— Сила открывается в бою, не так ли, малышка? — договорила Венера, скосив игривый взгляд на Геральду. — Где бы этот смертный не родился, в конце концов он встанет на защиту своей планеты, он… сам объявится перед нами.

— Именно, — кивнул в знак согласия старик. — Ной и его ковчег. Всем знакома эта история, не так ли?.. Таланты раскрываются только в крайних случаях.

Боги тут же согласно закивали.

— Не смей, Рафаил! — Геральда и вовсе опешила. — Ты не станешь жертвовать смертными!

— Когда в теле возникает паразит, — в защиту Рафаила произнёс Аид. — Задача носителя — не допустить его распространения. И сейчас… мы вынуждены…

Высшие Боги посмотрели на Бога Смерти.

Геральда же… осталась в том же положении…

— Я никогда не соглашусь на это, — и поднялась на ноги. — Если вам угодно, господа и дамы, можете создавать хаос на своих Небесах, убивать существ, которые покланяются вам, почитают вас как создателей. Вот только любой, кто посмеет тронуть Тхалиссию, падёт от моего меча!

— Тогда решено, — кивнул Адам, поднимаясь следом за Геральдой. Казалось, её слова никого не заставили задуматься. — Мы отправим вассалов на каждую планету. Пусть начинают подготовку к поимке преступника. И когда придёт время, он объявится сам.

* * *

Пятое небо. Бескрайняя пустыня. Тхалиссия.

Перемещение сквозь Небеса было тяжёлым. Настолько тяжёлым, насколько это вообще возможно. Тело налилось мучительным грузом, словно было отлито из алония, а кости… они просто по швам трещали, гори я в Аду!

Но спустя несколько мгновений на смену тяжести пришла жара и сухость.

Узнаю Тхалиссию.

Я скривил губы в кривой ухмылке, щурясь от сильного песчаного ветра. Всё же к такой температуре тело смертного было попросту не готово; кожа начала слезать с первых минут пребывания на пятом Небе, а артефакт был раскалён до предела. Радовало одно — попал я именно туда, куда должен был.

Да, серьга Харша казалась раскалённой, но — в отличие от слезающей кожи — не потому, что Тхалла — аналог Солнца — настолько нагрела сплав… нет.

Каждый мощный всплеск энергии сильно изнашивал материал. И даже сейчас, потрагивая артефакт, я ощущал небольшие сколы на нём. Казалось, пара драгоценных земных камней рассыпалась в момент переноса тела.

Впрочем, ещё одно путешествие сплав должен выдержать, а сейчас…

Я опёр руку, вдохнул в себя бесконечно сухой горячий воздух — и поднялся на ноги.

Вокруг только песок, и ничего кроме.

Глава 9

…бескрайняя пустыня; палящая в лицо Тхалла и жуткий ветер — всё, что встретило меня с момента прибытия на Тхалиссию. За несколько часов пребывания на землях Геральды Воительницы я сжёг бледную кожу до сильного покраснения и локальных ожогов. Потрескавшиеся губы покрылись кровавыми пятнами, что истощали металлический запах — а некогда влажные от пота волосы буквально окаменели.

Мир Геральды, Богини Войны, не имеет ничего общего с Солнечной Системой Рафаила, или другими семью Небесами. Здесь нет планет, а поверхность земли… плоская. Точнее, она была бы плоской, не будь в этих местах такого количества гор из песка. Оттого пустыня называлась бескрайней. Никаких горизонтов и прочего; есть центр Тхалиссии — огромная арена, добраться до которой могут лишь сильнейшие — и сотни небольших поселений и городов вокруг некой «столицы».

Существо, что оказывается на Тхалиссии впервые, с огромной вероятностью начинает считать пятое Небо одним из самых несовершенных. Вода в этих места доставляется с других Небес, а температура… с ней и впрямь безумно тяжело. Земная Африка, в сравнении с этим местом, кажется прохладной и влажной. Однако засушливость на планете Геральды — не основная её проблема. Здесь практически нет «местных жителей». В основном лишь те, кто прибывает на это Небо с других миров с целью познать предел своих способностей, стать ближе к Богам и… посетить седьмое Небо.

Да, с одной стороны, Тхалиссия и впрямь не особо развита, вот только… во всём Нулевом мире она является одним из самых защищённых Небес, так как буквально создана для сражений.

…спустя около десяти часов тяжёлых скитаний по пустыням я не устоял на подрагивающих ногах и рухнул на колени, поднимая за собой облако песка. Хотелось пить, причём сильно. Любое обычное существо без должного уровня распада Ауры полегло бы в первом часу скитаний, но не я.

Поднимая взор на Тхаллу, нещадно греющую песок и обжигающую кожу, я прикрыл ладонью свет, что она излучала. Первая и главная особенность этого Неба — закатов тут нет, как и рассветов, ничего подобного. А Тхалла не вращается — лишь витает над песком на одном месте, периодически потухая.

Но в этом были и свои плюсы. Зачастую можно было ориентироваться по свету Тхаллы. И сейчас, стоя на коленях, я кивнул себе.

Кажется, я близко…

* * *

Второе Небо. Московия. Поместье Бисфельдов.

На дворе стояла глубокая ночь, грозовые тучи под луной сгущались, но Лизе… не спалось.

Вот уже который час она прокручивала в мыслях всё случившееся на церемонии у Раевских; впервые она не могла найти выход из случившейся ситуации.

…мерный звук дождя, градом падая на крышу балкона, успокаивал Лизу как нельзя лучше.

Всё настолько смешалось в голове: дед, ворвавшийся в особняк на коне, жандармы и тайный советник Империи, арест членов Красного ордена и весь этот абсурд… ей даже думать об этом было тяжело.

Но мысли всплывали сами собой, не оставляя шансов на нормальный сон. Притом каждая новая мысль водружалась на плечи девушки всё более тяжёлым грузом. К примеру, высвобождение Эраста из Имперской тюрьмы… судя по обвинениям, о ней и речи не шло. Но даже с этой мыслью было ещё кое-то, что поистине тревожило девушку, а именно…

Как поступить с Красным орденом?..

Что этот синдикат из себя представляет без Эраста?..

И чем она, обычная девушка из Краха, сможет помочь целому ордену, на который нацелен чуть ли не весь мир?..

Слёзы вновь покатились по щекам Лизы. Нет, она не может отказаться от своих обещаний.

— Тоже не спится? — голос матери неожиданно и даже невовремя раздался за спиной.

Девушка не оборачивалась — не хотела показывать истинных эмоций человеку, в котором не может быть уверенна. Последние события, казалось, никак не задели материнского сердца. Эмилия была вполне спокойной, умиротворённой…

— Не спится, — шёпот Лизы прозвучал неохотно и скорее надломано.

Медленно, стараясь не отвлекать, Эмилия зашагала к дочери; она присела неподалёку, сложила руки на груди — и, чуть сгорбившись, замотала головой. Будто что-то сильно тревожило её, но говорить об