— Рот закрой, — сказал Алексей. — И слушай.Олег твой, по кличке Студент, работал с Эдичкой, а тот — человек в городеизвестный, так что верь на слово: где Эдичка, там наркота, Гера твой тожекругом повязан, потому и схлопотали по пуле два веселых гомика.

— Но за что? Если они, как ты говоришь…

— За что, радость моя, всегда найдется. Ищет тебяСорока, это точно, и причина может быть только одна. Месяц назад они с Олегомчто-то не поделили, и Олег твой исчез с концами. А вот дальше очень интересно:месяц все тихо. и вдруг несколько дней назад Сорока начал на вас охоту. Чтослучилось за этот месяц?

— Ты меня спрашиваешь? Хоть убей, не знаю. Ни пронаркотики, ни про Сороку, и вообще ни про что! — Я сочла нужным зареветь изаревела.

— Хорош сырость разводить, — нахмурилсяАлексей, — Динка твоя что-то знала, куда делся муж и что такого произошлоза этот месяц, поэтому Сорока и решил разом от всех избавиться.

Я пожала плечами:

— Может быть, ты и прав, но мне она ничего не говорила.

— Прав я, прав, уже на собственной шкуре в этомубедился. Не успел потолковать кое с кем на эту тему, как на хвост мне сразу жесели дотошные ребятки.

— И что? — испугалась и.

— Ничего. Ушел покуда.

— И что теперь делать?

— Клубок распутывать.

— Ничего я распутывать не хочу. Тут ни сном ни духом, ито убить хотят, а если что ненароком узнаешь, и вовсе головы не сносить…

— А вот это вопрос. Для начала проведем разведку боем,кой-кому покажемся. Если Эдичка засуетится, значит, я прав. Мы тогда к немуприсмотримся, авось и поймем, что к чему.

— Мне «авось» не нравится, и не хочу я ни боев, ниразведки. Воевать — вообще дело не женское.

— Болтаешь много, не переслушать… Завтра пойдем в одноместечко, помельтешим. Только в затрапезном виде там появляться не с руки, такчто баксы готовь, надо о прикиде подумать.

Отговорить его от дурацких разведок было все равно чтопаровоз руками сдвинуть. Я только вздохнула и, чтобы чуть-чуть в его глазахподрасти, занялась ужином. Рекомендую всем: очень отвлекает от невеселыхмыслей.

Ужинали мы довольно поздно и н молчании. Мои кулинарныеспособности никак отмечены не были. Алексей остался на веранде, а я ушла вкомнату, которую уже считала своей. Сна не было ни в одном глазу. Я сиделаповерх одеяла, сунув за спину подушку, и размышляла. Мысли одолевали однадругой мрачнее. В дверь стукнули, и вошел Алексей, как видно, только что последуша: волосы мокрые, а вся одежда — ярко-красные трусы с белыми веревочками.Вид, с моей точки зрения, совершенно неподходящий для визита к даме вечернейпорой.

— Чего грустная такая? — спросил он, усаживаясь.Правда, не на постель, а на стул рядом. Я скрестила ноги, пробуя натянутьфутболку на колени, без всякого, впрочем, успеха. Понаблюдав за моимидействиями, Алексей усмехнулся и сказал:

— Забавно.

— Чего тебе забавно? — разозлилась я. — Мнезамечание делал, а сам по дому в трусах расхаживаешь. И в гости я тебя незвала,

— Рожа моя не нравится?

— В комплексе.

— Ясно. Не везет мне, а?

— Ты зачем пришел?

— Так просто, — пожал он плечами. — Пивахочешь?

— Нет.

— И правильно. Я тоже не хочу. — Он вдруг сгреб владонь мою ногу, целиком всю стопу, место в ладони еще осталось, что егопозабавило. — Ножка, как у куклы, — покачал он головой. — Надоже…

Я гневно нахмурилась, высвобождая свою конечность, и сказаласердито:

— Вали отсюда!

— Не дергайся, приставать не стану.

— Попробуй, получишь по шее! Это я размечталась:слишком велика была разница весовых категорий. Он хо хотнул, легко поднялся ипошел к двери.

— Значит, не нравлюсь? — спросил с ухмылкой, идверь за ним захлопнулась.

А я засомневалась: может, гнать его не стоило? Несколько часовя пролежала без сна, мучаясь этой мыслью, зато под утро уснула как убитая.Алексей, заявившийся в девять часов, с трудом меня растолкал.

— Чего поспать не даешь? — проворчала я,потягиваясь.

— Нечего бока отлеживать. Жрать хочу. Должна же быть оттебя хоть какая-то польза.

— Да что ж это за наказание, слона прокормить легче,ей-Богу!

— Ничего, ничего, суетись. Я когда долго не ем,соображаю плохо.

— В таком случае, ты никогда в жизни досыта ненаедался, — съязвила я.

Он с ухмылкой смотрел, как я хожу по комнате, закалываюволосы и постель убираю.

— Ну и чего вылупился? — поинтересовалась я — Невидел бабу в футболке?

— Так то какая баба.

— Это у тебя вроде комплимента или наоборот?

— Комплимент.

— Надо кормить тебя и вовсе завязывать, — заметилая. — От хорошей жратвы и безделья направление мыслей у тебя не тостановится.

— Чего ж это не то? Нормальные мысли, я бы даже сказал,естественные,

— Только не для нашей ситуации. Вот один мой знакомый,покойник, всегда говорил, что секс и дело путать не стоит.

— Если он такой умный, чего ж так рано помер?

— Не всем везет, — ответила я и скрылась в ванной,раздумывая, как бы от ненужных мыслей его избавить. Новый аспект нашихотношений мог завести Бог знает куда, а дело сейчас важнее всего. По крайнеймере, я смогла убедить себя в этом.

Решив, видно, что толку от меня не будет, Алексей жаpиляичницу. Я вышла к столу одетая, причесанная и скромная. Улыбнулась и села, стомлением глядя на сковородку. Алексей хмыкнул, головой потряс и сообщил:

— Завтрак ты не заработала.

— Не вредничай. А вот много яиц есть вредно, в нихпротеин или еще что-то, я забыла. но точно помню, что они в большом количестве— смертельный яд.

Вот и не ешь, мне больше достанется.

Мы быстро расправились с завтраком, я вымыла посуду испросила:

Куда едем?

— Сначала окультуримся, вид приобретем. Хоть фигурка утебя будь здоров, но по гостям в таком наряде…

— По каким гостям? — насторожилась я.