героя должны отвечать другие люди?!» – Пока Шэнь Цинцю продолжал на все корки распекать Систему за её антинаучный подход, пришло время второго поединка.

Опасаясь, что таким образом Шэнь Цинцю возьмёт на себя все три боя, Ша Хуалин поспешила заметить:

– Если во всех поединках принимает участие один и тот же человек, какой же это тогда обмен опытом? Вторым участником, который выйдет помериться силами с вашей школой от имени моего народа, буду я.

Раз она сама решила выйти на сцену, значит, во-первых, была уверена в собственных силах, а во-вторых, полагала, что Шэнь Цинцю не станет использовать своё положение старшего, чтобы измываться над младшей по возрасту. Разумеется, мужчина не собирался принимать во внимание её ничтожные соображения – однако, даже если бы он и впрямь одержал впечатляющую победу во всех трёх поединках, завоевав новые очки боевых навыков, а также немалый авторитет подобной демонстрацией беспримерного героизма и отваги, все его заслуги растаяли бы как дым со следующим сообщением Системы.

И всё же этот второй поединок был богат на завлекаловки, определённо заслуживающие внимания.

– Вы её слышали, – провозгласил Шэнь Цинцю. – Кто желает принять на себя столь высокую ответственность?

Хоть он обращался ко всем ученикам, его взгляд устремился к одной группе.

Эти нежные, грациозные девушки, вне всякого сомнения, были ученицами с пика Сяньшу: всех их отличали белоснежная кожа, прекрасная внешность и столь же безупречный нрав – но среди этих красоток лишь одна скрывала лицо за вуалью.

Именно она медленно выступила вперёд при словах Шэнь Цинцю.

Тот, увидев её, тут же пришёл в едва сдерживаемое радостное возбуждение.

Вот оно! Вот оно! Первое противостояние двух главных героинь!

Невероятной красоте Лю Минъянь было под силу сотрясти небо и землю, заставить рыдать добрых и злых духов. Хоть из поколения в поколение на пике Сяньшу появлялось множество красавиц, она выделялась на фоне остальных, словно журавль среди кур.

Её старший брат был главой пика Байчжань, но, будучи младшей, Лю Минъянь поступила на обучение значительно позже, а потому стала ученицей следующего поколения на пике Сяньшу.

Поскольку непревзойдённая красота Лю Минъянь была способна похитить душу, ей приходилось круглый год прятать лицо под вуалью – это делало её подобной сокрытому в тумане высокогорному цветку, до которого не добраться ни одному страннику.

Короче говоря, описывая её внешность, Сян Тянь Да Фэйцзи, должно быть, ввернул все идиомы с положительной окраской, которые усвоил с малых лет до окончания средней школы, – надо думать, это и впрямь далось ему нелегко.

Шэнь Цинцю очень полюбилась эта героиня, и отнюдь не только тем, что она превосходила всех по очкам красоты, но также тем, что она обладала ярким характером, великодушием и чувством собственного достоинства, хорошо разбиралась и в ситуации в целом, и в сиюминутном положении, в своей принципиальности ставила справедливость превыше всего. Одним словом, в несметном гареме Ло Бинхэ она поистине представляла собой исключительное явление добродетельной жёнушки, обладающей к тому же недюжинным IQ.

Было и ещё кое-что: Лю Минъянь выпала честь стать единственным женским персонажем, для которого Сян Тянь Да Фэйцзи не удосужился в подробностях расписать, как именно Ло Бинхэ вертел её в постели, – хотя многие господа читатели выразили возмущение подобным упущением, вплоть до того, что возвели целый небоскрёб из полных недовольства комментариев. Это лишь подчеркнуло особое положение Лю Минъянь, коего не удостоились другие: её светлый образ остался прозрачным, будто лёд, чистым, как яшма!

Тут уж ничего не поделаешь: самые лучшие всегда остаются недоступными. ╮(￣▽￣)╭

Здесь и кроется секрет притягательности этого противостояния: если есть красотка-демоница, значит, должна быть и прекрасная небожительница. Каждый мужчина мечтает оказаться в безвыходной ситуации, зажатым между ангелом и демоном; пред его взором эти девы то враждуют из-за него, то готовы пожертвовать собою ради него – данный книжный троп являет собой нерушимый канон фантазий настоящего мужчины. Он словно во хмелю теряет разум от дикой необузданности порочной красотки, и в то же время с трудом завоёванная благосклонность целомудренной небожительницы поневоле задевает самые сокровенные струны его души, заставляя томиться невыносимой тоской!

«Что и говорить, великий мастер Самолёт и впрямь неплохо улавливает то, что возбуждает его читателей!» – При этой мысли Шэнь Цинцю вновь невольно покосился на Ло Бинхэ.

Мальчику действительно нелегко было оставить этот мимоходом брошенный взгляд без внимания.

Почему Шэнь Цинцю то и дело посматривает на него? Неужто он в самом деле… небезразличен учителю?

К сожалению, в изложении великого мастера Сян Тянь Да Фэйцзи сражения между героинями не представляли собой особого интереса – разве что когда они рвали свои [пи-и-и][70] на радость читателям-мужчинам. Хотя, если подумать, любые описания боёв в его книге были той ещё тягомотиной, изобилующей штампами вроде «мелькнула ослепительная вспышка белого света», «над полем боя выгнулась радуга», «многоцветное сияние меча», «внушающий ужас» и тому подобной лабуды.

За время, достаточное, чтобы сжечь несколько палочек благовоний[71], Лю Минъянь потерпела поражение. В конце концов, она ведь ещё не получила свой меч с пика Ваньцзянь, так что, хоть девушка и делала всё возможное, в руках у неё был лишь обычный тонкий меч, в то время как Ша Хуалин получила звание Непревзойдённой демоницы, и всё её тело было сплошь увешано священными артефактами. В самом деле, разрыв между уровнями их мастерства был очевиден.

Подойдя к Шэнь Цинцю, Лю Минъянь молвила:

– Эта ученица потерпела поражение, не оправдав доверия мастера. Прошу шибо Шэня о наказании.

– Нелегко по доброй воле выступить вперёд, когда остальные не осмеливаются, – ответил ей Шэнь Цинцю. – Победа или поражение, равно как успех или неудача, – это обычное дело, не стоит придавать им особого значения. В будущем ты ещё сумеешь отыграться.

Сравняв счёт подобным образом, Ша Хуалин просияла в улыбке.

– Всё решит победа или поражение в третьем поединке! – мелодично рассмеялась она. – Кого же выставит мастер Шэнь? На сей раз ему следует выбирать с особым тщанием, не так ли?!

Стоя с заложенными за спину руками, Шэнь Цинцю многозначительно произнёс:

– Барышне не стоит беспокоиться, у этого Шэня уже давно есть кое-кто на примете. К тому же этот Шэнь ручается за то, что, одержит ли этот человек победу или потерпит поражение, в будущем он станет твоим проклятьем.

Полагая, что он попросту стращает её почём зря, Ша Хуалин захлопала в ладоши:

– И что же за храбрец выступит третьим?

Со стороны демонов неторопливо вышел ещё один