— Моцарт! — позвал Олег бывшего раба, — А ну иди сюда. Тебе-то чего в такую рань не спится?

— Разбудили, господин, сказали бегом бежать в апартаменты королевы. Сказали, надо будет что-нибудь новенькое сыграть. А мы ещё эту вашу «Серенаду Солнечной долины» не до самого конца разучили. Сложная очень, господин.

Моцарт, которого Олег время от времени вызывал, чтобы пропеть ему очередную музыкальную новинку — у парня кроме идеального слуха была и восхитительная музыкальная память — с тех пор, как узнал Олега и благодаря этому получил свободу и новую музыку, смотрел на него всё время влюблёнными глазами.

Зная интимные повадки некоторых музыкальных гениев оставленного мира, Олег некоторое время испытывал беспокойство, опасаясь, что Моцарта придётся казнить через оскопление и посадку на кол.

Но нет. Присмотревшись к нему пару-тройку дней, Олег вздохнул с облегчением. Всё нормально. Без отклонений. Просто боготворит регента. И есть за что — чего уж тут скромничать.

Серенадой Солнечной долины Глена Миллера Олег хотел озадачить Моцарта надолго. Всё же музыка довольно сложная для исполнения. Говоря откровенно, Олег уже немного жалел, что в дополнение к ежедневным занятиям с ниндзями, навязал себе на шею ещё и музыкантов. Серенадой он рассчитывал отвязаться от Моцарта до самой войны, а там уж и вовсе не до этого будет. Но, смотри-ка, его музыкальный гений, похоже, и оркестр Глена Миллера переиграть сможет.

— Сыграй тогда, сколько разучили. Да и, думаю, они и старенький репертуар ещё не по разу с удовольствием послушают. А что у нас с Прощанием славянки?

— Играем уже, господин! Только у барабанщика не получается пока всё время ритм выдерживать. Ускоряется.

— Я ему покажу, как ускоряться, — Олег погрозил кулаком в сторону замерших оркестрантов. Кажется, там кто-то ойкнул, — Ладно. Иди. Не буду больше задерживать. А то вас там заждались.

Раз спать не получается, а к Клейну, с которым они всё никак не могли утрясти оптимизацию налогов, идти ещё рано — рабочий день у бюрократов начнётся только через полторы склянки, то Олег решил обсудить с Лешиком состояние созданных, но пока ещё не вошедших в ритм работы, особых отделов полков и армии. Благо, за Лешиком никуда идти не надо — вот он, рядом идёт, о чём-то задумался.

— Пошли позавтракаем, — пригласил его Олег.

Питание во дворце изменилось явно в лучшую сторону. И это было не только заслугой сфорцевского повара, привезённого Улей с собой в столицу, но и результатом деятельности Веды, которой удавалось совмещать светские развлечения с наведением и поддержанием образцового порядка. Она добралась даже до самых дальних чуланов, где давно кроме мышей и пауков никто и не бывал, а уж на кухне-то Веда устроила настоящий переворот.

— А ты ещё Веду подкалывал, — усмехнулся Олег, глядя с каким аппетитом Лешик уплетает вкуснейший завтрак, приготовленный из самых свежих и качественных продуктов.

— Да я же любя, — в тон регенту ответил барон, — Не в том смысле любя, а в другом.

— Я понимаю. Ещё добавки?

— Нет, спасибо. Я ведь понимаю, что ты меня, просто так вот, кормить не станешь. Наверняка ведь какие-то дела позвал обсудить?

— Да, барон. Дела. Никуда от них не деться. Не хочу эту тему на военном совете поднимать, но нам надо продумать деятельность твоего официального ведомства в ходе ведения боевых действий. Не думаю, что сейчас есть необходимость перестраивать особые отделы во что-то вроде СМЕРШа — всё же не тот противник. Но деятельность любой организации во время войны всё же отличается от её деятельности в мирное время.

— А какой противник тот, и что такое СМЕРШ?

Понятно, рассказывать историю своего родного мира Олег не стал. Но кое-какими сведениями он поделился. В основном теми, которые касались проверок в тылах и пропускного режима.

Но всё это, по большому счёту, было делом будущего. У Лешика же и сейчас были проблемы.

Одна, ожидаемая — нехватка кадров. Речь не о профессионализме — откуда тут взяться профессиональным особистам? — это всё придёт только с опытом. Речь о благонадёжности и готовности к специфике службы.

Набирать кого попало не хотелось, а те, кого Лешик или его помощники намечали, идти из своей привычной армейской среды в непонятную структуру не хотели. Да и объяснять им задачи было очень сложно — могли не так понять.

Так что, пока, барон Гирвест обходился крохами, которые ему выделялись из выпускников Центра подготовки ниндзей. Но Олега радовало уже то, что Лешик руки не опускал. Значит, рано или поздно, у него всё получится. Конечно, хотелось бы пораньше. Но тут уж, как говорится, как карты лягут.

Вторая проблема оказалась неожиданной для обоих — и для Лешика, и для самого Олега. Они совсем не продумали систему взаимодействия и линий связи между особыми отделами полков и особым отделом армии. Пока приходилось, при отправке корреспонденции пользоваться обычными армейскими каналами. Но это никуда не годилось. Даже сфорцевские командиры, такие, к примеру, как Рита или Асер, не брезговали сунуть свой нос в то, что докладывает навязанный им офицер с непонятными полномочиями.

— Это наш с тобой ляп, Лешик, — подумал вслух Олег, — Надо, значит, предусмотреть в штатах особых отделов должность ещё одного мастер-сержанта. Чтобы у особиста всегда под рукой, кроме помощника-делопроизводителя, был и ещё один человек. Да уж, ещё не начали работать, а штаты уже начали раздуваться. Ладно, я об этом подумаю ещё, но и ты раскинь мозгами, что можно будет сделать, — Олег знаком отпустил Мону и встал из-за стола, — Ещё хотел с тобой посоветоваться по одному вопросу. Да ты сиди, — остановил он дёрнувшегося подняться вслед за ним Лешика, — Я тут, как ты знаешь, собираюсь проведать Плавия нашего Второго. Думал с парой-тройкой ниндзей ехать под видом беженцев, но Агрий говорит, что к этим несчастным все придираются и норовят обобрать, как липку, а то и, просто, откровенно грабануть, а трупы прикопать в соседнем лесочке. Понятно, мы себя в обиду не дадим, но, сам понимаешь, идти к Плавию так, что сзади нас всё будет гореть, а впереди — всё разбегаться, очень не хотелось бы. Можно под видом купцов с торговым караваном, но, блин, как же это долго. У тебя есть идеи на этот счёт?

— Бардами идите. Ты же вон какой классный музыкант, поэт и исполнитель. Я вчера слышал, как ты на гитаре наигрывал и пел Моцарту: если у вас нету дома, пожары ему не страшны, и жена не уйдёт к другому, если у вас, если у вас, если у вас нет жены, не-ету жены, — напел Лешик, неожиданно сочным, насыщенным баритоном, — Бардов никто не трогает. Ни разбойники, ни власти. Наоборот, денег подкидывают. Ну, тормознут ненадолго — споёте, что-нибудь.

Олег с изумлением посмотрел на своего соратника-прохвоста, открывшегося ему вдруг с совершенно неожиданной стороны.

— Лешик, да ты ведь и гений, и талант. Гениальную мысль насчёт бардов подал, а поёшь…Слушай, я уже начинаю опасаться, что ты бросишь службу и уйдёшь пением зарабатывать. Нет, я серьёзно. Ты настоящий талантище.