– Ты не ранена? Тебе не больно?

– Ма-ама?.. – тихо, вместе со слезами, выдавила девочка.

«Мамы больше нет…» – выстрелом грохнуло в голове.

Горечь и чувство вины. Ожгли все внутри, даже физическую боль заглушили.

Не вытащил! Не спас!

Разумом Андрей понимал, что не виноват. Он ведь бился! Хотя заранее знал, что проиграет. И любой другой проиграл бы. Но это не успокаивало, а лишь отнимало последние силы, заставляло чувствовать себя ничтожеством, обреченным.

– Ты… посиди здесь. Я скоро… – вот и все, что он смог ответить Шэрон.

Шатаясь, Андрей поднялся. Осмотрелся и обнаружил, что с остальными Присосами покончено.

«Поздно, – подумал он, поднимая трезубец. Накатила слабость, и железяка показалась невероятно тяжелой. – Пожиратель уже получил, что хотел…»

Но битва еще не кончилась – Изверг был жив. И пока Духов пытался вытащить Витару, убил четверых Шкурников. А оставшихся теснил к пробоине. Люди пятились, пытаясь загородиться топорами. Пять-шесть шагов – и они полетят с высоты двенадцатого этажа.

Тварь и не думала умирать. Черная кровь больше не текла, на теле образовалась корка. Неподалеку все так же дергался хобот с глазом на конце.

Андрей смотрел на монстра и не мог заставить себя шагнуть вперед. Трусил? Наверное. Но за последний час Духов пережил столько…

«Давай. Вперед, – твердил он себе. – Надо обойти сзади – он и не заметит, – потом проткнуть трезубцем. А остальные зарубят его топорами».

Наконец Андрей сделал первый шаг. И увидел, как возле стены шевельнулся Шкурник. Перлмар.

– Живой! – прошептал Духов, чувствуя, как внутри всколыхнулась радость. Теперь-то Извергу конец! Суровый Шкурник одолеет его!

Перлмар поднялся на четвереньки. Перебирая руками по стене, встал. Обернулся к Андрею.

«Мама!» – тот еле сдержал крик, увидев лицо Шкурника. Вернее, то, что от лица осталось.

Тут же вспомнился страшный удар костяного молота, от которого брызнула кровь, а Перлмара развернуло и отбросило к стене… Но неужели этого удара хватило, чтобы снести нижнюю челюсть?!

Там, где раньше у Перлмара был заросший подбородок, темнела кровавая дыра. От щек остались лохмотья. Шкурник шатался, чуть запрокидывал голову при каждом вдохе. Темные, узко посаженные глаза блестели от слез.

Андрей попытался представить, что тот сейчас чувствует, и содрогнулся.

А Перлмар посмотрел на него. Вытянул руку, указал пальцем на трезубец, потом на себя.

– Папа! – за спиной завизжала Шэрон.

Только не это! Не надо ей видеть отца… таким!

Шкурник тоже это понял. Он резко отвернулся, замычал, замахал руками.

Не теряя больше времени, Андрей проскользнул под клешней. Не без дрожи приблизился к Перлмару. Зажмурившись, вытянул руки с трезубцем и спустя пару мгновений почувствовал, как тяжесть оружия исчезла. Потом осторожно разлепил веки и чудом не закричал, когда взгляд остановился на изуродованном лице.

Перлмар жестом приказал отойти к стене, а сам двинулся на Изверга.

Шкурники, заметив его, испуганно ахнули. Изверг будто почуял угрозу. Повернулся боком…

…И Перлмар ударил.

Три зубца пронзили туловище. Тварь дернулась, взмахнула лапами. А Шкурник налег на рукоять, стал ворочать ею. Из ран чудовища потекли ручьи черной крови.

Несколько Шкурников пришли в себя. Шагнули вперед, стали рубить Изверга. Тот задрожал, заметался. Ноги подкосились, но чудовище устояло.

Неподалеку Андрей заметил топор. Подхватил и бросился к твари. Едва занес, как Изверг метнулся в сторону, сбив двоих и сорвавшись с трезубца. Перлмар отшатнулся. Упал на колени, завалился на бок. Шкурники закричали, ринулись кто куда. Андрей тоже отскочил, выставив оружие.

А Изверг, содрогаясь всем телом, остановился и стал разворачиваться.

«Сколько же в нем силы?!» – ужаснулся Духов, глядя на тварь – истекающую кровью, но все еще способную биться.

Перлмар зарычал, забулькал и поднялся. Изверг уже развернулся и замер.

Шкурник и тварь оказались точно друг напротив друга.

В эту же секунду снаружи вновь взревел Пожиратель. Несколько мгновений спустя рев перешел в стон. Затрещало, захрустело. Сверху, с оборонительных сооружений, донеслись взволнованные крики.

«Неужели подыхает?» – подумал Андрей.

В голову пришла безумная мысль: подобраться к пробоине и посмотреть. Но как только он сделал первый шаг, Изверг бросился на Перлмара.

Тот выставил трезубец и тоже шагнул навстречу врагу. Но взмах чудовищной лапы выбил оружие. И почти тут же шипы, торчавшие из туловища Изверга, пронзили Шкурника насквозь.

Перлмар вздрогнул. Запрокинул голову. Опустил дрожащие руки на плечи монстра, стиснул пальцами. Зарычав, захрипев, развернул его спиной к пробоине.

– Папа-а! Па-а-апа-а! – взвизгнула Шэрон.

«Не смотри! – мысленно обратился к ней Духов. – Умоляю!»

Он обернулся и увидел, что девочка пролезает под клешней. Заплаканная и трясущаяся, она спешила на помощь отцу.

«Нет! Нельзя!» – мелькнуло в голове.

Андрей кинулся навстречу, сгреб Шэрон в охапку. Та забилась, завизжала. Собрав остатки сил, Духов прижал ее к себе, закрыл ладонью глаза. Девочка тут же обмякла.

– Папа! – шептала она, вздрагивая от слез. – Папа!..

Перлмар продолжал наседать на Изверга. Андрей понял, что тот хочет добраться до пробоины и выпрыгнуть вместе с тварью. Рыча и хрипя, Шкурник делал шаг за шагом. Монстр сопротивлялся: поворачивал туловище, отчего шипы терзали Перлмара, размахивал лапами. Но уступал…

Снаружи стенал Пожиратель. Рокотали, взрываясь, ядра. Свистели гарпуны.

Перлмар и Изверг приближались к пробоине.

Шэрон дрожала и всхлипывала.

Андрей не отпускал ее и тоже трясся. В голове шумело. Перед глазами выплясывали сотни черных точек. Обезумевшее сердце стучало и стучало…

Кислый запах, топот железных ног, черный дым.

Из-за поворота показались пятеро Дымовиков и двое Фронов. Один тот самый, с выпирающей правой половиной лица. Второй – приземистый горбун с огромным сизым мешком под подбородком.

Шкурник и тварь были уже на краю…

Погонщики увидели это. Горбун каркнул, хлопнул в ладоши. Очаг Умений загорелся. Дымовики ускорили шаг…

Поздно.

Перлмар сделал последний рывок и исчез в пробоине, увлекая Изверга за собой.

Внешний виток содрогнулся от очередного удара Пожирателя. Железо застонало. Пол заходил ходуном. Горбатый Фрон крякнул и еле удержался на ногах.