Сколько еще осталось неизведанного, какие тайные знания жрецы не захотели разделить с потомками и почему?

Нужно отметить, что, по меркам человеческой истории, древние египтяне были потрясающе нелюбознательны. Их можно назвать величайшими домоседами древности. Для сравнения, античные греки за краткие триста лет своего расцвета исследовали практически все доступные им окружающие земли – от Индостана до Британских островов. Египтяне же, обладая ничуть не меньшими возможностями для путешествий, могучей армией, развитым кораблестроением, которое значительно превосходило античное, никогда не удалялись от долины Нила. Они ограничивались локальными военными походами в ближайшие земли – в царство хеттов и на Синайский полуостров.

Возможно ли такое отсутствие интереса к миру, лежащему за пределами родных песков? А может быть, что вероятней, черные плодородные земли долины скрывали в себе нечто, что не отпускало от себя, то, что придавало сил и величия жрецам и правителям, то, что они должны были хранить всеми средствами.

В результате все великие памятники и загадки Египта сосредоточены на сравнительно небольшом клочке земли и обращены по большей части вверх, к далеким звездам, или под землю, в загробный мистический мир. Особенно четко прослеживается связь со звездами пояса Ориона и звездой Сириус. В соответствии с яркостью и расположением этих небесных светил построены знаменитые пирамиды, им посвящены предания и обряды, с ними связывали имена богов и предсказания разлива Нила.

Подробное изучение связи между архитектурой ритуальных строений, сложным календарем религиозных праздников и перемещением небесных тел в темных небесах Древнего Египта неизбежно приводит к удивительному выводу: египетские жрецы обладали невероятными познаниями в области астрономии и геометрии! Они умели с большой точностью вычислять сложные циклы движения планет, имели четкое представление о магнитных полюсах и измеряли яркость звезд. Такого уровня познаний ученые достигли только к концу эпохи Возрождения, а жрецы из дельты Нила успешно пользовались ими за несколько тысяч лет до рождения Христа!

Помимо точного звездного календаря, египтяне обладали весьма продвинутой правовой системой, сложной философией, завязанной на поисках значения жизни и смерти. Существовала развитая практическая медицина, была доступна даже стоматология! Археологи обнаружили множество черепов еще времен правления фараона Джосера (2600 лет до нашей эры) – на них следы сложных стоматологических вмешательств, вплоть до имплантации зубов.

Так почему же цивилизация, обладавшая такими научными знаниями и развитой культурой, никогда не пыталась проецировать их на окружающий мир? Египетские фараоны при всем своем могуществе даже не помышляли об экспансии, подобной римской или греческой. Все их великие военные походы имели такой скромный радиус действия, словно они боялись далеко отходить от родного побережья Нила. Почему внешний мир интересовал их так мало? Возможно, разгадка кроется в древних иероглифических письменах жрецов. Не все дошло до нас в сохранности, но даже то немногое, что было найдено и расшифровано учеными, оставляет больше вопросов, чем ответов.

На многих обнаруженных изображениях присутствуют вещи, которых там никак не могло быть! Древние барельефы совершенно неожиданно «демонстрируют» странные приборы, летательные аппараты (вспомним схожие элементы у южноамериканских индейцев), существ, одетых в нечто, напоминающее скафандры, непонятные цилиндрические пульты управления в руках у фараонов и многое другое, что кажется атрибутом современной научной фантастики.

Конечно, невозможно представить, чтобы эти рисунки были сделаны с натуры или хотя бы очевидцами. Однако надо принимать во внимание то, что в Древнем Египте существовала потрясающая система преемственности знаний, позволявшая передавать информацию от поколения к поколению через сотни и тысячи лет, сохраняя все до крупицы. Можно представить, что скульптор, высекавший эти загадочные знаки, иллюстрировал предания, такие же древние, как сами пирамиды, прочитанные на старых папирусах или услышанные им из уст жрецов. И речь в этих преданиях шла о событиях тысячелетней давности, когда с неба, окутанные звездным пламенем, спустились боги, ведомые премудрым Тотом. Согласно египетской мифологии, Тот подарил египтянам письменность, календарь, научил строить и врачевать.

Может быть, в этой легенде кроется разгадка того, каким образом разрозненные племена, ведущие бесконечные междоусобные войны, за 3000 лет до нашей эры неожиданно объединились в могучий союз Верхнего и Нижнего Египта и в короткие сроки совершили прорыв одновременно в области государственного устройства, науки, формирования письменности. Образовалось Древнее царство, и на трон взошли «потомки богов» – первые фараоны. Началось строительство самых странных и величественных сооружений в человеческой истории, звездных маяков – пирамид, тесно связанных с «божественным пришествием». Ведь как раз в это время египтяне отходят от разнообразных местечковых культов и обращаются к религии «небесных богов», богов-пришельцев, обучающих знаниям.

Боги посетили египтян, спустившись с небес в пламени, принесли свои дары и исчезли. Исчезли, оставив после себя воспоминания, передававшиеся жрецами черного русла из поколения в поколение. Воспоминания постепенно превращались в мифы и легенды, сохраняясь в виде загадочных иероглифов, странных обрядов и тайных знаний жреческой касты.

Прохор долго прощался с земским доктором, кашлял, кланялся, извиняясь за беспокойство. Из сеней слышался его виноватый бас, перебиваемый недовольным тенорком молодого врача:

– Компресс менять каждые два часа. И рыбий пузырь давать – не сметь! Вы слышите меня? Вы ей только хуже делаете!..

Он говорил еще что-то, но его удаляющийся голос потонул в шуме дождя. Через пару минут Прохор грохнул тяжелой дверью об дверную колоду и в угрюмом молчании подошел к печи. На полатях, над печью, лежала его единственная дочь, которую уже третий день терзала необъяснимая жестокая лихорадка. Настенька, еще совсем недавно налитая спелая девица шестнадцати лет, теперь осунулась и похудела почти вдвое. На щеках пылал нездоровый румянец, а ввалившиеся карие глаза глядели на отца, не узнавая. Прохор поправил сбившийся, резко пахнущий компресс и с тяжелым вздохом отошел.

Агафья, его жена, сидя неподвижно на бабьей лавке с пряжей в руках, проводила его мрачным взглядом.