Темный двор становится убежищем от внешнего мира. Нет стеснения или опасений. Только тихие стоны, дыхание напротив приоткрытых губ. Неважно кто кого, главное вместе. Только сейчас.

Разрядка не заставляет себя долго ждать. Спина Жени саднит, содранная о кирпичную стену. Макс ощущает дрожь во всем теле. Слов нет, как и сил. Это было что-то невероятное.

Он осторожно опускает девушку на ноги, помогая привести себя в порядок.

– Ну, мне пора, – произносит Женя, поднимая голову и убирая от себя чужие руки.

Ее взгляд спокоен. Она не выглядит уязвимой или расстроенной, как впрочем и счастливой или довольной. Теперь она сама кажется пластмассовой. Пустой.

– Я тебя провожу, – Макс сам не ожидает от себя этих слов, но все же он их произносит.

– Не стоит. Я поймаю машину, – Женя собирает растрепанные волосы на затылке двумя руками, стараясь их пригладить. – Спасибо за вечер.

И она уходит. Твердая походка, уверенные шаги. Ничто в ней не выдает того, чем они занимались, кроме белья, которое скрыто под короткой юбкой. Макс смотрит ей вслед не в силах пошевелиться, потому что то, что он чувствует ввергает его в ступор.

Он беспокоится за нее. Не хочет отпускать, а ее холодный прощальный взгляд все-таки задевает его за живое. Кажется, его первоначальный план провалился. Она его поимела. Но это еще не конец.

***

– Это было просто ужасно, – хохочу, вытирая слезы с щек.

Зимин поет даже хуже, чем я, но это не помешало нам проорать как минимум десяток песен. Мне искренне жаль всех, кто был в караоке вместе с нами.

– Кто бы говорил. Мытька и то музыкальнее тебя, – парирует Зимин, обнимая меня за плечи.

И нет, это не романтический жест, а вынужденная мера. Я так пьяна, что еле ноги переставляю. Нам даже пришлось оставить байк недалеко от караоке, потому что ехать на нем, пусть и как пассажир, я тоже не в состоянии. Хорошо, что хоть идти не так далеко.

– Ах так? – толкаю Диму в бок и бросаюсь вперед, стараясь не запахать носом.

– Стой! – топот за спиной заявляет о погоне. – Ты упадешь, Ксю!

Зимин хватает меня со спины и рычит в волосы, вновь разгоняя теплую кровь по венам. Все эти его «дружеские жесты» с каждым разом действуют на меня все сильнее и сильнее.

– Хватит так делать. Я уже устал бегать за тобой.

– Так не бегай, – силы мгновенно покидают мое тело.

– Не могу. Ксю, ты…

Не хочу еще снова слушать о его дружеском волнении, нашей почти родственной связи прочей чепухе. Меня это бесит.

– Мне нужно передохнуть, – убираю его руки с плеч и бреду к старой одинокой скамейке, которую с трудом можно разглядеть в темноте.

Дима садится рядом со мной, но я смотрю прямо перед собой на дорогу, по которой мчатся уставшие ночные водители.

– Хочешь, вызовем такси? – предлагает Зимин.

– Нет. Хочу задать один вопрос, – произношу механически. Кажется мое тело и сознание сговорились и вышвырнули ненадолго мою личность из комнаты управления.

– Ладно, – устало вздыхает. – Но только один.

– Ты влюблен в кого-то? Та девушка, что была в твоей квартире и сегодня этот тип говорили о ком-то. О той самой. Что это значит? Кто она?

– Это целых три вопроса, – с нервным смешком отвечает Зимин.

А сам говорил что-то о доверии. «Зайка» и «пивной животик» знали об этом. Они достойны, а я нет?

– Но суть одна. Неужели так трудно рассказать мне?

– Нет. Просто…

– Просто что?!

– Черт, Ксю… Я расскажу, но сразу предупреждаю, тебе это не понравится.

– Давай я сама буду это решать. Мы же заодно, помнишь?

– Я… Я не хочу серьезных отношений и не хочу, чтобы в меня влюблялись, но иногда просто хочется развлечься и хорошо провести время.

Понимающе хмыкаю. Это он о сексе говорит?

– Просто скажи, что иногда тебе просто нужно потрахаться.

– Ксю! Нет, серьезно. Я скоро начну бить тебя по губам. Не выражайся!

– Ладно, – хихикаю. – Как еще это можно назвать? Выгулять удава? Познакомить с Зиминым младшим? Нет, знаю! Покормить заек морковкой.

Хохочу что есть сил, пока широкая ладонь не зажимает мне рот. Валюсь в бок, теряясь. Алкоголь лишил меня нормального чувства пространства. Оказывается, это Зимин обхватил меня одной рукой, притянув к себе подмышку, а второй ерошит мне волосы, тоже смеясь.

– Откуда бы ты это не взяла, прошу, больше никогда не произноси. Ладно?

– Ла-вно, – бубню, сквозь его ладонь, и он, наконец, ее убирает. – Окей. Тебе нужно… Развлечься. Я поняла, но причем здесь Вот и придумал «та самая». Большинство девушек не станет тр… спать с тем, кто уже занят другой.

– А другой и нет. Я ее выдумал себе безответную любовь, чтобы другие девушки понимали, мое сердце занято. Это работает на ура, осообенно с теми, кто так же безответно влюблен. Они знают с самого начала, что я никогда не буду с ними и уходят сами, когда приходит время, потому что и их сердце уже несвободно. Таким образом я не остаюсь козлом. Ведь влюбленный не может быть плохим. Он просто несчастен. Ему нужны ласка и тепло.

Что за бред? Да он настоящий…

– Ты козел, – отпихиваю Диму и сажусь ровно.

– Об этом знаешь только ты, – Зимин поворачивает голову в мою сторону.

Неужели он правда такой? Бесчувственный.

– Так это чудо-девушка полностью выдуманная или есть прототип?

– Боги! Тебе бы следователем работать, Ксю. Да. Есть прототип. Она бросила меня, не позволив даже разобраться в своих чувствах, поэтому не могу сказать, что по-настоящему был влюблен в нее. Ты довольна?

– Ты с ней спал? – даже не представляю как мой мозг умудряется генерировать эти вопросы, а язык произносить.

– Меня успокаивает только то, что ты пьяна и завтра вряд ли вспомнишь и половину этого разговора, – Дима запрокидывает голову, словно ему физически трудно даются следующие слова. – Нет. Был только поцелуй.

Ком в горле вырастает до размеров крупного персика. Не знаю с чего я решила, что это могу быть… Черт! Это же бред. Он не мог говорить обо мне, но я надеялась. Какая глупость.

Поцелуй? Мне ни разу не целовались с Димой, хотя я этого очень хотела. Мечтала об этом, представляла тысячу раз, но это все так и осталось только в моей голове. Зато я знаю одну девушку, что ему отказала… Настя.

Снимаю с плеча рюкзачок, который с трудом поддается из-за большой кожаной куртки, что надета на мне, и достаю пачку сигарет и зажигалку, еле сдерживая слезы. Нужно отвлечься. Успокоиться.

– Это еще что такое? – неодобрительно спрашивает Дима.