После падения с высоты по меньшей мере в двести футов? Это лишь доказывало, как мало Шаллан знает о собственных способностях. Буреотец! Она и этого человека спасла. Девушка была в этом уверена; он падал прямо перед ней.

Но как?! И сможет ли она это повторить?

Шаллан ускорила шаг, чтобы не отстать от него. Шквальные алети с их уродскими длинными ногами! Он маршировал, как солдат, даже не задумываясь о том, что ей приходилось аккуратнее выбирать дорогу. Веденка не хотела цепляться юбкой за каждую… ветку, мимо которой они проходили.

Они достигли большой лужи, и мостовик, почти не сбавив темп, запрыгнул на бревно – оно оказалось вполне сносным «мостом». Шаллан остановилась у края.

Он оглянулся на нее, подняв сферу:

– Вы же не потребуете опять отдать вам ботинки, верно?

Девушка подняла ногу, демонстрируя ботинки военного образца, которые носила под платьем. Это заставило его вскинуть бровь.

– У меня и в мыслях не было заявиться на Расколотые равнины в туфельках. – Шаллан покраснела. – Кроме того, под таким длинным платьем все равно обувь не видно. – Она уставилась на бревно.

– Хотите, чтобы я помог вам перейти? – спросил мостовик.

– Вообще-то, я удивляюсь тому, как здесь оказался ствол культяпника, – призналась Шаллан. – На Расколотых равнинах их не должно быть, здесь слишком холодно. Неужели оно росло где-то на побережье, а в такую даль его занесла Великая буря? Протащив четыре сотни миль?

– Надеюсь, вы не потребуете задержаться тут, чтобы сделать набросок?

– О, не начинай! – Шаллан забралась на бревно и осторожно пошла по нему. – Знал бы ты, сколько у меня набросков этих деревьев…

А вот сказать то же самое о других растениях, что росли внизу, было нельзя. Когда они продолжили путь, Шаллан использовала сферу – пришлось постараться, чтобы не уронить ее, удерживая в свободной руке, одновременно неся в защищенной сумку, а на плече мешок, – чтобы осветить окрестности. Вид был потрясающий. Десятки разновидностей лоз, красные, оранжевые и фиолетовые обороцветы. Миниатюрные камнепочки и скрепуны, сбившиеся кучками, открывали и закрывали раковины, словно в такт дыханию.

Спрены жизни мошками летали над зарослями сланцекорника, похожими на узловатые пальцы. Наверху такое мало кому доводилось видеть. Миниатюрные огоньки зеленого света неспешно плыли сквозь ущелье к целой стене трубковидных растений толщиной с кулак, с пучком коротких усиков на каждой верхушке. Когда Шаллан прошла мимо, усики спрятались, точно по стене пробежала волна. Она тихонько ахнула и сняла Образ.

Мостовик впереди нее остановился, повернулся:

– Что такое?

– Ты хоть заметил, до чего здесь красиво?

Он посмотрел на стену «трубок». Девушка была уверена, что где-то о них читала, но никак не могла вспомнить название.

Мостовик продолжил движение. Шаллан побежала следом, мешок бил ее по спине. Она чуть не споткнулась о клубок спутанных мертвых лоз и веток, догоняя его. Веденка выругалась и запрыгала на одной ноге, пытаясь не потерять равновесие.

Он протянул руку и забрал у нее мешок.

«Наконец-то», – подумала она, а вслух сказала:

– Спасибо.

Он хмыкнул, закинул мешок на плечо и без единого слова двинулся дальше. Они достигли перекрестка ущелий, одно уводило направо, другое – налево. Нужно было обойти следующее плато, чтобы продолжить путь на запад. Шаллан глянула вверх, на расселину, чтобы как следует запомнить вид этой стороны плато, а Каладин выбрал одну из дорог.

– Нам понадобится много времени, – предупредил он. – Даже больше, чем ушло на путь сюда. Нам приходилось ждать продвижения целой армии, но мы также могли перемещаться через центр любого плато. Теперь нужно обходить каждое из них, и это сильно удлиняет путешествие.

– Что ж, по крайней мере, компания хорошая.

Мостовик устремил на нее хмурый взгляд.

– Для тебя, – уточнила Шаллан.

– Мне придется слушать ваш лепет всю обратную дорогу?

– Конечно нет, – парировала она. – Тебя ожидает некоторое количество болтовни, немного ворчания, а также время от времени бессвязные выкрики. Но не слишком много, если я не забуду, что лучшее – враг хорошего.

– Отлично.

– Еще я учусь трещать без умолку, – прибавила Шаллан.

– Не терпится услышать.

– О, ну так ведь я как раз это и делаю.

Мостовик некоторое время сверлил ее суровым взглядом. Шаллан отвернулась. Он ей явно не доверял. Парень был телохранителем; девушка сомневалась, что он многих удостаивал доверием.

Они достигли другого перекрестка, и у Каладина ушло больше времени на то, чтобы принять решение. Она понимала, в чем причина: внизу было трудно определить, куда ведет каждый из путей. Плато были расположены хаотично и отличались по форме. Среди них попадались как длинные и тонкие, так и почти безупречно круглые. По бокам у них имелись выступы и целые полуострова, и в результате нижняя часть ущелий представляла собой лабиринт извилистых троп. Это должно быть просто – ведь тупиков здесь почти нет, так что на самом деле им следовало лишь постоянно двигаться на запад.

Но какое направление было западным? Заблудиться здесь, внизу, будет очень-очень легко.

– Ты ведь не наугад выбираешь дорогу, правда? – уточнила она.

– Нет.

– Кажется, ты много знаешь про эти ущелья.

– Да.

– Полагаю, это потому, что угрюмая обстановка соответствует твоему нраву.

Он продолжил идти, глядя вперед, и ничего не сказал.

– Вот буря! – проворчала Шаллан, ускоряя шаг. – Я пытаюсь вести непринужденную беседу. Мостовичок, что надо сделать, чтобы ты расслабился?

– Наверное, я просто… как там вы сказали? «Человек, полный ненависти»?

– Я пока не видела ни единого доказательства своей неправоты.

– Это потому, что вы не туда смотрите, светлоглазая госпожа. Для вас все, кто ниже по статусу, – просто игрушки.

– Что? – Его слова были для Шаллан внезапными, как пощечина. – С чего ты взял?

– Это очевидно.

– Кому?! Тебе одному? Когда ты видел, чтобы я обращалась с кем-то ниже по положению как с игрушкой? Дай мне один пример.

– Когда меня бросили в тюрьму, – тотчас же сказал он, – из-за поступка, за который светлоглазому бы рукоплескали.

– И это моя вина?!

– Вина всех вам подобных. Каждый раз, когда одного из нас обманывают, продают в рабство, избивают или ломают, виноваты в этом все вы, потому что вы поддерживаете такой ход вещей. Пусть и не напрямую.

– О, прошу тебя… – съехидничала Шаллан. – Мир несправедлив? Какое грандиозное открытие! Власть имущие жестоко обращаются с теми, над кем властвуют? Невероятно! Когда же все это началось?