усопших? — Пробормотал княжич, подходя к проходу в следующее помещение. Он уже скинул с себя ненужную в темноте накидку и понемногу разминал затекшие плечи. — Ну, кроме этого отвратительного запаха, — поморщился он, но, пересилив себя, вновь стал принюхиваться.

— Да, я тоже чувствую, — подтвердил я и, отодвинув княжича, вошел в проем первым. Перед нами показался небольшой зал-развилка, который открывал путь ко входам трех туннелей. Несколько раз глубоко вздохнув, я решительно направился в тот, который был по центру. Потому что именно оттуда доносился запах свежей человеческой крови, гвоздики и тлена.

Проход действительно оказался узким туннелем, судя по ощущениям, идущим куда-то вниз. Когда дышать стало тяжело даже мне, не говоря уже об Огневой, которая каждый раз со свистом набирала в грудь воздух, но все равно молча шла следом за мной, проход резко закончился выходом в большую пещеру. Она была освещена сотнями больших красных свечей, стоящими по всему периметру от пола до потолка. Буквально через секунду, когда зрение вновь привыкло к яркому свету, я увидел двух девушек, прикованных к стене железными наручниками на длинных цепях. Кровь из их рук тонкими струйками стекала в специальные углубления в полу, где смешивалась с какой-то капающей с потолка жидкостью, и небольшими ручейками бежала к большому каменному саркофагу, стоящему в самом центре этой пещеры.

К счастью, они обе были живы, но настолько ослаблены, что даже не шелохнулись, когда мы вошли. Сначала я подбежал к Софье, которая была более бледной, чем ее подруга по заключению. Губы девушки посинели, а сама она на ощупь была не теплее, чем камень, к которому ее приковали. Дыхание было практически не слышно, но сердце медленно билось, словно через силу сохраняя в ней последние крохи жизни. Я снял с себя рубашку и разорвал ее на лоскуты, которыми быстро перевязал ее раны на руках, останавливая кровь.

Остановив кровь, я передал ее на попечение брату, который, закусив губу, едва сдерживал тошноту, глядя на кровавые разводы. Его сердце билось чаще обычного, но не более того, поэтому можно было надеяться, что он справится.

Вторая девушка, баронесса Юлия Сташкова, если верить описанию, находилась в гораздо лучшей форме. Одна из рук у нее была передавлена обвившейся цепью, что остановило кровотечение, скорее всего, именно из-за этого она дышала глубже, а сердце медленно, но ровно и довольно отчетливо билось у нее в груди. Хотя, она так же была без сознания.

Довольно легко я разорвал цепи, сковывающие ее руки, и так же, как недавно Софье перевязал ее раны. От моих прикосновений девушка застонала и попыталась открыть глаза.

— Все закончилось, — проговорил я, когда ее взгляд стал более осмысленным и сфокусировался на мне.

— Где я? — Прошептала она пересохшими губами. — Они вернутся? — Девушка задрожала, о чем-то вспомнив.

— Кто они? — Решил уточнить я, бросая взгляд на княжну, которая остановилась возле саркофага, внимательно его разглядывая.

— Женщина, она была в клубе, и двое мужчин, — ответила Юлия, все еще не сводя с меня взгляда.

— Нет, не вернутся. Скоро будешь в безопасности, — не нашел я лучшего ответа. — Сесть сможешь?

Я подождал, пока она сядет, прислонившись к стене, осторожно разглядывая место, где очнулась, и поднялся, подходя к Огневой. Она молча кивнула мне на место рядом с баронессой, но я и так видел точно такие же цепи и кровавый желоб, ведущий к центру пещеры. Скорее всего, она именно тут и обратилась, когда наступила смертельная опасность, и именно тогда княгиня заперла ее в позолоченной клетке.

— Я не знаю, что это за место, но нам нужно уходить, и как можно быстрее, Софья не в самой лучшей форме, — отвлек я Огневу от мрачных мыслей. — Без помощи медика она долго не протянет.

— Я вспомнила, как нас заперли здесь, мы даже пытались бежать, но потом пришла та женщина, заговорила, и все, потом как в тумане. — Она всхлипнула и быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони, стараясь сохранять спокойствие, но спустя десяток секунд все же разревелась и уткнулась мне в грудь.

Однако неожиданный подземный толчок быстро привел ее в чувство. Землетрясение или что-то очень на него похожее заставило трястись всю пещеру, а свечи прыгать словно рой безумных сверчков. Я, как мог, попытался устоять на ногах, придерживая княжну, но последний толчок был настолько сильным, что даже меня сбил с ног. Девушка попыталась устоять, но, не сумев удержать равновесие, упала рядом со мной, еще сильнее подворачивая больную ногу и вопя от боли. Правда, ее крик тут же заглушил треск, с которым отлетевшая крышка саркофага ударилась о стену.

— Это что еще за хрень? — Прорычал вцепившийся отросшими когтями в стену Роман, рассматривая удушливый зеленый дым, выходящий из саркофага.

Глаза щипало, к горлу подступил тошнотворный кислый ком, но толчки прекратились, и я, не теряя больше времени, вскочил, подхватил Огневу на руки и кинулся в направлении Юлии, которая, зажмурившись, все еще сидела на полу, вжавшись в стену и обхватив колени руками.

— Вставай, нужно уходить — крикнул я ей, зная после беглого осмотра, что никаких видимых травм, мешающих ей двигаться, не было, но она лишь отрицательно замотала головой, еще больше вжавшись в стену.

— Я сама смогу, а ты бери ее, и сматываемся, — прошептала Огнева и спрыгнула у меня с рук, сжав губы от сильной боли. Мне оставалось только выматериться, глядя, как княжна ковыляла до брошенной ею палки, и сосредоточиться на Юлии. Я попытался подхватить баронессу на руки, но она начала кричать и махать руками, стараясь отмахнуться от меня. Благо, в свое время, я учился работать с людьми в истерике и панических атаках.

— Да успокойся ты, — начал я, но внезапно раздавшийся жуткий вой, сопровождающийся телекинетической волной такой силы, которую я до этого ни разу не встречал разбросал нас по комнате и вжал в стены. Шевелиться я не мог, собственно, как и говорить, только смотреть прямо перед собой.

Жуткий, заставляющий стынуть в жилах кровь, звук резал по ушам, буквально вкручиваясь тонкой раскаленной иглой мне в мозг. Я находился прямо напротив саркофага, поэтому видел, как из него начинает подниматься существо, подобного которому я раньше никогда не встречал. Тварь, словно красуясь, медленно поднялась на ноги и, перешагнув через стену саркофага, вышла из дыма.

Худой, обтянутый серой морщинистой кожей скелет, с пустыми пылающими синим огнем глазницами, он как будто собрал в себе черты десятков потусторонних тварей. Я смог разглядеть выпирающие клыки, закрученные назад рога, когти на пальцах и большие кожистые крылья за спиной, как у летучей