— Я тоже всегда беру с собой кипятильник, — призналсяДронго, — даже когда останавливаюсь в пятизвездочных отелях, где все можнозаказать в любое время суток. Старая привычка пить чай в любых условиях. У менядаже есть набор адаптеров всех стран мира.

Все рассмеялись.

— Я положу лед, — встала Света.

— Давай я тебе помогу, — предложила Кира, подходя к ней.

Женщины стали разносить стаканы с виски. Дронго взял свой,чуть взболтал напиток.

— За что будем пить? — спросил Рауф.

— За все хорошее, — громко сказал Олег, — чтобы Юрка осталсяжив, чтобы у нас все было хорошо, чтобы нашли наконец убийцу и выяснилось, чтомы ни в чем не виноваты.

Он поднял стакан и залпом выпил.

Рауф также выпил содержимое стакана полностью. Женщиныотпили по-разному. Дронго чуть пригубил.

Вдалеке, над городом, расположенным над отвесным мысом,взрывались и рассыпались гроздья салюта.

— Сегодня у турок какой-то национальный праздник, — вспомнилОлег, — идемте на балкон.

Все вышли на воздух. Света обняла Рауфа. Олег снова протерочки. Инна оказалась рядом с Дронго. Она смотрела на него со странной улыбкой.Последними вышли Кира и Юля.

Зрелище было великолепное. Красные, синие, желтые, зеленыеточки вспыхивали в ночи, рассыпаясь тысячами огоньков.

Даже стоявшие внизу на дорожке полицейские, задрав головы,любовались салютом.

Кира первой вернулась в комнату.

— Холодно, — сказала она. Инна наклонилась к Дронго.

— Спасибо, что вы пришли, — прошептала она, — а то мы всеготовы были перессориться.

— Надеюсь, этого не произойдет, — усмехнулся Дронго.

Инна вдруг чуть толкнула его, возвращаясь в гocтиную. За нейпрошла Света.

Дронго взглянул на Юлю, оказавшуюся рядом с ним. Оназаметила его взгляд. Посмотрела ему в глаза.

— Юра действительно поправится? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Дронго, — многое зависит от врачей.

Салют закончился, и они вернулись в гостиную.

Юля подвинула столик к Инне, которая, сидя на диване,пыталась подвинуть его к себе сама.

— Давайте выпьем за наших женщин, — предложил Рауф. — Втаких сложных условиях они еще держатся и сохраняют спокойствие. Выпьем за них.Пьем до конца.

Олег взял бутылку, разлил виски по стаканам. Чуть добавивженщинам, он щедро налил всем трем мужчинам.

— А вы мало пьете, — сказал он укоризненно Дронго.

— Я вообще почти не пью, — признался тот.

— За наших женщин, — поднял свой стакан Олег.

— За женщин, — согласился Рауф.

Дронго оглянулся. Женщины подняли свои стаканы. Кира нервноулыбнулась. Юлия печально смотрела на него. Инна глядела с каким-то затаеннымвызовом. Света была чем-то недовольна, словно ей не понравился сам тост.

Олег и на этот раз выпил залпом. Рауф последовал егопримеру. Кира улыбнулась и тоже, как и Олег, выпила все разом. Она держала свойстакан в левой руке, на правой у нее были надеты часы. Юлия выпила чуть большеобычного. Инна также выпила все. Света только пригубила.

Секунда — и вот уже все смотрят на одну из женщин, котораясхватилась за горло. Она пытается что-то сказать, но ничего не получается. Иона, задыхаясь, падает на пол, успевая схватиться за край столика и опрокинутьна пол сразу несколько стаканов.

Дронго наклонился над распростертой на полу Кирой, пытаясьпрощупать ее пульс. Посмотрел зрачки. Никаких сомнений, она была отравлена.

Он поднялся на ноги. Все смотрели на него.

— Она умерла, — тихо сказал Дронго.

— Нет! — закричала Света. — Не может быть! Олег наклонилсянад упавшей женщиной. Снял очки.

— Как же так? Как же? — бормотал он, беспомощно озираясь.

В дверь уже стучал один из полицейских. Все стояли замерев.Дронго шагнул к дверям.

— У вас все в порядке? — спросил полицейский.

— Нет, — ответил Дронго, — у нас есть убитая. Позвонитекомиссару. Только не говорите ему пока ничего. Иначе он будет очень расстроен.

Комиссар вошел в комнату, тяжело ступая, словно обрушившеесянесчастье придавило его к земле. На Дронго он даже не смотрел, очевидно, считаяего главным виновником. Его помощник уже суетился над Кирой, пытаясьопределить, чем именно она была отравлена.

Рядом стояла Юлия с белым лицом и молча смотрела на мертвоетело. Инна обнимала ее за плечи. Света билась в истерике в спальне, куда прошели Рауф, чтобы ее успокоить. Олег Молчанов стоял спиной к мертвому телу. Плечиего вздрагивали. Возможно, он плакал.

— Как это могло случиться? — спросил комиссар. Все молчали.Дронго даже не стал переводить.

— Как это могло случиться?! — закричал комиссар. — Вы же всебыли здесь! Все были рядом! Куда вы смотрели? Кто мог ее убить?

— Мы все были здесь, комиссар, — осторожно сказал Дронго, —никто не выходил и не входил сюда. Вокруг дома находились ваши люди. Убийца всееще здесь, комиссар.

— Молчите, — отмахнулся комиссар, — я и так виноват, чтослишком долго позволял себя дурачить. Мне не нужен переводчик. Сейчас я позвонюв Анкару и попрошу принять мою отставку. А заодно и прислать сюда лучшуюбригаду следователей из Стамбула. Пусть они занимаются вашим делом. Мне надоелособирать после вас трупы.

— Отсюда никто не выходил, — подтвердил полицейский, — мыстояли у дверей и никого не видели.

— Тогда кто убил эту несчастную? — Комиссар наклонился клежавшему телу. — Что с ней?

— Она умерла. Отравилась. Очевидно, яд положили в ее стакан,— показал помощник на осколки стаканов, — но, падая, она задела стаканы, и ониразбились. Сейчас трудно определить, из какого именно стакана пила она.

— Да, — подтвердил Дронго, — все было именно так.

— А вы почему здесь оказались? — спросил комиссар. — Вечновы оказываетесь свидетелем происшедшего. Может, и на этот раз вы случайно попалив этот дом?

— Нет, не случайно. Вы же сами просили меня сюда заходить.Женщины поспорили, громко кричали, и я зашел, чтобы выяснить, что происходит.

— По-вашему, кто мог положить яд в ее стакан? — спросилкомиссар.

— Любой из нас, — ответил Дронго, — хотя ее смерть нескольконе вписывается в мою теорию. Я пытался вычислить, кто был убийцей, и большевсего подозревал именно ее. Только у нее было время спокойно совершить убийствои вернуться в сауну, имея почти гарантированное алиби. Но ее смерть никак невходила в мои расчеты.