У вышедшего на площадку для боя Ло Бинхэ не было ни единого шанса нанести удар: мощь прославленного старейшины демонов воистину потрясала воображение. Разящий молот так и свистел в воздухе подобно грозному вихрю, и, хоть Ло Бинхэ изо всех сил пытался уклониться и выбрать удачный момент для ответной атаки, время от времени устрашающее оружие Тяньчуя всё же настигало его.

Не только ученики хребта Цанцюн застыли в шоке – даже демоны остолбенели от столь жуткого зрелища…

– Разве это не гарантированное поражение? – прошептал кто-то из зрителей. – Так зачем сопротивляться?

Демон-молот – вернее, старейшина Тяньчуй – вскинул голову, разразившись хохотом, подобным гулу большого колокола:

– Верно сказано! Дитя, поскорее признай поражение – тогда этот старик, быть может, оставит тебя в живых!

– Он победит, – холодно отозвался Шэнь Цинцю.

«Зря только воздух сотрясаю! – кипятился он про себя. – Он же главный читер – само собой, он победит! Просто придётся чуточку потерпеть!»

Силы его негромкого голоса аккурат хватило, чтобы достичь центра тренировочной площадки.

Ло Бинхэ, к горлу которого после сокрушительных ударов уже подступала кровь, ясно расслышав эти полные уверенности слова, неведомо как сумел её сглотнуть.

Он… победит?

Учитель дал ему шанс принять участие в состязании, потому что правда считал, что он способен победить?

Демоны в ответ на это разразились хохотом и насмешками, требуя, чтобы он поскорее признал поражение.

Однако Ло Бинхэ отнюдь не собирался потворствовать их желаниям. Казалось, с каждым ударом он лишь преисполнялся твёрдости духа, не обращая внимания на дикие вопли демонов. Его поступь также обретала всё бóльшую лёгкость и изящество – теперь от силы одному из десяти ударов старейшины Тяньчуя удавалось его задеть.

Единственными частями тела старейшины демонов, не защищёнными ядовитыми шипами, оставались лицо и кулаки, что не слишком обнадёживало – ведь это значило, что именно эти места демон закалял усиленными тренировками, чтобы они оставались неуязвимыми даже без прикрытия шипов. Но в то же самое время это и были единственно возможные бреши в его обороне!

Ло Бинхэ сосредоточился на наблюдении за противником, замедлив дыхание.

Со стороны могло показаться, что учитель послал своего ученика сражаться, лишь чтобы поставить его в безвыходное положение; однако, если взглянуть на это с другой точки зрения, от поражения Ло Бинхэ пострадает не только он сам, но и честь всей школы, и в ещё большей степени – репутация отправившего его на этот бой Шэнь Цинцю.

Должно быть, учитель в самом деле твёрдо верил, что Ло Бинхэ победит, раз дал ему шанс принять участие в этом поединке!

Бурное воображение мальчика моментально дорисовало эту картину, успешно запустив систему затуманивания мозгов.

Никто прежде не верил в него до такой степени, чтобы быть готовым держать ответ за его ошибки.

Хотя бы ради этой безоглядной веры он обязан победить – чтобы доказать всем, что достоин её!

Тяньчуй вновь со свистом занёс тяжёлый молот. Зрачки Ло Бинхэ резко сузились, и он собрал в центре ладони заряд духовной энергии, готовясь применить секретную технику!

К этому моменту всеобщее внимание было приковано к непреклонному юнцу, который, несмотря на то что у него не было ни малейшего шанса ответить ударом на удар, тем не менее не оставлял попыток изыскать просвет для атаки – не говоря уже о том, что наотрез отказывался признать поражение. В тот же миг, когда перед ним наконец промелькнула тень возможности, Ло Бинхэ с безупречной точностью ухватил её за хвост.

Итак, после половины большого часа[76] мёртвого клинча третий поединок наконец-то завершился.

Притом с таким результатом, о котором никто, кроме Шэнь Цинцю, не мог и помыслить.

Старейшина Тяньчуй, за плечами которого были сотни лет боевого опыта, с ног до головы покрытый ядовитыми шипами, вопреки всем ожиданиям был сражён каким-то пятнадцатилеткой!

Это и впрямь произвело неизгладимое впечатление на Лю Минъянь и Ша Хуалин – две пары прекрасных глаз были безотрывно прикованы к тоненькой фигурке победителя.

Система не замедлила поделиться:

[Завоёвано внимание Лю Минъянь и Ша Хуалин; главный герой заслужил признание за битву с демонами во время вторжения на хребет Цанцюн; получено 500 баллов крутости.]

Шэнь Цинцю был вне себя от злости.

«С какой стати ты, собираясь вычесть тысячу баллов, прибавляешь всего пятьсот? Прогнившая до основания Система и её собачьи двойные стандарты!»

Однако в данный момент это не имело значения, ведь все умы захватила одна идея.

Ло Бинхэ и впрямь не уступает старшим сотоварищам!

А Шэнь Цинцю воистину непостижим!

Ша Хуалин долгое время боролась с собой и наконец сумела выдавить:

– Хребет Цанцюн в самом деле полнится талантами, давая рождение многим юным героям. Признаться, Лин-эр… восхищена.

– Благодарю за любезность, – сдержанно отозвался Шэнь Цинцю. – А теперь, раз итоги состязаний уже известны, не могла бы барышня отозвать своих сородичей? От имени хребта Цанцюн приносим извинения за то, что из-за царящей здесь суматохи мы не имеем возможности принять прибывших издалека гостей как должно.

Тем самым он намекал… вернее, прямым текстом говорил, что этим гостям пора бы и честь знать.

Ша Хуалин разозлилась не на шутку, не зная, на ком выместить гнев. С силой скрутив окутывающий её тело красный газ, она внезапно взорвалась. Вскинув руку, демоница отвесила старейшине Тяньчую жестокую пощёчину, её чарующий голос звенел от ярости:

– Потерпев столь бесславное поражение от малолетнего ученика мастера Шэня, ты безвозвратно потерял лицо перед всем родом демонов!

На старейшину Тяньчуя было жалко смотреть. Среди демонов царила жёсткая иерархия, а Ша Хуалин была Непревзойдённой демоницей, происходящей из высокочтимого рода, так что, даже когда она отвесила ему оплеуху, он в своей покорности не осмелился ей противиться.

– Этот подчинённый бездарен, – только и сумел выдавить он. – Прошу Непревзойдённую назначить ему наказание!

Не в силах смотреть на это, Шэнь Цинцю окоротил её:

– Если барышня Ша желает наказать своего подчинённого, прошу, делайте это в другом месте. На пике Цюндин даже знати не подобает своевольничать.

Выместив в этой пощёчине обуревающие её чувства, Ша Хуалин поумерила свой гнев и вновь расплылась в улыбке, обращаясь к Шэнь Цинцю:

– Мастер Шэнь всё верно говорит. Просто Лин-эр, воочию узрев таланты вашего выдающегося ученика, перевела взгляд на это ничтожество, что находится в её подчинении, и во власти сокрушительного разочарования совершенно утратила самообладание. Покорно прошу мастера не поднимать её на смех.

Когда она вновь повернулась к старейшине Тяньчую, её лицо было холодно как лёд.

– То, что старейшина Дуби проиграл мастеру Шэню, – в порядке вещей. Но после такого поражения, какое потерпел