class="p1">Стены украшали гирлянды, столы ломились от пирогов и кувшинов с крепким сидром. Я покусывал одно, воздерживался от другого. После капитанского вина я завязал на всю жизнь. Или хотя бы до вечера. Оглядев аудиторию, я попытался улыбнуться, но не очень-то преуспел. Убийственный Эльмо поднялся на ноги под жидкие аплодисменты.

– Дамы и народ, уважаемые гости. Надоть сказануть пару слов…

Вот только не пару. Правильней было бы сказать, несть числа. Забыв о хрупкости своего организма, я с вожделением смотрел на крепкий сидр – и сдерживался. Погружаясь в оцепенение и отупение. Наконец, через век-другой, прозвучали долгожданные слова…

– Как грится, перейдем к повестке дня. Сударыня Джулия имеет сказануть вам шо-то важное.

Она поднялась, зардевшись и нервно разглаживая фартук:

– Я лишь хотела сказать, как многим мы обязаны Анжелине и Джиму. Так что… спасибо вам большое! – Мы улыбались, раскланиваясь под громовые овации. Они смолкли, лишь когда сударыня Джулия жестом призвала к тишине. – Разумею, что это малость, но наши вязальщицы сделали это для тебя, Анжелина.

Она дала знак, и одна из вязальщиц вышла вперед с чудесным разноцветным свитером, который вручила Анжелине. Снова аплодисменты, а затем, когда она поглядела в мою сторону, я сообразил, что настал мой черед.

Как сквозь серую пелену я пытался действовать и говорить, что пристало, когда мне вручили какую-то вязаную бракозябру. В первый – и наверняка в последний – раз я просто обрадовался, когда снова подал голос Эльмо.

– Как грится, у нас есть еще махонький довесок. Один с хлопцев, Малец Билли, варганит эдакие цацки-пецки… – («Нэцкэ!» – прошипело с дюжину голосов.) – Ну, шо-то такое. Валяй, Малец Билли, покажь, шо ты сработавши.

Малец Билли оказался одним из здоровенных гиревиков, вытащивших конденсатор с Грузной. Не проронив ни слова, он прошаркал вперед, держа в руках коробку. И ухитрился выдавить пару слов:

– Вырезал с кабаньего клыка, вот.

Это было настоящее произведение искусства. Полный жизни образ свинобраза-вожака. Тончайшая резьба, с тщательной проработкой каждой иглы. Моя благодарность была совершенно неподдельной, а его рукопожатие – сокрушительным и парализующим.

После всех этих треволнений я пропустил чуток сидра. И улизнул при первой же возможности.

Позже Анжелина присоединилась ко мне в баре, где я упаковывал бутылки.

– Я буду скучать по ним, – печально проронила она. – Больше всех по Розочке. Но знаешь их поговорку: «Возьмешь нынче поросеночка, завтра схлопочешь свинью». – Я брякнул в коробку очередную бутылку, и она подняла глаза. – Укладываешься?

– Переезжаю. В отель спутника. Капитан Сингх хочет отчалить при первой же возможности – уверен, и пассажиры тоже. После планет, где мы побывали, Механистрия покажется очень радушной. Мир, покой, безопасность, телевизор – все чудеса цивилизации.

– И свинобразы. Как же они, должно быть, истомились по зеленым пастбищам и небесам над головой!

– И мы тоже.

Вот и все. Как только мы уложили последнюю сумку, она оставила меня приглядывать за портье-ботами при переезде в отель, а сама пошла сказать последние-распоследние «прощай». Ручаюсь, Розочке тоже. Я же из номера отеля сделал последний звонок капитану и экипажу.

– И не забудьте мне прислать буклет своего первого круиза…

Когда разговор окончился и экран почернел, я испустил глубокий, искренний вздох. После возвращения Анжелины мы отправились в холл спутника с исполинским иллюминатором и смотрели, как корабль, служивший нашим домом невесть сколько месяцев, отплывает прочь. Медленно отдаляясь, он разворачивался.

