приступили к заслушиванию свидетелей защиты.

Показания свидетелей защиты.

Большинство свидетелей защиты были успешно заслушаны. Они утверждали, что в то время, когда Хр. Николас, по его словам, видел Кондовунисиоса в Триполи, тот находился в Альбене[193], а их показания замечательно сходились в указании даты его прибытия в эту деревню.

Господин Монархидис[194], бывший номарх Триполи, заявил, что слышал о петиции, которую Колокотронис собирался представить Его Величеству российскому императору. Однако, несмотря на самые тщательные разыскания, проведенные по его приказу во время его управления провинцией, ему не удалось обнаружить ничего, подтверждающего это обвинение.

Мирарх жандармов, ответственный за эти разыскания, полностью подтвердил показания номарха.

Господин Николаидис[195] утверждал, что Колиопулос действительно разоблачил генералу Гейдеку планы Франца, и он, Николаидис, служил ему при этом в качестве переводчика.

Из договора, представленного в канцелярию суда, явствует, что Алонистиотис действительно был послан в Зитуни[196] покупать лошадей, а не договариваться с капитанами Восточной Греции.

Обвинительная речь господина Массона.

Когда слушание свидетелей было окончено, королевский прокурор господин Мэссон взял слово и изложил доводы обвинения. Они были довольно слабыми.

Речь господина Клонариса.

Защитник обвиняемых господин Клонарис в своей речи столь же трогательной, сколь полной блестящих аргументов, разрушил это нагромождение клеветы и со всей очевидностью доказал невиновность своих клиентов. В результате королевский прокурор не представил никаких документальных свидетельств в поддержку обвинения. Он опирался исключительно на устные показания и слухи; что же до писем Вайаса и Григориадиса, то в них лишь упоминалось о недовольстве, царившем среди народа и капитанов, а имя Колокотрониса ни разу не упоминалось. Но самое пустое обвинение становится достоверным доказательством, если ненависть заранее решила погубить невиновных.

Защитникам подсудимых отказано в праве возражения.

Согласно порядку, существующему в греческих судах, королевский прокурор должен отвечать адвокатам, а они, в свою очередь, должны ему возражать. Основываясь на этом старинном обычае, адвокаты приберегли для своего возражения самые существенные аргументы. Но каково же было их удивление, когда на заседании 25 мая королевский прокурор заявил, что ему нечего добавить к своей обвинительной речи, и предложил суду вынести приговор по существу дела.

Защитники подсудимых выразили протест против этого нововведения, и председатель потребовал от государственного министерства ответа, чтобы адвокаты воспользовались правом возражения. Королевский прокурор настаивал на своем отказе. Тогда председатель собрался предоставить слово защитникам обвиняемых. Господин Мэссон выразил свой протест. Вспыхнула бурная дискуссия среди членов суда и заседание было закрыто.

Королевский указ.

На следующий день королевский указ потребовал суд удовлетворить требование королевского прокурора и вынести какое-нибудь постановление. Судьи собрались в Палате Совета для обсуждения приговора. Председатель и судья Терцетис полагали, что, согласно духу и букве статьи 135 уголовно-процессуального кодекса, необходимо допросить сообщников обвиняемых. Трое других судей, Вулгарис, Франгулис и Суцос настаивали на вынесении обвиняемым смертного приговора. После трехчасового обсуждения, во время которого судьи не смогли прийти к единому мнению, их голоса разделились.