— Все будет в порядке. Мне не привыкать.

— Я не хочу, чтобы ты рассказала своим родителям, какприходила ко мне в гости и тебя укусили!

Я хотела всему миру рассказать, что меня укусили, но этоткомар все испортил.

Александр отвел меня на кухню и приложил лед к крохотнойранке. Я слушала, как прадедовские настенные часы отбивают время. Девять… Бум…Десять… Бум… Нет! Одиннадцать… Бум… Блин! Двенадцать. Не может быть!

— Мне пора идти! — воскликнула я.

— Так скоро? — спросил он, не скрываяразочарования.

— В любой момент может позвонить отец из Вегаса, и еслия ему не отвечу, то меня будут пилить вечно!

Если бы только я могла остаться и жить с Александром в егомансарде, а чудик каждое утро подавал бы нам завтрак.

— Спасибо за цветы, ужин и звезды, — торопливосказала я у машины Беки, шаря в сумочке в поисках ключей.

— Спасибо, что пришла.

Он выглядел задумчивым, великолепным и каким-то одиноким.Мне хотелось, чтобы готический вампир поцеловал меня. Я хотела ощутить его губына моей шее, а его душу — в моей.

— Рэйвен, — промолвил он осторожно.

— Да?

— Хочешь, чтобы я…

— Да? Да.

— Хочешь, чтобы я опять пригласил тебя или предпочтешьпроникнуть тайком?

— Лучше получить приглашение, — ответила я изамерла в ожидании.

Если он поцелует меня сейчас, то мы будем связаны узами нацелую вечность.

— Вот и замечательно. Я позвоню тебе.

Он нежно поцеловал меня, но, увы, в щеку. Все же этотпоцелуй был нежнее и романтичнее, чем в тот раз, когда меня поцеловал ДжекПаттерсон у особняка, и гораздо более романтичным, чем когда Тревор притиснулменя к дереву. Мне хотелось настоящего поцелуя вампира, но и этот изменил меня.Я совершенно обалдела и чувствовала себя так, будто и вправду превратиласьневесть в кого.

Всю дорогу до дома я ощущала на лице мягкое прикосновениеего губ. Все тело покалывало от возбуждения, томления, страсти, короче, тех самыхчувств, которых я никогда не испытывала раньше.

Я расчесывала укус, который оставил не он, и могла лишьнадеяться на то, что не обращусь в кровососущего комара.

* * *

— Папа объясняет Беки правила игры в двадцатьодно, — взволнованно прошептал Билли, когда я вбежала в дверь. — Онуже пересказал ей все легенды про все тамошние казино и отели. Скоро ему не очем будет говорить, все заведения на Стрип[11] закончатся.

— Спасибо, — прошептала я Беки и быстро схватилателефонную трубку.

— Беки любит поболтать, — начал мой отец. — Яи не представлял, насколько она увлечена Лас-Вегасом. В следующий раз нужнобудет взять ее с собой. Она говорит, что вы, ребята, весь вечер смотрите фильмыо вампирах.

— Угу.

— «Месть Дракулы» в пятидесятый раз?

— Нет. Это новый фильм. Называется «Поцелуй вампира».

— Хороший?

— На пять с плюсом.

На следующий день мы с Беки сидели перед кондитерской Ширлии ели мороженое — «Королевскую ваниль» и «Шоколадную атаку».

— Александр — это воплощение моей мечты! Я все ещеощущаю, как его губы касаются моей щеки, — сказала я Беки. — В первыйраз в жизни мне не хочется бежать из этого города, потому что на вершинеБенсон-хилл живет гот из моих снов. Ни о чем другом я и думать не могу. Мнехочется, чтобы ты тоже познакомилась с ним и поняла бы, насколько он прекрасен!

Неожиданно подъехал красный «камаро».

— Вчера Мэтт видел тачку Беки, припаркованную уособняка тех придурков, — объявил Тревор в своей издевательской манере,вразвалочку подойдя к нам.

Он уставился в лицо Беки и спросил:

— Так ты, наверное, хотела обрызгать развалюху краской?

— Нет, она этого не хотела, — сказала я с улыбкой,потому что все еще думала о вчерашнем вечере и твердо решила, что не дам этомутипу испортить мое прекрасное настроение.

— Значит, ты не хотела попасть в передрягу, да,девочка? — Спросил Тревор, не сводя глаз с Беки.

Беки, похоже, перепугалась.

— Пошли, Трев, — сказал Мэтт.

— Мы бы и рады поболтать с вами, джентльмены, но у насв разгаре корпоративная встреча, — сказала я ему. — Так что вампридется оставить сообщение у моего секретаря.

А что, Ширли теперь кладет в мороженоеантидепрессанты? — со смехом спросил Тревор. — И где это тынахваталась насчет джентльменов? Уж не один ли из них цапнул тебя за шею?

Я продолжала облизывать краешек сладкого холодного конуса.

— Или это ты и была там, наверху? — предположилТревор. — Ты ведь вечно напрашиваешься на неприятности.

— Может, это были родители Беки? Это ведь их тачка.Чтобы сообразить это, вовсе не надо быть ракетным конструктором.

— Я тут подумал, может, вы с Беки обхаживаете этихСтерлингов? Ой, я и забыл. Ведь этот парень просто откусывает головы летучиммышам, но не превращается в них.

— Мне кажется, я слышу, как тебя зовет мамочка, —сказала я.

— Они ведь такие, ты сама знаешь. С лица все бледнаянемочь и страшно нелюдимые. Прикинь, даже в клуб вступить не пытались. Впрочем,и правильно сделали. У нас вампирам вход заказан.

— Вампирам? — Я рассмеялась, хотя мне и стало непо себе. — А кто это говорит?

— Да все, придурковатая! Вампиры Стерлинги! Этотчокнутый шастает ночами по кладбищу.

Я вообще-то думаю, что они просто сбежавшие психи вродетебя. Короче, полные недоумки.

— Кончай, Трев, пошли отсюда. У нас же тренировка.

— Теперь мне понятно, ребята, кто из вас двоих носитштаны, — сказала я. — Впрочем, конечно. Твои-то штаны, Митчелл,наверное, так и висят на моем шкафчике.

Тревор выхватил мороженое из моей руки.

— Эй, отдай! — крикнула я.

Ему все-таки удалось испортить мое блаженное настроение. Онсмачно облизал мороженое.

— Теперь оно все в микробах пижонства. Можешь оставитьего себе.

— Детка, да оно все покрылось микробами от одноготвоего взгляда.

— Пошли, Беки, — сказала я и потянула подружку заруку.

— Так скоро уходите?

— Я думала, что отделалась от тебя! — не выдержалая.