Долгие секунды спустя его озарило розовое сияние. Донесся знакомый отдаленный хлопок припухания. Когда сияние погасло, «Свинобразьего экспресса» уже не было.

– Мне будет недоставать всех их, – промолвила Анжелина.

Послышался отдаленный мелодичный гонг, а за ним – коротенький трубный глас из настенного громкоговорителя.

– Добро пожаловать, новоприбывшие клиенты, добро пожаловать, – проворковал синтезированный женский голос. – «Кактусовая гостиная» открылась для ланча – обеда – или как пожелаете. Легкие закуски или зажаренная целиком корова – выбор за вами. Плюс лучшие напитки во всей известной Вселенной…

– Тишина, – приказал я.

– Завтрак-то был давным-давно, – заметила Анжелина, отворачиваясь от иллюминатора. – Может?..

Если Анжелина и скучала по корабельным друзьям, то ни разу не помянула об этом. Зачастила в салон красоты «У мамзели» ради массажа лица, отшелушивания, заплетания косичек, причесок и всех прочих загадочных ритуалов, которыми упиваются женщины и мамзели. Я же вкалывал в спортзале, наматывал круг за кругом в бассейне и ни капельки не скучал по недавнему заточению в космосвинарнике. Да будут успешными его вояжи в новой роли круизного судна!

Лучше уж они, чем я.

Ужин прошел при свечах, под негромкую музыку оркестрика «Франты Бронко родео банд», ввечеру преобразившегося в «Музыкальных миледи Марты». Вдобавок к смене пола роботы перешли на сентиментальную скрипичную музыку.

– По-моему, это замечательно, – заметила Анжелина, когда мы плавно кружили по танцплощадке.

– Земля и небо по сравнению с фермой, – добавил я, выписывая ногами замысловатые кренделя.

Но к прибытию космолета Спецкорпуса я уже был сыт роботизированным досугом почти по горло и с нетерпением ждал возможности выйти на простор. Только без зеленых людишек, которые все испортят.

– Сообщение с новоприбывшего судна сиру ди Гризу, – сообщил динамик. Мгновение спустя лебезящий голос робота сменился по-военному четким.

– Говорит генерал Карутерс.

– Добро пожаловать на борт, генерал! Не подойдете ли к нам в номер один-штрих-один?

– Иду.

Ждать себя генерал не заставил; входной гонг прозвонил очень скоро.

– Открыть, – сказала Анжелина, выходя вперед. – Пожалуйста, входите, генерал.

Распахнулась дверь, и генерал вошел… Обман… ловушка! Генерал был зеленым!

Как только это дошло до моего сознания, я метнулся вперед, вытянув и нацелив пальцы для сокрушительного удара в кадык, убивающего мгновенно.

Удар в тошнотворную зеленую глотку…

Аккуратно выставленная нога Анжелины зацепила меня за лодыжку, и я пластом рухнул на ковер. Генерал отступил на шаг, уклонившись от моих нацеленных пальцев. А Анжелина наступила мне на запястье.

– Конечно, я зеленый, – рявкнул он. – С какой же еще стати, по-вашему, я возглавляю КЗД?

Красная пелена спала с глаз, и я с ворчаньем рухнул обратно в кресло, баюкая пострадавшую руку.

Анжелина все уладила. Забрала у генерала портфель и вернулась с шампанским и бокалами на подносе.

– Генерал Карутерс заслужил отнюдь не такой прием, Джим, – сказала она, вручая ему бокал шипучки.

Пробормотав извинения, я взял бокал здоровой рукой.

– Понимаю ваши чувства, – произнес генерал. – Теперь, пожалуй, вы сумеете понять реакцию зеленых при виде розового лица. Чистейшая ненависть.

– Но вы, похоже, этих чувств не разделяете, – заметила Анжелина.

– В том-то и смысл Комитета зеленых дел. Инциденты, вызывающие зеленую трансформацию, хоть и не слишком распространены, но в прошлом случались уже не раз. Одна из моделей атомных двигателей первых звездолетов при неблагоприятных обстоятельствах начинала излучать гамма-радиацию. Сублетальная доза