что правительство боялось вооружать население, опасаясь восстания. Беррийский Герольд выразил общее мнение, заметив, что "сеньоры не посылают их на войну, если могут". Это стало клише для писателей от Фруассара до Макиавелли, но главная причина отсутствия организованной французской пехоты заключалась в другом. Крестьяне и горожане не обладали достаточной подготовкой, чтобы достойно показать себя в бою. Нормандский епископ Тома Базен вспоминал о беспорядочных ордах французских войск, бродящих по стране и не имеющих ни знаний, ни опыта войны. Как и все описания в черных тонах, эти обобщения скрывают более сложную ситуацию и, вероятно, содержат некоторую долю преувеличения. Но мало кто сомневается в том, что начало 1420-х годов стало временем глубокого упадка в истории французской армии[98].

В результате Буржское королевство было вынуждено полагаться в основном на профессиональных наемников. Они нанимались на длительный срок и были в наличии, когда это требовалось. Они были более надежны с политической точки зрения и более искусны в военном деле. К тому же наемники были относительно дешевы. По словам информаторов Генриха V, в 1421 г., их жалованье составляло менее трети от традиционных ставок для французских войск. Некоторые из этих людей были французами, часто людьми низкого происхождения, получившими опыт обращения с оружием в компаниях рутьеров. Их командирами обычно были мелкие дворяне, лишенные собственности жертвы войны, безземельные младшие сыновья или бастарды, лишенные по традиции или закону права наследования. "В наши дни, — сетовал Шартье, — любой человек, умеющий носить меч и плащ, мог назвать себя латником, даже если у него не было ни дома, ни участка земли". Однако подавляющее большинство профессиональных воинов Дофина не были выходцами из военного сословия самой Франции. В первые годы его правления более половины из них были набраны в Кастилии, Италии или Шотландии.

Кастильские солдаты удачи действовали во Франции с тех пор, как Карл V в 1360-х годах заключил союз с Трастамарской династией. В 1422 г. несколько сотен таких солдат служили под знаменем Дофина. Карл продолжил давнюю традицию французской монархии — нанимать в Генуе отряды арбалетчиков, по праву считавшихся самыми искусными в Европе. Впоследствии его министры также начали нанимать кавалерию в Ломбардии и Пьемонте. Герцоги Орлеанские были наследственными владыками пьемонтского княжества Асти, важного центра комплектования войск. Другие были наняты благодаря добрым услугам давних союзников Франции — миланских герцогов Висконти. Тяжеловооруженные итальянские всадники считались высшими мастерами кавалерийского боя. Предполагалось, что они смогут рассеять построения лучников, которые были столь грозным компонентом английских армий того времени[99].

Шотландцы впервые появились во Франции в значительном количестве в 1419 году. С зимы 1420–21 гг. они были сведены в самостоятельный корпус, называвшийся "Армия Шотландии" и действовавший под руководством собственных командиров: Джона Стюарта, графа Бьюкена, Арчибальда Дугласа, графа Уигтаун, и Джона Стюарта из Дарнли. Первые два были соответственно сыном и зятем герцога Олбани, регента Шотландии, а третий, занимавший должность коннетабля армии, происходил из младшей ветви рода Стюартов. Шотландская армия, насчитывавшая в свое лучшее время около 6.500 человек, была самым многочисленным наемным корпусом на службе у Дофина. По численности она была сопоставима с английской армией под командованием Бедфорда, хотя в ней служили представители страны, население которой составляло лишь десятую часть населения Англии. С тех пор потери и дезертирство сократили численность шотландцев, но они по-прежнему представляли собой грозную силу, внушавшую страх как англичанам, так и французам. Шотландцы содержали себя за счет грабежа, pâtis и репараций, взимаемых с городов открытыми угрозами. Иногда случались жестокости, которые, несомненно, преувеличивались в рассказах. Но шотландцы доказали свою военную ценность в битве при Боже в марте 1421 г., когда шотландская армия разгромила англичан под командованием герцога Кларенса, что стало единственным значительным поражением англичан на сегодняшний день. Шотландцы сражались с безрассудной храбростью. Их лучники были единственными соперниками английских лучников. Бьюкен, назначенный коннетаблем Франции после битвы при Боже, оказался искусным тактиком и привнес новую отвагу в ведение войны после нескольких лет, когда французские капитаны были подавлены памятью об Азенкуре[100].

Все проблемы Дофина, связанные с военной организацией и финансами, проявились в первом крупном военном инциденте нового царствования. Мёлан был обнесенным стеной городом на северном берегу Сены, в 30 милях к западу от Парижа. С противоположным берегом его соединял укрепленный мост, защищенный с южной стороны массивным замком. Мост имел большое стратегическое значение, так как через него проходила главная дорога из долины Луары в Вексен и долину Уазы, и он контролировал речное сообщение между столицей и Нормандией. Обороной Мёлана командовал английский капитан из близлежащего города Пуасси, племянник сэра Джона Фастольфа, Роберт Харлинг. Под его командованием было более ста человек, но большинство из них, вероятно, находилось в Пуасси. В начале января 1423 г. мост был захвачен дофинистскими партизанами под командованием Жана де Гарансьера, нормандского дворянина, потерявшего большую часть своих земель в результате английского завоевания. По всей видимости, люди Гарансьера с помощью предателя внутри замка выманили стражу от ворот, устроили засаду, после чего захватили башню и расправились с большей частью гарнизона. Так случилось, что Совет в Париже недавно принял решение об осаде Ле-Кротуа, и для этой операции в Пикардии накапливались силы. 3 января Бедфорд отложил эти планы и вывел из Пикардии 500 человек. Через нескольких дней он осадил мост Мёлана с двух сторон и подтянул артиллерийский обоз[101].

Министры Дофина сделали все возможное, чтобы использовать возможность, открывшуюся в результате действий Жана де Гарансьера. Они возлагали большие надежды на то, что им удастся переправиться через Сену по мосту и смять английские позиции в Вексене и восточной Нормандии. Они пообещали защитникам в башне моста, что к 20 февраля к ним прибудет армия для их освобождения. Руководить операцией было поручено Таннеги дю Шателю и графу Бьюкену. Они созвали войска из Бретани и всех пограничных областей между Мэном и Берри. Всем этим контингентам было приказано к середине февраля собраться у небольшого городка Жанвиль в южном Босе для похода к Мёлану. В ответ герцог Бедфорд объявил арьер-бан в Нормандии, а также вывел всех, кого можно было вывести из нормандских гарнизонов. В Руане и Париже начались поиски денег. Бедфорд приказал продать все оставшиеся драгоценности Карла VI. Париж находился в состоянии сильного возбуждения. Епископ организовывал ежедневные уличные шествия. Заседания судов приостанавливались, чтобы судьи могли принять в них участие.

Однако крупного полевого сражения так и не произошло. Дофинисты собрали значительные силы. Современная оценка в 6.000 человек, вероятно, приблизительно верна. Граф Бьюкен вовремя собрал свои шотландские войска и западные контингенты в Жанвиле и двинулся к Галлардону, расположенному примерно в 50-и милях к югу от Мёлана. Там он остановился и стал ждать подхода Таннеги с контингентами из Берри и Орлеанне. Но Таннеги выступил с опозданием, а затем, добравшись до Жанвиля,