Мы встретились. Слон плыл, то и дело поднимая хобот, негромко отфыркиваясь, плыл толчками, часто перебирая ногами. Проплывая мимо нас, он недовольно скосил красноватый маленький глаз.

– Ничего себе, куда заплыл! – удивился я. – И как он попал сюда? Зачем так далеко отплыл от берега?

Буч только развёл руками.

Наша лодка от работы дизелька дрожала, голова животного уже едва различалась в волнах, впереди росло, раздавалось в ширину пятно – остров. Росло и превратилось наконец в низкий, опоясанный жёлтым песком, с зелёной шапкой кустов, берег.

Когда нос лодки ударился о песок, мы вытащили лодку на сухое место и отправились обследовать открытую нами землю. Она оказалась маленькой пустыней: жёсткая сухая трава, шапки колючих кустов, низкорослые, пригнутые ветром к самой земле деревья. В воздухе олуши да крачки. На земле покинутые, с битой скорлупой гнёзда. Не было даже обычных для всякой земли крыс.

– Смотрите-ка, следы! Ах, вот кто побывал здесь до нас! – вдруг воскликнул Буч. – Теперь вы понимаете, откуда плыл слон? Он плыл навстречу нам отсюда. Он тоже посетил остров.

На песке чётко отпечатались круглые, словно выдавленные кастрюлей, следы. Цепочка их вела от воды в заросли.

– Здесь он лежал. – Буч показал на примятую, раздавленную тяжёлой тушей траву. – Здесь нагрёб кучу песка. Должно быть, обсыпал себя, защищаясь от солнца. Интересно, сколько часов или дней провёл он тут?

По слоновьим следам мы вышли на противоположный берег и там снова увидели водную пустыню.

– Хорошо, я согласен, он приплыл сюда оттуда же, откуда и мы, – сказал я. – Только зачем он это сделал?

Буч развёл руками – кто знает!

Побродив час по острову, мы вернулись к лодке, столкнули её в воду и двинулись в обратный путь. Он обошёлся без всяких приключений.

Зелёный берег Тутикорина был уже совсем близко, когда я снова задал Бучу тот же вопрос:

– Зачем туда плавал слон?

И он снова мне не ответил.

Так и осталось для меня загадкой удивительное решение великана пуститься в неблизкое плавание. Странная прихоть, подобная нашим человеческим прихотям, когда мы, всё бросив, срываемся с места и отправляемся навстречу опасностям ради одной цели – увидеть что-то новое, побывать там, где мы ещё не были.

Справочное бюро

Неужели слоны так хорошо плавают? Какое расстояние может проплыть слон?

Все млекопитающие умеют плавать, и слоны не являются исключением из этого правила. Неглубокие реки они предпочитают переходить по дну, даже в том случае, если слонам приходится погрузиться в воду с головой. Дышат во время таких переходов при помощи хобота, который поднимается на поверхности воды. Если же потребуется, слоны могут плыть и проплывать значительные расстояния. Слоны могут проплыть многие десятки киломе тров, оставаясь в воде более суток. Поэтому слоны переплывают проливы и заселяют океанические острова.

Почему у слонов такие маленькие глаза?

Глаза у слонов действительно небольшие. Их размер лишь немногим превышает размер глаз человека. Но это не значит, что слоны плохо видят. Глаза у слонов расположены по бокам головы и имеют, как правило, буроватую окраску радужки. В отличие от человека, слоны не могут воспринимать предметы объёмно, то есть, у них нет так называемого бинокулярного зрения. Кроме того, слоны лишены возможности воспринимать некоторые цвета, которые можем различать мы, люди.

Кто такие олуши?

Олушами называют крупных птиц, гнездящихся колониями по побережьям южных морей. Все четыре пальца на лапе олуш соединены плавательной перепонкой, как у пеликанов. По этому признаку олуш считали родственниками пеликанов. Но изучение генетических особенностей показало, что пеликаны и олуши две разные группы птиц, не имеющие родственных связей.

Под нашим укрытием-засидкой внизу тяжело дышало какое-то большое животное. Неужели он пришёл? Я осторожно подобрался к окошку-бойнице и выглянул из неё. В темноте подо мной смутно желтело длинное живое пятно. Никакого сомнения – то был тигр! Явился, как и обещал мне егерь.

– Заман, а почему ты так уверен, что он придёт? – спросил я днём молодого индийца, чья работа на ближайшие три дня была показывать мне всё, чем знаменит заповедник.

Тот пожал плечами:

– Он каждую ночь приходит туда.

– А не очень опасно следить за ним?

– Мы будем сидеть в махане.

О маханах-засидках я много слыхал. Их в прежние годы устанавливали в лесах для знатных и богатых людей, чтобы те могли, не рискуя, охотиться на грозных хищников индийских лесов львов и тигров. Махан устраивали в развилке крепкого дерева или на специально врытых в землю сваях. Зверей – это могли быть также и олени и кабаны – загонщики выгоняли на поляну перед маханом, и удобно расположившийся наверху магараджа или купивший лицензию богатый иностранец без помех убивал столько, на сколько у него хватало патронов и скорости.

Несколько дней я провёл, не отходя далеко от хижины егеря, разыскивая и фотографируя игуан. Большие, до метра в длину, ящерицы, молчаливые и ко всему безразличные, позволяли приблизиться к себе почти вплотную. Заметив тебя, ящерица только поднимала высокий колючий гребень и, не моргая, ждала, когда ты уйдёшь.

Махан, в который привёл меня вечером егерь, был поставлен у самого берега реки. Прямо под бойницами, из которых когда-то стреляли знатные гости, катился водный поток. Засидка была сооружена уже в нашем столетии, и поэтому вместо деревянных столбов её помост стоял на четырёх железных сваях. Мы поднялись на него, убрали за собой лестницу и, завернувшись в одеяла, стали коротать ночь. Я лежал, забросив руки за голову, и представлял, что за сцены разыграются утром перед моими глазами.

Во-первых, к реке может прийти олень. Он только наклонит голову к воде, как из кустов выскочит полосатая кошка. Вскинув увенчанную короткими рогами голову, олень метнётся назад в чащу, но тигр в два прыжка настигнет его и…

Нет, лучше, чтобы у воды оказался буйвол. Чёрный буйвол с загнутыми массивными рогами и лбом, способным выдержать удар любой когтистой лапы. Вот тигр набрасывается на огромное неуклюжее животное, но то неожиданно ловким движением громадной туши сбрасывает его. Полосатый хищник поднимается, но буйвол уже…

Я проснулся от того, что Заман толкал меня.

– Он пришёл, – прошептал егерь.