тревожным знаком. Стало понятно, почему они не испытывали страха перед демоническими волками — это была компания пьяных магов. И уровни у них были явно побольше моего.

Но отступать было некуда. Да и не привык я отступать.

Поэтому, пока ещё была возможность, я оттеснил Полину к стене, чтобы она не пострадала в случае драки, и наказал:

— Шилань, Умка охраняйте её!

Ощерившиеся волки встали рядом с девушкой. Они готовы были прыгнуть на любого, кто подойдёт к девушке слишком близко. Они готовы были драться насмерть.

Что касается меня, то я не стал ждать, пока пьяные парни окружат меня и начнут применять магические техники. Я сразу кинулся на заводилу — того приятеля ловеласа, который первым проявил по отношению ко мне агрессию.

Надо ли говорить, что я действовал по заветам деда Радима? Единственное, я добавил прокачку ци по меридианам. Но начал с того, что впустил в сознание всех восьмерых и присмолился к каждому. А потом пошёл выбивать опоры…

И тем, кто пытался удержаться на ногах, от души пробивал то в челюсть, то под дых, то двойкой — кому как везло.

Это было удобно. Словно бил по неподвижным мишеням, потому как, ловя движение, они замирали. Можно было бить прицельно.

Меч призывать я не стал. А то и до убийства легко дойти можно. А так — это просто пьяная драка.

Но то, что я не использовал оружие, совершенно не значит, что мои соперники тоже не использовали…

Нож, как ни странно, оказался у ловеласа.

Что ж, в армии нас в этом отношении хорошо натренировали — как выходить безоружным против того, у кого нож.

В общем вскоре нож был у меня. И я откинул его подальше, опять же чтобы ненароком не убить кого-нибудь.

Но это не помогло. Так как в меня полетели техники.

Пришлось, используя смоление, подставлять под техники своих соперников.

В результате они сами друг друга потихоньку вырубали.

К тому моменту, когда, отчаянно свистя в свисток прибежал городовой, горе маги уже лежали в снегу кто с ожогами, кто с резанными ранами, кто побитый током, кто обмороженный.

Как только городовой приблизился, Полина, повиснув на моей руке, заверещала:

— Господин городовой, как хорошо, что вы появились! Мы с моим женихом решили просто пообедать в этом трактире, а на нас напали эти люди… — И Полина пальчиком указала на пытающихся подняться пьяных болванов.

Она была такая наивно-искренняя, прям как кот в Шреке, что городовой, собиравшийся уже меня, как единственного стоящего на ногах участника драки, задержать, неуверенно огляделся.

Как ни странно, оказалось много свидетелей, которые подтвердили слова Полины. Кто-то из свидетелей принёс нож, который я отбросил. И городовой изъял его, как вещественное доказательство.

Я сразу понял, что меня ожидают долгие разбирательства. Возможно даже придётся ждать, пока эти придурки протрезвеют. И однозначно придётся идти в участок. А я хотел есть! Моя отбивная находилась за дверью в этот трактир.

Ничто не может встать на моём пути к хорошей отбивной!

А потому я обратился к городовому:

— Уважаемый, я помещик Корнев Владимир Дмитриевич. Если у вас будут вопросы, вы знаете, где меня найти.

Услышав мою фамилию, люди зашушукались, кто-то что-то шепнул городовому… Я не услышал, что именно. Но слово «губернатор» расслышал отчётливо.

Городовой изменился в лице и тут же козырнул мне:

— Владимир Дмитриевич, вы с вашей спутницей можете идти. А с этими мы разберёмся!

— Спасибо за службу! — поблагодарил я служивого и, предложив Полине руку и пропустив Умку с Шиланью вперёд, наконец-то вошёл в трактир.

Официант в почти белом длинном фартуке и с полотенцем, перекинутым через плечо, кинулся к нам навстречу:

— С собаками нельзя! — категорично заявил он. Но поймав мой взгляд, тут же засуетился: — Пожалуйте в отдельный кабинет…

Мы прошли в небольшую уютную комнату, отделённую от остального зала занавеской, и сели.

Официант тут же протянул нам меню.

Первым делом я нашёл отбивную. А потом выбрал море остальных блюд — уж если устраивать праздник живота, так чего стесняться?

Естественно, волкам тоже принесли мяса.

Наевшись от души, я попросил Полину помочь мне с покупкой одежды.

Полина покраснела и кивнула.

После трактира мы прошлись по магазинам и обновили мой гардероб.

Дальше в планах у меня было посещение уродов, которые испортили мне праздник на день моего рождения, но потом решил, что моя прогулка с губернатором очень сильно изменила расклад. И скоро все эти уроды сами придут ко мне. Вот тогда и поквитаемся…

Можно было зайти к деловым партнёрам обсудить договоры, но с Полиной будет несподручно. Да и не нужно ей знать о моих планах.

В общем, пора было возвращаться домой. Тем более, что у меня было ещё одно дело. Раз уж я всё равно выехал из дома, то почему бы и не воспользоваться этим?

Но с пустыми руками ехать туда я не хотел. А потому мы зашли в бакалейную лавку, и я купил две коробки дорогих шоколадных конфет. Одну Полине в благодарность за её уроки по светскому этикету. А вот вторую…

Глава 17

Вторая коробка конфет предназначалась Матрёне. Да, я хотел заехать на завод, посмотреть, как идёт реконструкция, пообщаться с медведем, а заодно узнать, как там Матрёна. Я обещал свозить её в город, но теперь обещание выполнить не смогу. Поэтому и купил для неё конфеты.

Полина проводила взглядом коробку, когда я убирал её к остальным покупкам, но спрашивать ни о чём не стала. И правильно! Потому что я всё равно не стал бы объяснять, для чего мне нужны конфеты и кому они предназначаются. Ведь несмотря на то, что перед городовым Полина назвала меня своим женихом, невестой она для меня пока не являлась.

Она не хотела уезжать из города. У неё планы были на весь день. Пришлось пообещать, что вскоре мы в Барнаул ещё съездим. И вообще можем сделать поездки регулярными.

Повздыхав, она села в карету и укуталась в тулуп.

— Любезный, — обратился я к кучеру. — Давайте заедим на завод? Вас это не затруднит?

— Если госпожа княжна разрешит, — ответил кучер.

— Ты разрешишь? — спросил я у Полины.

— Ну, давай заедем… — неохотно согласилась она.

Кучер тронул вожжи, и мы покатили.

А я подумал, что в следующий раз поедем на моей карете. А то просить чужих людей, чтобы