– Не веришь, что это происходит? – с усмешкой спросил один из сидящих рядом десантников. – Я тоже никогда бы не подумал, что увижу эту пресловутую Землю. Но теперь все по-настоящему, никаких учений, можешь не беспокоиться. Сейчас выйдем на точку и – Аллах акбар! Мало этим неверным не покажется!

– Да уж, – неопределенно ответил Сюртуков, более внимательно разглядывая собеседника и ближайших соседей.

Несмотря на терминологию, ни один из десантников не выглядел человеком восточного типа. Все были обычными голубоглазыми и русоволосыми славянами. Сюртуков с недоумением уставился на эмблему, которая украшала его собственную форму в районе груди слева, и раскрыл рот. Красная звезда, в центре которой расположился золотой полумесяц, была помещена на зеленый фон щита типичной геральдической формы. Василий положил автомат на колени и понял, что это тоже вовсе не «калашников», хотя и нечто весьма похожее. Несоответствия вдруг стали проявляться в каждой детали, и их количество нарастало как снежный ком.

Прийти к какому-то выводу Сюртукову помешал сигнал тревоги. Его новые товарищи деловито поднялись со своих мест и направились к раскрывшимся в хвосте самолета створкам десантного люка.

– Шевелись! – вновь подтолкнул Василия сержант.

Сюртуков запнулся и сделал широкий шаг по сложенной аппарели. В лицо ему ударил упругий поток холодного воздуха, и из глаз невольно брызнули слезы.

– Не задерживай! Пошел!

Василий почувствовал толчок и повалился в раскрывшую темно-синие объятия бездну воздушного океана. Свист ветра и обжигающий холод привели его в чувство, и он лихорадочно зашарил по груди и животу в поисках заветного кольца. О том, что за него следует немедленно дернуть, Сюртуков помнил из фильмов. Незнакомая экипировка ехидно прятала необходимую деталь среди множества ремешков и подсумков с различными боеприпасами. Василий в панике завертел головой, стараясь увидеть кого-нибудь из десантников, но в полной темноте это было невозможно. Темная земля, кувыркаясь, приближалась с угрожающей скоростью. Василий не только никак не мог найти кольцо, он еще и не выровнял свой полет, падая то вниз головой, то боком, то спиной. До твердой поверхности оставалось совсем мало, когда Василий рискнул и дернул за первое, что попалось под руку. Как ни странно, ему повезло, и где-то над головой хлопнул раскрывшийся вытяжной парашютик. Следом за ним выполз купол побольше, и Сюртукова встряхнуло так, что у него щелкнули челюсти. Однако падение значительно замедлилось, и Василий успел рассмотреть, что до земли ему осталось пролететь не больше сотни метров. По его ноге жестко хлестнула ветка высокого дерева, затем послышался треск обломанных сучьев, и вместо удара о почву Сюртуков ощутил новую встряску. Его парашют зацепился за крону сосны, и десантник повис в паре метров от земли.

С трудом рассмотрев, что прыжок вниз не сулит особой опасности, Василий расстегнул ремни и рухнул на мягкую подстилку из опавшей хвои.

– Вася, это ты? – тотчас раздался над его ухом взволнованный шепот.

– Я, – не стал отпираться Сюртуков.

Собеседника он почти не видел, но общие очертания говорили о том, что он также принадлежит к спустившемуся с небес подразделению неизвестной армии. Парень поправил шлем и поднялся на ноги. Василий оперся о ствол сосны и тоже встал.

– Нас снесло ветром, – пояснил новый знакомый, – надо пробираться к городу.

– Темно, – возразил Василий. – Заблудимся.

– Нет, – уверенно ответил солдат. – Я помню карту. Там, за деревьями, река, она выведет нас прямиком к шоссе. Сейчас главное – не столкнуться с поисковыми группами противника. Они наверняка уже рыщут вокруг, как грязные собаки.

Выражения соратника снова вызвали в душе Василия волну смятения. Он не понимал, что такое уж необычное послышалось в словах солдата, но это явно не вписывалось в привычные Сюртукову языковые рамки.

– Тихо! – вдруг прошептал воин и потянул Василия к земле. – Ложись! Вот они!

Сюртуков приподнял голову и рассмотрел цепь темных фигур, которая медленно двигалась от плещущейся где-то за перелеском реки.

– Придется отбиваться, – возбужденно сказал напарник. – Занимай позицию здесь, а я отползу вон к тому углублению. Патроны не жалей…

– Понял, – обреченно ответил Василий и улегся поудобнее.

В неверном свете наступающего утра фигуры приближающихся врагов казались размытыми, и потому нормально прицелиться Сюртуков не рассчитывал. Когда Василий наконец решил, что дистанция позволяет вести более-менее точную стрельбу, он снял оружие с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Выстрелы были не такими громкими, как ожидал Сюртуков, а отдача вовсе не отбивала плечо. Единственным неприятным ощущением после длинной очереди был легкий зуд в указательном пальце. Василий извлек пустой магазин и вставил на его место новый. Пока он выполнял эту процедуру, напарник тоже открыл огонь, но, в отличие от Сюртукова, не длинной, а короткими очередями. Враги почему-то не отвечали. Их цепь рассыпалась и слилась с землей. Теперь стрелять можно было лишь наугад. Противник не обнаруживал себя ни звуком, ни вспышками выстрелов. Не видя целей, Василий замешкался и, чтобы получше рассмотреть поле битвы, приподнялся на одно колено. В ствол сосны тотчас ударило несколько пуль. Сюртуков по-прежнему не видел ни вспышек, ни фигур вражеских солдат, а звуки ответных выстрелов скорее напоминали едва различимые хлопки пневматических винтовок. Внезапно что-то толкнуло Василия в плечо, и он потерял равновесие. Левая рука тотчас онемела и выпустила цевье автомата. Оружие ткнулось стволом в мягкую землю, а Сюртуков завалился навзничь. Он уже почти растянулся на хвое в полный рост, когда совсем рядом вспыхнула ослепительная молния и раздался громкий взрыв. Василий почувствовал, как взрывная волна приподнимает его над почвой и с силой швыряет на иссеченный пулями ствол сосны. От тяжелого удара в глазах Сюртукова поплыли красные пятна и он медленно сполз обратно на землю. Во рту оказалось полным-полно крови, а конечности перестали слушаться вовсе.

Василию почудилось, что время остановилось, а пространство приобрело вид упругой, сжавшейся вокруг его обмякшего тела сферы. Сумерки расцвели яркими разводами и неоновыми пятнами. Внутрь мячика этого усеченного варианта вселенной попала лишь многострадальная сосна и часть теперь бесполезного автомата. Сюртуков нашел в себе силы повернуть голову вправо и увидел еще и две пары остановившихся напротив ботинок.

– Бараны, – донесся до Василия тягучий, как патока, бас. – Если все остальные будут драться так же примитивно, как эти двое, победа достанется противнику.

– Надо было взять их живыми, – высказался второй. – Если мы будем убивать своих же воинов, то к концу учений можем остаться совсем без ударной группы.

– Лучше мы останемся ни с кем сейчас, чем когда высадимся на территории врага, – возразил первый. – В боевых учениях выживают сильнейшие. И если они справятся с этим последним экзаменом здесь, то смогут гарантированно выжить и на той стороне границы.