Значит, все же везут ликвидировать, сделал вывод Глеб. Иначе проговорились бы о встрече с боссом. Ладно…

Они поехали не через центр. Значит, он прав. Старательно держались проулков, лишенных видеонаблюдения и светофоров. Он сто процентов прав. Вырулили на дорогу, ведущую за город, лишая его надежды на мирное урегулирование конфликта интересов.

Неужели получили приказ убрать его без того, чтобы дать ему возможность оправдаться перед боссом? Как-то не по-человечески. Хотя о чем он! Человеческого в его шефе было очень мало. Практически ничего. И последнее слово для заочно осужденного – это, по его понятиям, роскошь.

Ан нет! Поступил звонок на телефон водителя. Тот сразу ответил, что-то коротко пробормотал. Глеб уловил лишь, что они будут минут через двадцать. Прикинул. Двадцать минут дороги в том направлении, в котором они ехали, обещали густую лесополосу. Населенных пунктов в том направлении не было. Водитель принял еще какие-то указания. Ответил, что все понял. Съехал через минуту на обочину и, матерясь без конца, принялся забивать адрес в бортовой навигатор.

Ага! Уже неплохо. Куда ехать, он сам не знает. Теперь узнал. И Глеб тоже. И сразу понял все окончательно.

Построенный бортовым навигатором маршрут не сулил добра. Он бывал в том месте. Заброшенный кирпичный завод. Глубокие шахты. И печи для обжига кирпича. Давно потухшие. Но кто сказал, что в них нельзя сжечь труп? Можно. И еще как. Он знал об этом.

Шеф ждет их там. Это он понял тоже. Ждет, чтобы насладиться зрелищем. Он всегда с садистским удовольствием наблюдал за сценами расправы над непослушными.

Глебу сделалось горько. Как можно хранить верность таким животным? О каком доверии речь? Правильно он делал, что всю жизнь никому не доверял. Правильно жил настороже. Это всегда помогало ему выжить. Поможет и теперь.

Горечь сменилась ухарским, злым весельем. Он ему устроит представление! Он его порадует, суку! Доставит удовольствие, мать его!

– Я подремлю? – глянул он на соседа вопросительно и с удовольствием зевнул. – Спал плохо. Ехать долго?

– Выспишься, – кивнул водитель и тоже зевнул. – Минут двадцать, тридцать. Спи.

Вечным сном? Он чуть не хихикнул, сонно прикрывая глаза. Откинулся на спинку сиденья. Зябко поежился. И обнял себя руками так, чтобы правая очутилась под курткой чуть выше ремня. Аккурат на рукоятке пистолета, который эти два лоха не удосужились у него найти.

«Спокойной ночи, пацаны!» – злорадно подумал Глеб за мгновение до того момента, как выхватил пистолет и пустил его в дело.

Глава 12

– Я же говорил вам, что не виноват, – с легким упреком произнес Степан Сергеевич Нестеров.

Подумал и нехотя протянул руку Вихрову. Тот тоже нехотя ответил на рукопожатие. Роль этого персонажа во всей этой истории для него лично не выяснена до конца. В этой истории вообще ничего еще не выяснено. Но неожиданное убийство водителя злополучного рейса частично снимало с Нестерова подозрения.

– Вы считаете, что его убили? – Нестеров медлил, не уходил из его кабинета, хотя капитан подписал ему пропуск пятнадцать минут назад.

– Разбираемся, – туманно ответил Егор.

Он не собирался откровенничать с человеком, который еще вчера был подозреваемым.

– Если я могу вам чем-то помочь, – неуверенно проговорил Нестеров, – вы можете рассчитывать.

– Постарайтесь пробыть в нашем городе как можно дольше, Степан Сергеевич, – неприятным скрипучим голосом попросил его Егор.

– Я понял. – Нестеров повернулся, чтобы уйти. – Правда, не представляю, где остановиться. Денег на гостиницу у меня нет. Много потратил на адвоката.

Последняя фраза была упреком в адрес капитана. Но он не засовестился. Совеститься из-за каждого упрека подозреваемого – тут не работать.

– Как вы считаете, если я попрошу Марину предоставить мне комнату, это не будет слишком?

– Марину? Девушку погибшего водителя? – вытаращился на него Егор. – С какой стати?

– Ну… Я же изначально приехал в этот город по их приглашению. Отдых по обмену. Может, слышали? Мне была выделена комната. Правда, пожить в ней мне почти не пришлось. Я нашел Анну и потом… Вы все знаете.

– Анну-то как так быстро нашли? – недовольно буркнул Егор.

Кажется, Нестеров ему уже об этом рассказывал. И в протоколе это отражено было. Просто замотался, забыл.

– Я вам уже рассказывал, – тут же упрекнул его Нестеров. – Мой брат узнал в плачущей девушке злополучного рейса Анну Логинову…

– …по фотографиям из желтой прессы, – закончил за него Егор, сразу вспомнив.

– Совершенно точно. Его жена читает подобную чепуху. Фото было большим, на весь разворот. Анна была там… не в себе.

Он замялся. Говорить плохо о покойниках, видимо, было не в его правилах. Но Егор остался безучастным к его смущению. Он по-прежнему не верил Нестерову.

– То есть на фото Логинова была пьяна? – уточнил он.

– Да. И там же было написано, где она обычно опохмеляется. Крохотная забегаловка с хамоватыми официантками. Там я ее и нашел. И обнаружил человека, который за ней следил.

– И об этом вы тоже нам рассказывали, – рассеянно отозвался Егор, у него куда-то запропастился степлер, а он ему срочно понадобился.

– Но это был совсем не тот человек, который напал на меня во дворе Елизаветы Егоровой, – проговорил Нестеров, с сожалением посматривая на капитана.

Перед кем он здесь распинается, господи! Вихров его даже не слушает. Ему важнее бумажку в дело подшить, чем выслушать мнение авторитетного свидетеля. А Степан себя считал авторитетным свидетелем, да! Весьма заинтересованным в том, чтобы справедливость восторжествовала! Но дела до этого, кажется, никому нет.

– Товарищ капитан. – Нестеров сделал два метровых шага, вновь становясь перед столом Вихрова. – Вы вот даже меня не слушаете! А у меня для вас важная информация.

– А разве не всей информацией вы со мной успели поделиться? – жестко оборвал его Егор.

Еще не хватало – его учить станут!

– Разве вы что-то утаили от следствия? – спросил он противным едким голосом, от которого самому стало неприятно.

– Не утаил. Просто не рассказал.

– Почему?

Вихров поставил локоть на стол, подпер подбородок кулаком. Как же этот мужик его достал! Оставляешь под замком – возмущается. Отпускаешь – не уходит. Ему через час на доклад к начальству. А доложить нечего! Четыре трупа с одного рейса! Попахивает маньяком. Но как тогда присовокупить к этому следы наркотического вещества, обнаруженные на столе в мастерской погибшего гончара? Как? Чертов клубок! Просто лабиринт какой-то. Куда не свернешь – везде загадки.

– Почему? – повторил он вопрос.

– Вы не спрашивали, – вполне миролюбиво улыбнулся Нестеров.