В течение всего пути ехавшие дрожали каждую минуту за свою жизнь. В любом месте дорогу мог перерезать противник. Впереди ехавших ожидала также полная неизвестность. Не доезжая Ольгинской, оперативному отделению во главе с генералом С. пришлось выйти из вагонов и лечь в цепь. Истекавшие кровью юнкера теряли последние силы. Едва-едва, буквально чудом, поезду удалось проскочить. Вслед за тем железная дорога была перерезана красными. С этого момента начинается уже собственно ликвидация операции. Правда, была сделана еще одна попытка обойти обошедшего нас противника, но и она ни к чему не привела.

Каждый из руководителей этой операции взваливает и по сию пору вину на других. Опустив нарочно все эти личные выпады и субъективные суждения, я ограничился зарисовкой общего хода операции со слов вполне компетентного и совершенно беспристрастного лица. Детальное описание и анализ причин кубанской неудачи может составить специальный военно-исторический труд. Такой труд мог бы установить истину. Еще скорее мог бы установить ее в свое время строгий военный суд над виновниками, но генерал Врангель не счел нужным предавать дело судебной огласке.

С момента потери базы начинается лихорадочная ликвидация десанта. Можно категорически утверждать, что только благодаря таланту, энергии и личному мужеству генерала Коновалова – генерала-квартирмейстера Ставки, вылетевшего на Кубань на аэроплане, – части, участвовавшие в десанте, были спасены и посажены обратно на суда. Одновременно с этим были вынуждены трагическими обстоятельствами к обратной посадке и отряды генералов Харламова и Черепова. В какой постепенности развивалась эта тяжкая ликвидация операции, а также в какой обстановке воспринималось случившееся полевой Ставкой, читатель может видеть из приводимой ниже записи дневников моих, относящихся к этому периоду.

17 августа. В 11 часов утра приехал в Керчь – в поезд. Настроение скверное, подавленное. Неудача на Кубани очевидная. Генерал Улагай, как рассказывают, дал обойти себя и потерял связь с базой.

Черепов (высадившийся в районе Анапы) вовсе не выполнил задачи. Его части уже приняты обратно на суда. Харламов на Тамани тоже действовал не так, как этого требовали из Ставки. Главком перед отъездом страшно разносил генерала Д. (начальника штаба генерала Улагая). Он и Черепов уволены. Улагай якобы на пути к тому же.

Обстановка, сложившаяся на Кубани, настолько острая, что генквармглав (генерал Коновалов) еще 7 дней тому назад вылетел на аэроплане к Улагаю и до сих пор не вернулся. Наштаглав (генерал Шатилов) позавчера тоже уехал на миноносце на Тамань. В Ставке за генкварма остался полковник Шкеленко, за наштаглава – генерал Масловский. Вернувшиеся с Тамани передают, что большевики эвакуировали с полуострова все, что успели: не оставлено совершенно подвод, лошадей, в иных местах угнали мужское население. Настроение населения различно. К нам присоединились до 5 тысяч восставших, но благодаря отсутствию оружия и снаряжения (приписывают деятельности генерала Вильчевского) мы их использовать не смогли. Бои идут уже в районе Гривенской и чуть ли не на самом берегу моря. Посланы суда. Об оставлении занятого Тимашевского района было нами объявлено официально в сводке. На Днепре благополучно. К 11 часам вечера ожидается с Тамани наштаглав.

18 августа. Наштаглав прибыл поздно ночью. Генкварм, как сообщил мне начсвязьглав, вернется дня через два-три. Сейчас он руководит лично отступлением десанта генерала Улагая на Кубани, посадкой обратно на суда и арьергардными боями. Фактически занял место Драценко тотчас же по его увольнении, вылетев в штагруппы на аэро. В связи с этим в поезде на третий день упорно говорят, что кое-кто усиленно добивается оставления Коновалова вместо Драценко, выдвигая на пост генкварма генерала Масловского, генерала для поручений при наштаглаве. Указывается на то, что формально для Коновалова это повышение, так как группа Улагая будет на положении армии, и Коновалов, таким образом, становится наштаармом. Все, с кем ни говорил, смотрят на это, разумеется, иначе. Уход Коновалова, по общему мнению, был бы громадной потерей.

Отступление десанта происходит в очень тяжелых условиях: отступают двумя группами. Группа Бабиева уже садится на суда. Некоторые корабли уже идут в Керчь. Казанович прикрывает отступление со всей пехотой, и, возможно, ему придется садиться под обстрелом. Присоединившихся 10 тысяч. Все по преимуществу камышовая публика. Их уже усаживают на суда. Говорят, эта цифра компенсирует потери. Присоединялись в разгар наступления. Позже не шли даже по призыву. Станицы с населением в 30 тысяч давали по 120–150 человек. Агитации никакой. Литературы тоже. Словом, все как полагается.

Версий о причинах неудачи много. В общих чертах они сводятся к следующим гипотезам: 1) продолжительность выгрузки (4 дня), 2) разногласия между Улагаем и Драценко, 3) игра на два фронта нашей «зарубежной» агентуры, 4) распыление сил с начала наступления вместо их концентрации, 5) крайний недостаток артиллерии (1 батарея),

6) сдержанное отношение местного населения (правда, не везде), и

7) самое популярное объяснение – обход, благодаря невнимательности нашего флота, и страх не то Улагая, не то Драценко быть отрезанным от морской базы. Несомненно, что лучше всего истину смог бы установить суд.

Самое скверное, по общему мнению, заключается в «подвохе» населения. Уже есть сведения, что в очищенном нами районе идет беспощадная расправа. Бесспорно, престиж наш надолго сведен почти к нулю. Второй день противоречивые слухи и о судьбе Назарова. К моменту высадки Улагая он был в районе Торговая – Манычские озера. Дальнейшее не ясно: не то ушел в степи, не то распылился. Каждый сообщает свои сведения, но все они абсолютно не точны. Связи нет. Связь с Улагаем и даже с Таманским полуостровом оставляет желать много лучшего. К вечеру прибыло три летчика. В 5 часов утра сегодня, после упорного боя, нами занята Старо-Титоровская. Бои продолжаются. Выезжаем, кажется, на юнкерах. Санитария ни к черту. Бабиев посажен обратно на суда и идет в Керчь. Коновалов, говорят, в Ачуеве и лично руководит всем.

В оперативном отделении сегодня составлена секретная ведомость боевого состава всей армии. Весь боевой состав исчисляется в тридцать три тысячи восемьсот человек. Это все, что находится на фронте и считается действительно боеспособным. В это число включены даже ординарческий эскадрон и конвой Главнокомандующего. Боевой комплект первого отмечен в 180 сабель; явное преувеличение. Все остальное – тылы.

Вчера наштаглав получил телеграмму от командира английского дредноута «Мальборо» с запросом, будут ли Главком и наштаглав присутствовать на парадном обеде на дредноуте. В ответ послано: «К сожалению, нет». Отправлена телеграмма в Париж П.Б. Струве. Главком просит ходатайствовать перед союзниками о направлении в Крым некоторого числа людей из интернированных в Германии красных, перешедших только что германскую границу. По-видимому, еще одна попытка разрешить кризис с отсутствием необходимых пополнений.