а мог отдать в полицию для изучения. Не зря Гнездилов об этом говорил. А если шкатулку вскроют и увидят свежее письмо, будет много вопросов.

Что обычно делают с кладом? Оставляют тому, кто его нашел, наверное. Воровать шкатулку совсем не то, что подложить ее в камин. От мыслей о краже Ане делалось дурно. Не думала она, что может так скатиться. Но выбора не было.

За ужином Аню познакомили с графом. Он был грузным, уставшим добряком лет пятидесяти, может чуть больше, который постоянно вытирал лысину платком и тяжело дышал. На удивление, граф был словоохотлив. Аня поняла теперь, в кого в этом семействе Натали. Павел Андреевич кивнул Ане, выслушал историю с ее падением, которую рассказала ему Натали, даже пожурил гувернантку, что нужно быть осторожнее, и потерял к ситуации интерес. Гораздо больше его интересовал ужин.

— Ох, душа моя, Татьяна Александровна, сколько ж дел сегодня было! Как есть — без продыху занимались прошениями и жалобами. Николай, скоро будет проверка вашего ведомства — держи свои дела в порядке. Надобно не ударить в грязь лицом перед министром. — Поучал он сына.

Николай скривился, но ответил бесстрастно:

— Конечно, отец.

— Еще лучше было бы раскрыть какое-то дело, так бы ты смог продвинуться по службе. А министр твое рвение заметит, эту заботу уж оставь батюшке.

— Merci, papa. — Прервал нравоучения графа Николай, и решил сменить тему, вдруг вспомнив о чем-то. — Кстати, у нас же тут чрезвычайный случай произошел.

— Да, папенька. — Перебила братца Натали. — В камине в гостиной нашли старинную шкатулку.

Граф Ильинский отложил прибор и с удивлением посмотрел на семейство. Все они живо начали обсуждать произошедшее. От упоминания о шкатулке Ане стало физически плохо. Она безрадостно ковыряла вилкой в своей тарелке. Николай же, воспользовавшись случаем, наблюдал за ней. Она чувствовала на себе его взгляд, но не подавала виду, что понимает это.

— Презабавно, однако. Ну, кроме как Тереповых, это не может быть ничья шкатулка. — Вдруг осенило графа. — Дом они строили сызнова, а мы покупали дом у них.

Все вдруг посмотрели на Аню. Она была единственным представителем семейства Тереповых в этой комнате.

— Анна Алексеевна, вы узнаете семейный герб? — Спросила графиня.

Аня кивнула, хотя и представления не имела, как он должен был выглядеть. Но это был неплохой шанс забрать шкатулку на законных основаниях и оставить с носом Гнездилова, не выдав своей тайны.

После ужина все переместились в гостиную, и Дарья принесла находку. Павел Андреевич покрутил ее в руках.

— Подойдите ко мне, дитя. — Позвал он Аню.

Дико волнуясь, она поднялась с кресла и осторожно подошла к хозяину дома. Графиня и Натали запротестовали.

— Анна Алексеевна! Вам нужно беречь ногу. — Практически в один голос вскрикнули мать и дочь.

— Полноте вам, Татьяна Александровна, Наташенька! Я так устала в кресле сидеть! К тому же я очень осторожно. Компрессы, назначенные Сергеем Львовичем, очень помогли, видите, я уже даже наступать могу. — Заверила Аня своих благодетельниц.

— Так совсем скоро в пляс пойдете, — раздался вдруг у двери голос Гнездилова.

Аня обернулась на голос и замерла. Зло взяло! Какие черти принесли его сюда? Зато Николай и Натали радостно приветствовали нежданного гостя.

Позади высокой фигуры Гнездилова стоял Иван Кузьмич, который не успел доложить о прибытии посетителя.

— Гнездилов Александр Сергеевич, ваше сиятельство. — Исполнил ритуал швейцар. — С визитом!

Граф кивнул Кузьмичу и взмахом руки отпустил того.

— Здравствуйте, дорогой Александр Сергеевич! Давненько вас не видывал! — Павел Андреевич тяжело поднялся и сам подошел к гостю. Пожал ему руку, приглашая в комнату, что означало высокую степень благоволения. — А мы тут безделицу одну рассматриваем презабавную. И вы, как лучший сыщик столицы, просто обязаны помочь в нашем деле.

— Благодарю за комплимент, ваше сиятельство. К вашим услугам. — Поклонился Гнездилов.

В тот момент, когда явился, словно черт из табакерки, этот следопыт, Аня осматривала шкатулку. Держала ее, словно впервые видела, покрутила в руках и указала на круглый выгравированный герб. Старалась сохранять самообладание, но руки предательски дрожали, а внутри поселился липкий страх. Вот уж не ожидала, что он явится без приглашения.

— Вот он. Похож, по крайней мере. — Выдавила Аня из себя.

— Интересно, что же там внутри? — Задала Натали самый неприятный для Ани вопрос. — Как же она открывается?

Сердце отчаянно заколотилось. Нельзя чтобы кто-то увидел письмо преждевременно.

— Здесь хитрый замок, Наталья Павловна. — Ответил ей Гнездилов. — Чтобы его открыть, надобны будут специальные приспособления.

— Ах, как жаль, — сокрушалась Наталья, не забывая при этом улыбаться сыщику. — Придется ждать, пока шкатулку откроют.

— Павел Андреевич, в бумагах на дом должна быть геральдика Тереповых. — Обратился Гнездилов к графу. — Если сравнить оба герба, так можно точно убедиться, кому же он принадлежит.

— Замечательная идея, Александр Сергеевич. — Похвалил Гнездилова граф и сказал, уже обращаясь к сыну. — Николаша, сходи-ка за бумагами в кабинет.

Николай ушел и через несколько минут вернулся с кожаной папкой, в которой хранились самые важные документы семейства.

Глава 27. Как песок сквозь пальцы

Сравнение показало, что гербы на документах и на шкатулке идентичны. Все принялись поздравлять Аню с фамильной находкой.

— Скорее всего историю появления сей вещицы в камине сможет припомнить ваш дядюшка, — пришел к выводу Граф Ильинский.

— Анна Алексеевна утверждает, что граф Терепов вернется в Петербург в будущем месяце, — добавил вдруг сыщик, даже не глядя на Аню.

— А посему будет повод заглянуть к нам на огонек и забрать шкатулку. — Завершила мысль графиня.

Павел Андреевич согласился с предложением Татьяны Александровны, посчитав его отличным вариантом повидаться с бывшими владельцами дома.

— Можно даже организовать небольшой вечер в честь такого события, — предложила Натали, до того смирно сидевшая в гостиной и лишь изредка бросавшая взгляды на Гнездилова. — В качестве гостей можно позвать всех участников, при ком шкатулка была обнаружена.

— Замечательная идея, Натали. — Закивала Татьяна Александровна.

На том и порешили.

Аня чувствовала, как шкатулка уплывает из рук. А всё этот дореволюционный мент,