— Расскажи я все сразу, ты бы мне все равно не поверила.

— Откуда тебе знать. Может, на тот момент даже самая безумная правда была бы лучше чем… — я резко замолчала, благоразумно решив, что лучше не продолжать и, обняв себя за плечи, невольно поежилась.

— Что он сделал? — каким-то неимоверным образом догадавшись о ходе моих мыслей, сердито спросил Лориан.

— Ничего.

— Лара?

— Говорю же, ничего. Оставь меня в покое.

— Послушай…

— Не хочу я тебя слушать. И видеть тебя больше не хочу. Я… А ну пусти. Ты… ты… ты…

Колотя кулаками по мужской груди в тщетных попытках вырваться, с каждым мгновением я все больше понимала, что говорю совсем не то, чего хочу на самом деле. Когда же мужчина снова принялся меня целовать, и вовсе затихла.

— Успокоилась? — явно довольный результатом, спросил О'Маэр.

— Ненавижу тебя. И Волара ненавижу. Вас обоих…

— А теперь? — закрепив эффект от прошлой процедуры, снова поинтересовался Лориан.

— Пусти.

— Никогда.

— Из-за чаши?

— Нет.

— Тогда почему?

— Потому что люблю. С первой минуты, стоило тебе налететь на меня на улице. С первого взгляда, с первой улыбки, с первого слова, что вылетело из этих прекрасных и таких сладких губ, с первого…

Продолжить ему не дала уже я. Плавясь как воск от снова принявшихся поглаживать меня по спине рук и млея от каждого слова, прямо как тогда в дворцовом парке, обхватила лицо руками и, наплевав на все, из-за чего только что злилась, принялась целовать.

— Запомни эту мысль, — выдохнула, отстранившись лишь на мгновение, чтобы это сказать, — потому что я обязательно захочу услышать продолжение. Но не сейчас.

Больше о своих желаниях мне говорить не пришлось. Поняв все с первого раза, мужчина тут же принялся за их выполнение.

Будучи заключена в крепкие объятия, я так и уснула на плече у Лориана. Проспав добрую половину дня, вновь открыть глаза я смогла только уже ближе к вечеру.

Оглянувшись в поисках своей теплой "подушки" и не обнаружив таковой, лениво потянулась и, сев на кровати, принялась внимательно разглядывать комнату.

Преобладающие здесь белые и светло-бежевые тона в комплекте с окном просто гигантских размеров слева давали ощущение простора и одновременно уюта. Обычная, без каких-либо декорированных элементов кровать, основание которой переходило в тумбочки у каждой из сторон. Напротив, слева от входа, небольшой круглый столик с креслом и две уже хорошо известные мне по назначению двери у правой стены. Светло, просто и со вкусом. Но чего-то все же не хватало. Странно, но в доме Волара у меня не возникало желания добавить к интерьеру пару деталей. Здесь же неожиданно захотелось это сделать. Приложить, так сказать, свою женскую руку. Или наложить.

О корыстности собственных мыслей подумать не успела, поскольку взгляд быстро упал на подножье кровати, где на белом покрывале дожидался оставленный для меня наряд.

Невероятной красоты белое платье с желтыми узкими вставками, что начинались от талии и, становясь шире, спускались до самого низа, предавая подолу еще больше пышности. Узор, отдаленно напоминающий паутинку из тончайших нитей с нанизанными на них редкими бусинами, был призван украсить открытую довольно низким вырезом спину.

Стоило коснуться ткани, как желание надеть это стало непреодолимым. И снова поймала себя на мысли, что раньше относилась к платьям гораздо спокойнее, если не сказать равнодушно. А может, дело в мужчине, для которого мне теперь очень хотелось хорошо выглядеть.

Погрузившись в приятные воспоминания обо всем случившемся сегодня утром, я даже не сразу услышала, как в дверь тихо постучали.

— Тут есть кто? — раздался хорошо знакомый женский голос.

— Да, — подхватив покрывало и подтянув его до самой шеи, неуверенно отозвалась я.

В этот момент дверь чуть приоткрылась и в щель просунулась Лили.

— Ты не спишь? Можно?

— Да, заходи, конечно, — продолжая крепко удерживать единственное, что на мне было, и потихоньку закутываться в него все плотнее, отозвалась я.

— Ух ты. Значит, папа правду сказал. Ты вернулась. Как же здорово, — плюхнувшись прямо на кровать, радостно воскликнула девушка.

— Эм-м-м… Ну да, — смущенно произнесла, быстро оглядевшись и только сейчас осознав, в каком жутком беспорядке от разбросанной повсюду одежды находится комната. — Лили, я и вправду рада тебя видеть. И с удовольствием поболтаю, но… может, ты чуть позже зайдешь?

— Чего это? — но, быстро заприметив мое смущение, тихо захихикала и весело защебетала: — А, вот ты о чем. Не переживай. Я уже взрослая. И все про это знаю.

— Тебе же не больше тринадцати?

— Четырнадцать, если точнее. И это так здорово, что вы с отцом… ну это. Вы же это?

— Лили. Прекрати немедленно. О ужас, — простонала я. Сгорая от стыда, накрылась с головой одеялом и под звонкий девичий хохот съехала обратно на подушки.

— Просто это будет так здорово, если у нас появится мама. И вдвойне классно, если ею станешь именно ты.

К такому заявлению я как-то оказалась не готова. Осторожно выглянув из своего укрытия, удивленно уставилась на успевшую развалиться поперек кровати и теперь мечтательно разглядывающую потолок девушку.

— У вас?

— Ну да. У нас с братьями.

— Лили, детка, — обратилась к ней в надежде заполучить немного времени, чтобы переварить услышанное, — мне, бесспорно, приятно все это слышать, но мы не могли бы продолжить разговор чуть попозже? Скажем, через полчасика, когда я приведу себя в порядок.

— Хорошо. Как скажешь. — Моментально подпрыгнув со своего места, дочь Лориана направилась обратно к двери, где снова остановилась, чтобы обернуться и, улыбнувшись, произнести: — Да, и прости за все, что тебе наговорила тогда на последнем испытании. На самом деле я так не думаю. Ты классная. И буду очень рада, если останешься.

— Спасибо, — отозвалась, в очередной раз изумившись, какое доброе и нежное существо скрывается под маской этого неугомонного и импульсивного маленького чертенка.

Лили ушла, а я отправилась в ванную, где меня ждал очередной сюрприз. Будучи значительно больше той, что находилась в моей прошлой комнате, она оказалась не менее светлой и просторной, чем спальня. Правда, освещение здесь было уже искусственным. Но это нисколько не портило общей картины. То, что в прошлом моем месте обитания менялось с помощью панели, здесь в принципе присутствовало. И даже более того. Душ, раковина и просто огромных размеров каменная, чуть утопленная в пол круглая ванная на возвышении из двух ступеней.