Сет был воистину потрясен, осознав, что его чувства к Имоджен становятся все сильнее день за днем, час за часом, момент за моментом.

Он до того углубился в свои мысли, что вздрогнул, когда Азиз тронул его за плечо.

– Мистер Броуден, ваша невеста приехала.

Сет обернулся и онемел от восхищения. Перед ним стояла самая красивая на свете женщина в изумительном шелковом с кружевами подвенечном наряде, который он купил для нее. Красоту густых каштановых локонов оттенял изящный венок из белых цветов. К груди она прижимала букетик ослепительно-белых камелий.

Ее восхитительная красота ошеломила его. Она была обворожительна.

Он подошел к ней и потрясенно замер, утратив на секунду-другую дар речи.

– Привет.

Накрашенные коралловой помадой губы изогнулись в нерешительной улыбке.

– Ты просто неотразима, – выдохнул он едва слышно. – Словно явилась из волшебного сна.

Он протянул руку. Имоджен грациозным жестом приняла ее. Всякое напряжение, сковывавшее ее раньше, рассеялось, прекрасные карие глаза сияли, как две свечи, освещавшие дорогу в лунной ночи.

– Ты тоже неплохо смотришься, – заверила она и, улыбаясь, оглядела его безупречный серый смокинг, жилет и галстук в тон. – Совсем как кинозвезда.

– Главное, чтобы это нравилось тебе. Больше ничего не требуется, милая.

Вперед выступила элегантная женщина в деловом синем костюме и представилась викарием, проводившим церковную церемонию.

– Мистер Броуден? Мисс Хейз? Готовы ли вы начать обряд?

Сет обмолвился, что Имоджен словно явилась из сновидения, и с этого момента девушка чувствовала себя как в этом самом магическом сне.

Во время трогательно красивой церемонии они принесли обеты, и она официально стала миссис Сет Броуден.

Что могло быть более нереальным, чем тот момент, когда Сет надел на ее безымянный палец платиновое кольцо, усыпанное бриллиантами. Жаль только, Имоджен не догадалась купить кольцо для него. Расстроился бы Сет, если бы оказалось, что ее кольцо гораздо проще того, что он подарил ей?

Но тут она подумала: «Конечно, любовь куда более ценна, чем любая драгоценность, пусть даже и бриллиант!»

Ощущение того, что она спит и видит сон, преследовало Имоджен весь остаток дня: во время свадебного завтрака и потом, когда Силия Бамфорд, их свидетели и кое-кто из дружелюбных служащих отеля пили шампанское за здоровье молодых.

Она словно пребывала в каком-то трансе. Да, разговаривала, улыбалась людям, даже пробовала изысканные блюда, приготовленные для них, но способность запоминать кто, что и где, казалось, покинула ее. Она могла сосредоточиться только на Сете. Он постоянно находился рядом, сжимая ее руку, словно существовала даже малейшая возможность, что кто-то вздумает монополизировать ее, и посылал улыбку, означавшую, что сегодня их день. Все остальное значения не имело.

Все, кто наблюдал за ними, должны поверить, что их брак по любви, а свадьба состоялась только потому, что они не могут друг без друга жить. Как бы они удивились, узнав, что церемония проведена из чисто практического желания помочь друг другу.

Поспешно отбросив предательскую мысль, потому что, по крайней мере, сегодня хотела воображать, будто Сет ее любит, Имоджен постаралась занять гостей беседой и держать в голове тот факт, что брак, предположительно заключенный по расчету, стал самым важным событием в ее жизни.

Когда они наконец удалились в свой номер, она была почти уверена, что, проснувшись, окажется одна в своей квартире, а харизматичный Сет Броуден был всего лишь видением из ее снов. Ведь на самом деле так оно и есть, верно?

– Наконец-то вы вся в моем распоряжении, миссис Броуден.

Теплое дыхание Сета щекотало затылок, сильные руки обняли ее за талию. Он подошел сзади, и Имоджен жадно вдохнула чувственный аромат дорогого одеколона и запах мужчины, против которого невозможно устоять.

– В твоем, – тихо пробормотала она.

– Ты дрожишь, – выдохнул он ей в волосы.

– Знаю.

Нет смысла это отрицать. Фантастические события этого дня ошеломляли. Теперь, наедине с новоиспеченным мужем, она нервничала, опасаясь того, что сейчас последует. И можно ли ее осуждать за дрожь?

Продолжая обнимать Имоджен, Сет повернул ее лицом к себе и всмотрелся в глаза. На губах играла чувственная полуулыбка.

– Хочешь заняться со мной любовью, Имоджен? Мне нужно знать точно, прежде чем я двинусь дальше.

Глядя ему в глаза, она чувствовала, как тают все оставшиеся сомнения. Он спросил, а не просто воспринял как должное первую брачную ночь, и потому она больше, чем уверилась, что ее согласие будет правильным.

– Да, Сет. Я хочу заняться с тобой любовью. Очень.

Он выдохнул. Облегченно.

– Это музыка для моих ушей, детка, – прошептал он, широко улыбаясь. – И нет нужды нервничать. Мы не будем торопиться. Шаг за шагом, очень медленно. Я знаю, для тебя это впервые, и хочу, чтобы ты наслаждалась каждой минутой.

– Может быть, мне сначала принять душ?

Он удивил ее определенно хищным взглядом.

– Ты сошла с ума? Душ – это последнее, чего я хочу от тебя. Меня заводит естественный запах твоего тела.

Она уже томилась в предвкушении того, что ее ждет, и его откровенная реплика ошеломила и заставила замолчать. Прохладное кружево подвенечного платья неожиданно стало чересчур жарким в тех местах, где прилегало к коже, а груди, затянутые в облегающий лиф, заныли и набухли.

Приникнув к нему, она подняла лицо. Больше не будет слов, зазывных, чувственных, ласковых. Никаких.

Губы Сета прижались к ее губам, словно больше он не мог вынести ни минуты без поцелуя. Он сжал ее лицо, и Имоджен, не помня себя, прильнула к нему. При этом отчетливо понимала, что вряд ли они будут двигаться медленно. Желание превратилось в бурлящую реку, которую нельзя успокоить и остановить. Пока она не познает его тело в полном смысле этого слова.

Словно догадавшись о ее чувствах, Сет, тяжело дыша, поднял голову.

– Не хочу рвать на тебе платье, дорогая, но если не сниму его с тебя, наверняка обезумею.

Привстав на носочки, она жадно украла у него еще один поцелуй и тихо обрадовалась, когда застала его врасплох. Он немедленно потянулся к молнии платья, чтобы ее расстегнуть.

– Нет, – остановила она дрожащим голосом. – Нет, я сама.

Кружева лениво опустились к ее ногам, как увядающие лепестки хрупкой лилии цвета слоновой кости. Выступив из груды ткани, Имоджен сбросила туфли. За ними последовал очень женственный красивый венок. На ней остались только прозрачная сорочка цвета слоновой кости, белые чулки и бюстгальтер и трусики в тон.