— Так все-таки, Эдмунд, что вы нашли в архиве? — как раз в этот момент спросила Барбара. — И вообще, какие есть новости?

— О, новостей масса! Я даже подготовил записи, чтобы ничего не забыть! — И начальник Стражи повертел в воздухе коммуникатором.

— Тогда, может быть, не станем изменять сложившейся традиции и переберемся в курительную? — предложил де Вир.

Когда все расселись, Карвер сделал глоток келимаса и начал:

— Во-первых, пришла информация по нашему покойнику. Тело опознано.

— Так-так… — ободрительно сказала госпожа Редфилд.

— Представьте себе, Кристиан был отчасти прав! — стражник замолк, наслаждаясь эффектом. — Это и в самом деле Кенвуд, только не Майрон, а Джозеф. Старший брат того, кто должен был стать вашим сомелье. Талант к винам у них, по-видимому, семейный, потому что Джозеф работал довольно много лет… э-э-э…. да, больше восьми лет в одной из крупных виноделен Бургони. В октябре он попросил отпуск по семейным обстоятельствам, а когда ему отказали — сезон вина, каждый работник на счету, тех более ведущий энолог! — он уволился.

— В октябре, — покачал головой Алекс. — А Майрон был убит, помнится, два месяца назад, то есть, в середине того же самого месяца…

— Точно! Логично было бы предположить, что эти события связаны, не так ли? — получив общее подтверждение, Карвер продолжил. — Далее, сразу после увольнения, даже не дождавшись всех документов, Джозеф Кенвуд отплывает из Кале в Порт-о-Пренс. Там болтается три недели и возвращается в Старый свет.

— А что криминального происходило в Порт-о-Пренсе в эти три недели? — спросила госпожа Редфилд.

— О, в столице Гаити как раз в это время случилось небольшое моровое поветрие. По непонятной случайности, оно затронуло всю верхушку местной Темной гильдии. В период между десятым и тридцатым октября скончались от разных причин семь глав районов и около двух десятков подручных.

— Все они, разумеется, были известны местной Страже…

— Разумеется.

— Ну, хорошо, Стража там мышей не ловит. Но оставшиеся бандиты, что, не стали искать виновника и мстить?

Карвер покачал головой.

— Дело в том, что все погибшие были выпиты духом лоа. Местная магия, вуду, позволяет уроженцу острова, не имеющему магических сил, в особых случаях вызвать такого… — он покрутил в воздухе рукой, пытаясь найти определение.

— Духи лоа — это младшие нематериальные сущности, — пришла ему на помощь Лавиния. — Они бывают разные и для разных, так сказать, надобностей. Кому интересно, я расскажу потом. В общем, понятно, по местным верованиям тот, у кого есть право на месть и решимость ее осуществить, неподсуден законам обыденным, поэтому его не тронули. Рассказывайте дальше, Карвер.

— А дальше Джозеф вернулся в Старый свет, и на месяц с лишним следы его теряются. Во всяком случае, он не пользовался ни дирижаблями, ни поездами и нигде не засветился. Пока по нему больше информации нет. Я запросил моего коллегу из Монсо-ле-Мин, где наш покойник жил последние годы, жду, что пришлют.

— Погоди, ты говорил, что он жил у родственника, который его сюда и рекомендовал. Выходит, тот был в курсе подмены? — спросил Алекс.

— Пока неизвестно. Мы попросили коллег из Люнденвика поговорить с этим человеком, но пока информации нет.

— Понятно… Что-то еще у нас есть?

— Еще Эленваль сообщил, что ваша пострадавшая из шале на короткое время приходила в себя. Ее пока погрузили в сон, но завтра утром на короткое время могут из него вывести.

— Да, с ней надо поговорить… — Алекс задумался. — Тьма, я мальчишкам обещал завтра с ними покататься…

— Давайте назначим беседу на полдень, — предложила Лавиния. — Я к этому времени тоже освобожусь, посмотрим на эту даму вместе. Эдмонд, еще что-то?

— Н-ну… Разве что снова о завтрашнем утре, только не информация, а вопрос. Приедет эксперт, что мы от него хотим?

— Образцы крови, — быстро ответил Верещагин. — Флаконы из багажа Кенвуда, нужен официальный анализ. Кстати, не худо бы было сделать развернутый анализ крови и тканей покойника, чтобы подтвердить наркоманию. Этот эксперт, он маг?

— Да, я запросил именно мага, — кивнул Карвер.

— Отлично, — вступила в разговор Лавиния. — Тогда еще неплохо бы определить, если будет возможно, остаточные магические способности. У меня нет соответствующих амулетов, да и расчеты там сложные, по таблицам.

Первым делом Алексей заглянул к мальчишкам и послушал согласное сопение двух носов. Понял, что Серж дышит чуть затрудненно и отметил для себя, что нужно будет завтра после катания отправить его на травяные ингаляции, чтобы не начался насморк. Нет, пожалуй, отправить нужно будет обоих. Все равно болеют они всегда парой.

Потом он зашел в комнату Кати, подоткнул ей одеяло, вытащил из рук недочитанную книгу и посмотрел на обложку. В свете яркой луны, заглядывающей в окно, было хорошо видно название: «Неподходящее место для леди». Алекс хмыкнул, закрыл книгу и положил ее на тумбочку.

Когда да дядюшкой закрылась дверь, девочка открыла глаза и огляделась. В комнате было пусто и тихо. Катя приподнялась, открыла ящик тумбочки и достала оттуда пакетик с орехами и изюмом, который как раз перед приходом Алекса вытащила из мини-бара. Вспомнила, как, услышав щелчок открывающейся двери, босиком метнулась к кровати и залезла под одеяло, и тихонько хихикнула. Села на кровать и начала по одному вытаскивать из пакета орешки.

Увы, припасы закончились, не заполнив тянущую пустоту в желудке. Сейчас Катя с грустью представляла золотистую корочку на куриной ножке и горку картофельного пюре, в котором таял кусочек масла. Но за ужином от одной мысли о еде этот самый желудок начинал бунтовать!

— Эх! — девочка тяжело вздохнула и подошла к окну, взглянуть на Снежный замок.

Замок сиял огнями. Светились окна в огромном холле, лился свет со второго этажа и обеих башенок. Кате показалось, что во втором этаже за легкими светлыми шторами мелькают какие-то тени. Но, сколько она ни приглядывалась, рассмотреть что-то в подробностях не смогла.

— Что же делать? — пробормотала она. — Что же делать? Там явно что-то происходит… Так, а который час?

Стрелки на часах стояли на двенадцати.

— Полночь… Дядю будить бессмысленно, он ничем не поможет. Как связаться с Карвером, я не знаю. Одной идти страшно, да и зачем, что я смогу сделать?

На самом деле, Катя уже поняла, что придется будить госпожу Редфилд, но отчего-то медлила. А вдруг леди спит и рассердится, если ее разбудят? Наконец она помотала головой, сказала сама себе строгим голосом: «Иди уже, трусиха несчастная!», влезла в тапочки и приоткрыла дверь своей комнаты. В коридоре было тихо и пусто, по ночному времени половина ламп на стенах не горела. Девочка на цыпочках проскользнула до лестницы, сбежала на два этажа вниз и подошла к двери номера двести пять.