и тем не менее за дело взяться не спешат. Я сюда больной приехал, после ужасной поездки, которая четыре дня длилась, и до сих пор в себя не пришел. Но как с первой почтой замечания, которые Вы мне прислать хотели, не получил, взялся вновь за работу; нестерпимо мне думать, что Вас в жертву лени, тщеславию или недобросовестности приносят. Не судите по моему стилю, быть может чересчур резкому, о моей к Вам привязанности, о почтительной нежности. Хочу я знать, что Вас вся Европа уважает, что Ваш противник Вас боится, и вот почему против Ваших подчиненных восстаю. Отчего не могут они трудиться, как я, хотя они за свой труд жалованье получают, почести и награды? А есть ли труд более насущный, чем восстановление Ваших финансов и кредита?

Документы, которые я Вам шлю, – указы совсем готовые, недостает им только перевода на русский, который я сделать не могу, и Вашей подписи. Если пожелаете Вы их начать формулой: «Выслушав мнение нашего Государственного совета», переводчик легко сможет эту фразу прибавить. Умоляю Вас, не позволяйте больше у Вас время красть. Вновь заклинаю Вас помнить всегда, что время есть самое драгоценное Ваше достояние. Его правильное употребление – единственный способ избежать войны; если же Вы воевать хотите, все в Ваших руках – откройте порты Ваши англичанам. Как бы там ни было, постарайтесь, чтобы это от Вас зависело. Опубликуйте все эти 9 указов безотлагательно и поставьте даты по порядку номеров: каждый указ на день позже следующего. Обнародовав этот ряд указов хорошо продуманных, причем тесно один с другим связанных (при условии, что мир с Турцией и Персией заключен будет), Вы Вашу нацию ободрите, а иностранцев устрашите. После этого, весной, сможете торговлю позволить под любым нейтральным флагом без тех разысканий точных и кропотливых, которые ее в последнее время разоряли.

Перед тем как эти указы сочинить, а затем их сочиняя, обозрел я еще раз самым подробным образом Вашу Империю. Ничего не забыл. Все связано, все к одной великой цели ведет – возвратить России природное ее превосходство. В предыдущих записках набросал я уже Вам те правила, из которых исхожу. Не откажете Вы им в признании, ведь из опыта знаете, что никогда я в предусмотрительности своей Вам дурных советов не давал. В этом деле только логика надобна и бескорыстие. Если ошибался я когда-либо, то лишь потому, что к сведениям, скрытым в глубинах Кабинета, доступа не имел. Позвольте к этим общим правилам несколько замечаний прибавить касательно каждого из предлагаемых указов.

№ I. Оставил я во второй статье пробелы для цифр. Тем не менее я получил точные сведения касательно цены на рожь во времена Петра I. Сей великий Государь умер 28 января 1725 года, а осенью года 1724-го тонна ржи стоила в Дерпте, судя по здешним архивам, 1 рубль. Тонна в Лифляндии равняется ⅔ четверти, следственно, четверть стоила в Дерпте полтора рубля. Внутри страны цена меньше была. По правде говоря, Петр I поначалу чеканил рубли по 54 стувера в каждом. Но потихоньку стал он их стоимость уменьшать и довел к концу своего царствования до 45 стуверов, то есть до того соотношения, какое и у Вас в ходу. Итак, можете Вы, не нанося ущерба своему народу, потребовать в качестве подушной подати ⅔ четверти ржи < ¾, если хотите жесткость проявить, ⅔, если желаете великодушие выказать, и в любом случае>, и получите значительную прибыль, которая народу в тягость не будет благодаря легкому способу сбора, который я Вам предлагаю.

Параграф 9 описывает новый способ сбора подати с крестьян оброчных. Сведя этот налог (который Вы прежде собирали, облагая налогом паспорт) к тройной подушной подати, заслужите Вы благословение этих несчастных, которых полиция во всех губерниях угнетает. Знаю я случаи, когда у этих бедняков брали от 25 до 30 рублей в одном лишь месте, чтобы паспорт выправить.

№ II. Прошу Вас обратить внимание на конец 4-го параграфа. По существующим законам тот, кто у ростовщика деньги взял в долг, такому же наказанию подвергается, как ростовщик, который эти деньги выдал. Из-за этого появляются у несчастной жертвы ростовщичества большие резоны скрыть от судьи свою беду и преступление своего гонителя. Не того, кто от нищеты преступает закон, наказывать нужно, но того, кто это из алчности делает.

№ III. В параграфе 11 налог на извозчичьих лошадей меньше, чем тот, какой я сперва предложил. В ту пору стремился я помешать людям, желающим налога избежать, делать вид, будто они извозчичьих лошадей нанимают. Статья, прибавленная к этому параграфу, той же цели достигает, не разоряя тех, кто лошадей содержит, поскольку они без этого существовать не могут.

№ IV.—.

№ V. Параграф 10 определяет способ, посредством которого крепостные крестьяне могут стать собственниками имений. Касается это прежде всего тех чисто русских губерний, где нет законов о собственности крестьянской. Предлагаю я способ обеспечить крестьянам владение собственностью, не ущемляя прав помещичьих. Надеюсь, что будет этот закон введен в действие, потому что русский крестьянин не так терпелив, как крестьянин лифляндский.

Клаузула, прибавленная к параграфу 9, справедлива: требует этого Ваш долг перед крестьянами, требует этого Ваш долг перед собственными Вашими правилами, о которых Вы столько раз открыто объявляли, – правилами, самый дух Вашего царствования составляющими.

Параграф 12 очень важен, и надеюсь я, что задумаетесь Вы о статье b) этого параграфа, равно как и о параграфе 24 указа № III. Тем самым докажете Вы Вашей нации, что умеете с толком использовать плоды продажи имуществ и собранные налоги, а Европе – что Вы к войне готовы. – Из всех идей, какие я Вам предложил, эта бесспорно самая важная.

№ VI. —.

№ VII. В параграфе 7 губернии, некогда польскими бывшие, из Указа исключены ввиду той идеи, какую я Вам предложил, – восстановления Польши в случае войны. Поэтому не следует заранее возбуждать неудовольствие у поляков, ведь они в этой мере ничего другого не увидят, кроме желания их разорить. Если до войны не дойдет, можно будет на них общее правило распространить, ибо на самом деле оно их беднее не сделает.

№ VIII. —.

№ IX. Прошу Вас к этому указу с особливым вниманием отнестись. Из всех предлагаемых он Вам, вероятно, менее всего по душе придется, а между тем для меня особенно важно, чтобы Вы с ним согласились, потому что он, во-первых, докажет наилучшим образом, сколь намерения Ваши чисты; во-вторых, ясно обнаружит решимость Вашу; в-третьих, окажет непосредственное влияние на ассигнационный