болезнь, которая унесла жизни несколько сотен белланийских заключенных, а вместе с ними и их тела, прямиком в ряды восточных повстанцев, лорд Риддал.

— О чем эта сумасшедшая говорит?! — проговорил старец, нервно озираясь по сторонам и трясущейся рукой проведя по воротнику своего камзола. — Слушать ее бредни лишь пустая трата времени.

— Если позволите, ваше величество, то я могу все объяснить, конечно, если вам действительно хочется услышать правду. — проговорила Зено, не обращая внимание на новые неясные угрозы со стороны лорда Ридалла.

— Наверное, мне не стоит надеяться, что эти объяснения окажутся короткими. — вздохнул Алисандр. — Ночь только началась, и радостных вестей все меньше и меньше.

— Радость в этих местах редкий гость. — уже не так весело вставил Фафанаиль.

* * *

Как и предполагал Алисандр, рассказ Зено занял львиную долю ночи. Спустя многие часы обсуждений, самые старые из лордов уже клевали носами, и их более молодым соседям то и дело приходилось толкать их локтями, чтобы те и вовсе не свалились на пол. Когда же прошла половина ночи, в шатер ворвалась Мавис вместе с еще одной светловолосой девушкой в форме громовержца.

— Я сначала не поверила своим ушам, когда мне сказали про то, что маленький лис Феликс быстрее всех ринулся в битву. — радостно проговорила она, обнимая Феликса. За те годы, что прошли с их последней встречи, она почти не изменилась, разве что во взгляде появилась странная глубина, которой Феликс не смог разгадать. — Все наши уже думали, что тебя давно в живых-то нет. Провалился где-нибудь в яму, или сокол утащил, приняв за мышку. И милостивые Владыки! Что с твоими волосами? Ты и правда тот никсик, кого я знала?

Феликс не придал значению ее обычным язвительным словам, которые ему даже было приятно услышать, так как это говорило о том, что перед ним действительно та самая маленькая Мавис, которую он знал практически с пеленок.

— Да, я тоже рад видеть тебя Мавис, и слава Силестии, ты цела и невредима. — немного посмотрев на нее, Феликс сочувственно прибавил: — Я слышал про Гантэра. О, Мавис, мне так жаль.

— Все мы, в эти непростые времена, потеряли близких нам людей. — вставил Алисандр, который не стал возражать против такого бурного приветствия, и то что Мавис так непочтительно повела себя в присутствии высокородных особ.

— О, ваше величество, простите… я и забыла, что вы тоже тут. — заторопилась Мавис, которая только сейчас заметила императора.

— Ничего, ничего. — помахал рукой Алисандр. — Я как раз хотел сделать небольшую паузу в нашем тяжелом разговоре. — он повернулся, и подал знак слугам чтобы те наполнили кубки вином. Но Феликс заметил, как тот украдкой посматривает на Мавис, когда уверен, что та смотрит в другую сторону. Так же Феликс увидел, как Мавис демонстративно не замечает Зено, которая даже вежливо поздоровалась с ней, но не получила никакого ответа.

Второй же девушкой, вошедшей с Мавис, оказалась Габриель Стенториан, дочь капитана стражи Вестерклова, печальная весть о гибели которого застигла Феликса по пути в Эль-Хафа. Похоже, она была так взволнована тем, как они бесцеремонно ворвались в императорский шатер, что случайно повалила стойку с оружием, которая находилась у входа.

— Так значит это правда? — продолжила говорить Мавис, усевшись на свободный стул. — Феликс Лихт наконец-то смог научиться пользоваться чем-то более острее вилки?

— Ты даже не представляешь, сколько раз мне уже довелось пользоваться вещами, которые острее даже твоего неугомонного языка, девочка. — гордо, но при этом не скрывая довольной улыбки, проговорил Феликс. Царившее вокруг напряжение, и замогильное присутствие, которое источал темный проход в скалах, казалось, ненадолго отступили, и шатер наполнился почти домашним уютом. — Так что можно с уверенностью сказать, что я теперь могу дать отпор кому угодно, даже твоим ядовитым словам.

— Ха, это уж навряд ли! — вскочив на ноги, объявила Мавис. — Смотри-ка сюда, никсик!

— Постой! — одновременно воскликнули Габриель, Харон и Алисандр.

Но Мавис уже подняла руку, а ее глаза засияли изнутри яркими, словно тлеющие угольки, искрами. Огонь в масляной лампе, что стояла посреди стола, вдруг с яростной силой вырвался наружу, и стеклянное обрамление, треснув, разлетелось на мелкие осколки. Столб огня поднялся до самого потолка, и ударившись о навес, расползся во все стороны, словно распустившейся пламенный цветок. Многие, кто сидел за столом, с громкой бранью отпрянули назад, а арлекины с восторгом засмеялись, увидев общий гомон. Но продлилось эта суматоха всего несколько секунд. Встав на ноги, Эн проскочил вперед Мавис, и плавным движением руки тут же утихомирил огонь, накрыв источник огня своей ладонью, а остатки пламени вихрями разлетелись во все стороны и быстро растворились в воздухе.

— Ух, спасибо… Постой, Инго?! А ты что тут делаешь?! — внезапно всполошилась Мавис, и тут же снова поникла, когда Эн повернулся к ней лицом. — Ой, простите. Вы очень похожи на моего друга.

— Да уж, спасибо. — проговорил Алисандр, перекладывая многочисленные карты, и отодвигая их от вина, которое кто-то из лордов разлил, спасаясь от разбушевавшегося огня. — Эн, если не ошибаюсь? Вы, как я посмотрю, тоже можете подчинять себе огонь? Об этом мы тоже поговорим. Чтож, вижу наша маленькая передышка закончена, и стоит вернуться к тому, на чем мы закончили.

Мавис, которая постаралась придать себе вид, будто ничего не произошло, уже было решила вернуться к своему месту, но ее опередил Алисандр:

— Нет-нет, леди Мавис, я вижу что вы сильно вымотались за сегодня. Не лучше ли вам пойти отдохнуть? Кто-нибудь, позовите Альфонсо, пусть проводит леди до их шатров. Да, и вы тоже, госпожа Габриель.

Все присутствующие выждано и с хмурыми лицами наблюдали как Мавис вместе с Габриель уходят из палатки. Затем дискуссия возобновилась.

— Значит Моргайза, говорите? — первым подал голос Алисандр. Видимо инцидент с огнем немного растормошил его, и он стал выглядеть чуть бодрее, чем до прихода Мавис. — А еще эта скрижаль и воскрешение Анастериана. Неужели Господь и вправду позволит сотворить такое богохульство?

На его вопрос последовало несколько невнятных предложений от лордов Ярички, которые в кои-то веке были поддержаны знатью из Белланимы. Все присутствующие знали, что эти два святых города холодно относятся друг к другу из-за давних разногласий в религии, а также горькими моментами в их общей истории. Но и эти возражения быстро потухли, и император погрузился в глубокие размышления.

— То, что я сейчас услышал, требует тщательного взвешивания. — наконец проговорил Алисандр. — К счастью, я был готов к подобным открытиям, поэтому и решился на этот поход. И все же, многое еще остается непонятным. Если бы Господь дал нам больше времени…

— Но