Это и оказалось следующим шагом к истине: выходило, что наш агент был не самым низким чином в армии противника. Что же заставило его пойти на сотрудничество с Красавчиком? И только ли с ним? Иногда двойные агенты входят во вкус и становятся тройными, а то и более… Дело было в личных амбициях или в том, что наш противник действительно готовил к реализации некий коварный заговор? Или же информатор был шпионом изначально?

Шаг номер три я обозначил вопросом: могла ли верная государству разведка готовить нечто направленное против родной страны? А если нет, то на чьей мы стороне? Может быть, все эти импортные гильзы и окурки являлись как раз тем, что следовало принимать как доказательства вины информатора и его пока неизвестных сообщников, а не спецназовцев, которые выбросили предателя из окна, защищая некие государственные тайны?

Как было найти ответы на все эти вопросы? Я подумал и решил, что следует сделать еще несколько шагов. Например, шаг номер четыре: все-таки связаться с чекистами и выудить из них все, что они узнали о загадочных двойниках Василия и Лены…

Подойдя к этому моменту, я вдруг вспомнил, что пора бы уже поспеть и результатам экспертизы токсикологов. Состав вещества, которым «глушили» сознание Лены, мог пригодиться наряду с прочими уликами и свидетельствами. Кроме этого, следовало заглянуть к Адаму, который снова пытал своего знакомого востоковеда насчет надписей, только теперь с пластинки из-под капота машины.

Как я ни крутил, получалось, что путь в Управление службы безопасности лежит через лабораторию. Придя к такому выводу, я развернул машину, и мы двинулись в сторону центра города.

– Что вы знали о погибшем? – спросил я Сюртукова, когда мы подъезжали к лаборатории.

– Почти ничего, – ответил Василий. – Мы познакомились совершенно случайно на новогоднем вечере в одном клубе.

– Совершенно случайно, – повторил за ним Красавчик и ухмыльнулся, – в кустах оказался рояль…

– И он сразу же признался, что в состоянии решать такие странные проблемы, как ваша? – спросил я.

– Нет, он говорил, что имеет некоторые связи и может выручить, если я попаду в затруднительное положение. – Сюртуков почесал затылок и признался: – Я сам не знаю, почему решил позвонить именно ему, когда впервые столкнулся с наваждениями… Он не раздумывая согласился помочь, и я даже не пытался понять, зачем он это делает.

– Теперь его мотивов уже не выяснишь, – заметил Красавчик. – Однако «случайность» вашей встречи лишний раз доказывает, что он контролировал ситуацию с самого начала.

– А кто-то контролировал его самого, – добавил я.

Я остановил машину вплотную к крыльцу, чем вызвал недовольство пары автомобилистов, экипажи которых оказались запертыми в маленьком дворике у входа в лабораторию. Мы выбрались из планера и, провожаемые хмурыми взглядами обиженных водителей, прошли внутрь здания.

– Представляю, как они сейчас нас склоняют, – украдкой оглядываясь назад, пробормотал Сюртуков.

– Никак, – весело ответил Красавчик. – Один из них сотрудник Сидорова, а другой – «юный дзержинец». Следовательно, они на службе, и я могу поставить сто против одного, что им приказано «пасти» именно нашу компанию. Так что трюк с планером – это всего лишь демонстрация проницательности. Так, Эрик?

– Совершенно верно, – согласился я. – Не люблю, когда за мной следят таким хамским образом.

Сюртуков восхищенно покачал головой и гордо выпрямился. Можно было подумать, что это он выявил слежку и теперь чувствует себя самым секретным из всех секретных агентов. Я усмехнулся и толкнул дверь в кабинет Адама.

– Хорошо, что вы пришли, – выглянув в коридор, а затем плотно прикрыв за нами многократно перекрашенную дверь, сказал эксперт. – Мне кажется, что по телефону я бы ничего не смог объяснить. Вы видели странных типов, которые дежурят у крыльца?

– Адам, брось свои игры в шпионов. Это не «типы», а родные сотрудники органов, – попытался я успокоить эксперта. – Привезли что-нибудь на исследование. Ты же не единственный специалист во всей лаборатории. Поинтересуйся у соседей, они наверняка подтвердят мои слова.

– Эрик, я работаю здесь не первый год! Когда люди привозят улики, то не заглядывают во все кабинеты и подсобные помещения, словно что-то вынюхивая! – возразил Адам. – Токсикологи, кстати, вышли от меня ровно минуту назад. Они отдали мне вот это и попросили больше не шутить. Они даже не стали регистрировать проведенный анализ.

Эксперт протянул мне отчет и ткнул пальцем в обширную химическую формулу. Насколько я разбирался в химии, формула описывала сложное органическое вещество.

– Переведи, – потребовал я, возвращая листок Адаму. – Только без научных премудростей.

– Вот здесь и здесь, – эксперт вооружился карандашом и обвел два участка формулы, – бензольное кольцо расположено там, где ему совершенно не место! Ребята утверждают, что такая гадость должна была убить вашу подопечную в одно мгновение.

– Постой. – Я снова отнял у него листок и взглянул на формулу. – Но они же сами брали кровь у нашей свидетельницы и прекрасно видели, что она жива и здорова?

– Значит, это мнение их начальства, – вмешался Красавчик, – и ребята просто не хотят лишиться премиальных.

– Скорее всего, – согласился я и снова обернулся к эксперту. – Тем не менее они нарисовали формулу и отдали ее тебе на сохранение? Они не говорили ничего странного?

– Я не знаю. – Эксперт замялся. – Понимаете, мне ведь тоже премиальные не помешают…

– Всего-то? – Я вынул из кармана приличную пачку купюр и сунул ее в карман его белого халата.

– Еще и работы можно лишиться, – по-прежнему неуверенно пробормотал Адам, невольно ощупывая деньги через тонкую ткань.

– Это тоже не проблема, – заверил я. – В крайнем случае мы оборудуем тебе личную лабораторию. Будешь работать исключительно на нас. Идет?

– Идет, – со вздохом согласился Адам. – Токсикологи посоветовали мне бросить это дело и больше никогда не связываться с вашей Леной. Но не в этом суть. С утра меня уже трижды пытались вызвать на откровенный разговор. Каждый раз новые люди. Сначала позвонил Сидоров… Ну, он ничего не скрывал – спрашивал, насколько можно верить найденным вами уликам…

Я взглянул на Красавчика. Тот приподнял одну бровь и кивнул. В любопытстве майора действительно не было ничего предосудительного.

– Кто еще тебя донимал? – приглашая продолжить рассказ, спросил я эксперта.

– Подполковник Жуков, – подняв глаза к потолку, вспомнил Адам. – Хотел забрать образцы и посмотреть на отчеты, но без постановления я ему ничего не отдал.

– Что за Жуков? – удивленно спросил Красавчик. – Не помню я такого.

– Сказал, что из управления, – пояснил Адам. – Но я его тоже в первый раз видел, а потому и потребовал, чтобы все было по форме.