у нас его нет. — подал голос Марбас. Поднявшись со своего места, он обошел стол и встал напротив Феликса. — Времени нет, император Алисандр. И как бы мне не хотелось этого делать, но хочу объявить, что пришло время сбросить ложные маски. — сказав это, и глубоко вздохнув, словно перед прыжком в ледяную воду, Марбас ослабил ремешки на своей золотой солнцеподобной маске, а затем аккуратно снял ее с лица.

Увидев это, Феликс подался чуть вперед, и долго вглядывался в молодые, высокородные черты лица Марбаса, которые совершенно не походили его преклонному, как всем казалось, возрасту. И только спустя несколько долгих мгновений маленький никс понял, кто именно стоит перед ним. То же, по-видимому, случилось и с другими лордами, которые, затаив дыхание, и протирая глаза, словно стараясь избавиться от наваждения, всматривались в стоявшего перед ними человека. Все застыли, глядя на такое знакомое лицо, не раз виденное ими во всех уголках империи, на статуях и картинах.

— Император Гелиос? — выпучив глаза, первой заговорила Зено. От удивления ее голос охрип, хотя и говорила она больше всех.

Первыми, растерянно и нерешительно, словно боясь, что их за это накажут, приклонили колени стражники, затем, один за другим упали на колени еще несколько военачальников. Алисандр тоже поднялся со своего места, и вид у него был, будто ему по голове засадили чем-то тяжелым. Было видно, что он не может поверить своим глазам, и в тоже время готов был сам опустить колено, но остатки здравого смысла, который и так уже подался большой нагрузке за последние часы, а так же благородная гордость, не позволяли ему опуститься на колени.

— Это безумие! — подал голос один из старых ярлов с разукрашенным татуировками лицом и косичками в белоснежной бороде, который воздержался от коленопреклонения. — Кто бы это не был, но он не может быть Гелиосом! Первый император умер тысячу лет назад! Даже деревенскому дураку будет ясно, что это самозванец!

— Что вас так смутило, барон Хортинг? — все еще не отрывая взгляда от молодого лица Марбаса проговорила Зено. — Долгожительство? Но ведь за нашим столом сейчас сидят личности, которые родились задолго до основания нашей светлой империи. — Зено повела взглядом в сторону арлекинов. — Правильно ведь я угадала, царь Фафанаиль?

— Очень верненько угадали, тут и не поспоришь. — улыбнулся Фафанаиль, звякнув одним из колокольчиков, заплетенных в его волосы. — Но что касается времечка, то вам следует спросить об этом мою любимую женушку, уж кто-кто, а она старушенька еще та.

— Это было бы весьма неучтиво. — подняла бровь Зено. — Хотя, у вас, наверное, другие этикеты, раз вы так спокойно об этом говорите.

— Давайте найдем более подходящее время для таких разговоров. — поднял руку Алисандр, давая понять, что не хочет сейчас обсуждать долгожительство владык арлекинов. — Мы сейчас говорим не о сказочных народах, уж простите мне такое сравнение, — он сделал легкий поклон в сторону арлекинов, — а о более реальном герое релиморцев. — Алисандр перевел все еще озадаченный взгляд на старейшину наемников, которого все считали стариком. — Как мне понять, что вы не самозванец?

— Если вас не устраивает мое лицо, чему я, конечно, не удивлен, так как и сам заподозрил бы неладное в такой ситуации, то я могу предложить вам лишь свои слова и фамильный меч Улулат. — резким движением наемник вытащил меч, и не успели стражники среагировать, как он уже положил его на стол перед их взором.

Все взгляды присутствующих тут же направились на украшенный красивой резьбой клинок с золотым навершием в виде раскрывшего пасть льва. Даже Эн с интересом подался чуть вперед, чтобы получше рассмотреть меч. Некоторые лорды привстали со своих мест, другие же начали вставлять в глаза выпавшие из них монокли. Алисандр же аккуратно взял меч в руки, и пока он его внимательно рассматривал, один из лордов Ярички высказал то, о чем думали все остальные.

— Но этого же не может быть. Всем присутствующим известно, что Улулат вот уже несколько веков не покидал стен нашего священного города! Это святая реликвия нашей империи, и она охраняется по всем канонам лучшими храмовниками, какие только у нас имеются!

— Если она охраняется так же хорошо, как и священные таблички, ликтор Ацио, то я не удивлюсь, если этот меч, что я держу в руках, окажется настоящим. — с укором заметил Алисандр. — Что скажете, лорд Уго? — император передал меч одному из самых старых военочальников, который тем не менее выглядел бодрее всех, и с интересом тут же начал рассматривать рукоять, водя по ней своим кривым носом, будто пытаясь почуять обман. В конце концов он отделил рукоять от лезвия, и стал изучать через тройной монокль печать мастера.

— Боюсь, что вам будет не приятно услышать мои слова, уважаемый ликтор, но скорее всего ваши доблестные воины вот уже несколько веков охраняют подделку. — ответил наконец старик, убирая в нагрудный карман свои линзы. — По крайней мере я с уверенностью могу сообщить, что этот меч и есть тот самый Улулат, который был выкован Квинтом Кальвисом для царя Калицио Леонхарда, и который впоследствии перешел к его старшему сыну Марко, а после и младшему Гелиосу.

Наступила тишина, после чего оставшиеся лорды, словно обменявшись одной и той же мыслью, почти одновременно приклонили колени.

— Святые боги! Но как такое может быть?! — проговори сомневавшийся до этого Хортинг, тоже падая на колени, и боясь посмотреть в лицо Гелиосу.

— В вашей жизни будет еще много чудес, уважаемый лорд. — вставила Зено. — Не стоит растрачивать все свое удивления на такие мелочи.

— Да простят меня святые Владыки, это и правда император Гелиос. — пораженно проговорил Алисандр, готовый уже так же преклонить колено перед тем, кто совсем недавно был безликим Марбасом. Но наемник, которому сейчас выказывали эти великие почести, успел остановить молодого императора.

— Не нужно поддаваться ложным чувствам, ваше величество, и склонять колени перед безродным наемником. Я уже давно перестал быть тем, кем все вы меня считаете.

— Но ведь это и правда вы. — Феликс, как и все, не мог поверить своим глазам. — Первый император Стелларии! Гелиос Леонхард!

— Сейчас я всего лишь Марбас, сын Азима, наемник из Меридиана. Гелиосом я был тогда, когда еще не пришел час оставить высокий трон, и, возможно, вновь становлюсь им на то недолгое время, когда навещаю свою любимую семью в северных горах, на отвесных пиках Денты. — проговорив это, Гелиос вновь надел на себя золотую маску. — Я раскрыл себя не для того, чтобы вновь взойти на переданный моим благородным потомкам трон — он внимательно посмотрел на Алисандра. — Я вижу,