— Как же — дождешься от тебя пользы. Только деньги моитратить хорош, а их и без того немного. И кончай так со мной разговаривать, ато сбегу.

— Куда, интересно?

— А это уж не твое дело.

— Ладно, подожду, когда созреешь.

— Не дождешься, — разозлилась я, и тут по веселопляшущим чертикам в его глазах наконец поняла, что он меня просто дразнит. Яулыбнулась и сказала:

— Все-таки ты свинья.

— Дурак я. Живу на тихой дачке с бабой и ни разу непопользовался.

— И не мечтай. Я только замуж. Жениться хочешь?

— Я похож на психа?

— Не очень.

— Вот и ладненько.

— Да, многое в жизни меняется за два года, шлюхи пошличудные.

— А кто сказал, что я шлюха? — удивилась я. —Ты что, забыл, кто у меня шеф? На честь мою никто не посягал.

— А гости как же?

— Ну… гости, — усмехнулась я. — Много ли ихбыло? Человек пять-шесть за неделю, не больше.

Он посмотрел как-то странно, и я с удивлением поняла, что онзлится — в мои планы это не входило. Я кашлянула и сказала виновато:

— Что-то я завралась. Не больше двух.

Не знаю, как долго мы продолжали бы в том же духе, но тут взал вошел мужчина, в котором я без труда узнала Серого. Был он в компании двухженщин и рыжего коротышки. Алексей их тоже заметил, нахмурился, а янасторожилась и спросила испуганно:

— В чем дело?

— Видишь вон того типа с рожей карточного шулера? ЭтоСерый.

— Наверное, зря мы сюда пришли.

— Это еще почему?

— Неприятности наживем, а ничего полезного не узнаем.

— Никаких неприятностей, мы клялись друг другу в вечнойдружбе.

Если заветной мечтой Алексея было свести Серого в могилу, тои на того присутствие дорогого друга действовало, как на быка красная тряпка.Поэтому мы не очень удивились, обнаружив его через некоторое время возле нашегостола.

— Привет, — сказал он, улыбаясь. Улыбка быланеприятной, а сам Серый для меня — еще неприятнее своей улыбки, хотя вообще-томужчина он был видный, я бы даже сказала интересный. Интерес увял, как толькоон продолжил:

— Наслаждаешься свободой? Приятное местечко. Там,откуда ты вернулся, так не угощали, а?

— Точно, — кивнул Алексей и ухмыльнулся как-то по— особенному подло. — Правда, такого дерьма как ты, там тоже куда меньше.

Серый вроде бы не расслышал и продолжал стоять, сунув руки вкарманы брюк.

— Хороший костюмчик, — кивнул онодобрительно. — Кто-нибудь одолжил? Как говорится, не имей сто рублей, аимей сто друзей.

— Золотые слова. Не хочешь к своим присоединиться?Ничего личного, просто они скучают.

— А мне с тобой веселее. Какая у нас девочка, —протянул он с таким видом, будто только сию секунду меня заметил. —Конфетка. Почем за час платишь?

— Откуда ж у меня бабки? — хохотнулАлексей. — Костюм и тот одолжил, а ты про девочку спрашиваешь.

— Надо же, — покачал головой Серый. — Неужелизадарма страдает? Бедняжка, плохи твои дела? — Он чуть слезу не пустил,так ему меня жалко стало.

— Вы не беспокойтесь, — загрустила я вответ. — Я Алеше в долг запишу, потом сочтемся. А вы бы лучше к своимдамам вернулись, чего ж швырять деньги на ветер?

— Разговорчивая, — осклабился Серый. —Неученая. Ничего, мы мигом научим.

— Ты чего добиваешься, придурок? — ласковопоинтересовался Алексей. — Чтобы я тебе морду расквасил, а ты, поджавхвост, жаловаться побежал? Мотал бы ты отсюда, потому как рассержусь и ногитебе повыдергиваю, не больно тогда разбегаешься. И не порть мне вид на фонтан.

— Да не заводись, Алешенька, — паясничалСерый. — Я ж по-дружески, просто интересно, сколько стоит твоя сучка?Сколько отвалил, чтобы согласилась пойти с та ким красавцем?

Все-таки Серый был человек глупый, недавнее гостевание вкустах его ничему не научило. Вел он себя нагло донельзя, и, как при этомнадеялся сохранить физиономию в целости, оставалось неясным. Похоже, эти двоетак люто друг друга ненавидели, что оба только и мечтали нарушить шаткоеперемирие. Делом это было нетрудным. Если Серый, торча возле нашего стола, преследовал определенную цель, то он ее добился: Алексей поднялся, сгреб его вохапку и с чувством въехал кулаком по уху. Голова Серого от такого удара должнабыла расколоться, но глупые головы, как правило, крепкие. Она не раскололась,зато ее неумный хозяин тепеpь отдыхал на полу и, если бы не судорожное дыхание,смотрелся совсем покойником, ибо на глазах посерел и как-то съежился. Из-застола в углу к месту его успокоения кинулась боевая команда в количестве четырехчеловек, а я затосковала о гранате, оставленной дома.

Мой спутник особого беспокойства не проявлял, что меняпугало и даже злило, потому что взоры всей публики обратились на нас, что мнебыло совершенно ни к чему. Алексей ухмылялся, ожидая четверку, а я проклиналасвою глупость: мало того, что меня сюда занесло, я еще оказалась совершеннобезоружной-

Серый, однако, был крепким парнем. Нет бы, лежал себе тихо,он вдруг начал бурно возвращаться к жизни: затряс головой и заелозил, пытаясьподняться. Это ему в конце концов удалось, не без помощи подоспевшихсоратников, которые, кстати, были полны решимости отомстить за поверженноговождя. Я зажмурилась: во — первых, до смерти боюсь мордобоя, во-вторых, мнесовершенно не хотелось видеть, как Лешку начнут размазывать по полу. Хотя, намой взгляд, он этого вполне заслуживал: так легко позволить себя вывести изтерпения мог только недалекий и безответственный человек, а на него, междупрочим, возложена миссия по спасению моей драгоценной жизни.

Тут события приняли совершенно неожиданный оборот. Четверкаеще только брала Алексея в плотное кольцо, а откуда-то из-за фонтана возникогромный детина с разбитым носом, совершенно лысой головой и разорванным ухом,которое сшивал какой-то шутник. Этот колоритный персонаж отменил начавшеесябыло цирковое представление, с любопытством ожидаемое публикой, и предложил ейдругой номер.

— Никто не вмешивается, — весомо заявил он. —Дайте мужикам между собой разобраться.