– Хорошо, что у тебя ума хватило хотя бы не прятатьего. Если его кто-то послал, а скорее всего это была милиция, они бы всех науши поставили, если бы он исчез. А так, если нам повезло, могли и на пьянуюдраку списать. Но все равно, Семен, нельзя было такое скрывать. Если он что-товынюхивал, значит, мы где-то наследили, дали кому-то повод для беспокойства. Мычувствуем себя уверенно, а оказывается, уже четыре месяца нас кто-то пасет. Вотчто. Тебе надо убраться из Города. И тебе, Химик, тоже. Сам я не могу уехать,поскольку я – работник санатория, где совершено преступление. Я должен быть наместе, чтобы не вызывать подозрений.

– А мне что делать? – подал голос Дамир. – Якупил путевку на семь дней и всем вокруг объяснял, что у меня здесь дел как разна неделю. Не могу же я через три дня уехать!

– С тобой я еще не решил. Вечером скажу. Давайтерасходиться.

Дождавшись, когда все уйдут, Котик посидел, свернувшиськлубочком на кровати и задумчиво раздирая на мелкие клочки лист с заботливовычерченной и заполненной цифрами «пулькой» на случай, если бы в номер кто-товошел. Потом достал из нагрудного кармана яркой свободной куртки радиотелефон,выдвинул радиоантенну.

– Мне нужно кое-что обсудить, – произнес он.

– Не сейчас. Позже, – донеслось в ответ.

* * *

Двадцатипятилетний Александр Казаков, по кличке Химик,уезжать из Города не хотел. Он боялся, что Вера Денисова начнет его искать, икто знает, к чему это может привести. Не объяснять же ей про убийства.

С Верочкой он познакомился год назад, когда пришел напрактику в школу преподавать химию и биологию. На первых порах он не обратил нанее внимания, даже не подозревая, какой острый интерес к «взрослой» жизнитаился за этим невинным ангельским личиком. Саша и опомниться не успел, какконсультации по химии в пустом классе после уроков стали ежедневными,демонстрация коленок – все более откровенной, запах духов – вызывающим. Верочкаоказалась девочкой целеустремленной и, влюбившись в Сашу, твердо доводила делодо конца, не стесняясь ни быть навязчивой, ни казаться распущенной. Казаковнесколько недель присматривался к ней, оценивая внешние данные, остроту инеординарность мышления, готовность к сексуальной свободе, после чего сыгралва-банк.

– Вера, – страдальческим голосом сказал он, сделавгрустные глаза, – я тебя люблю. Но тот мир, в котором мы живем, нас непоймет. Тебе только тринадцать лет, а мне уже двадцать четыре. Если мы станемпо-настоящему близки, меня посадят в тюрьму. Ты это понимаешь?

– Ерунда какая, – легкомысленно заявило прелестноедитя, – я уже давно не девушка. Мы с пятого класса в «ромашку» играем.

Это развязало Химику руки. Иметь для съемок категории «В»постоянную девицу было куда безопаснее, чем каждый раз подбирать новую. Покатегории «А» проходили взрослые женщины, далеко не все из них былипроститутками, но молчали – все. С нимфетками всегда было и сложнее, и опаснее.Вера оказалась для Казакова блестящей находкой, особенно после того, как он сочинилдля нее легенду о побеге за границу, для которого надо было накопить денег. Егобезмерно удивляло, что такая умная и незаурядная девочка могла поверить вподобную чушь. Одно время он даже начал подозревать, что она толькоприкидывается доверчивой. Но все сомнения рассеялись однажды вечером, когда онис Верой коротали время у него дома.

– Можно в следующий раз поехать к нам на дачу, но я нелюблю там бывать, – сказала Вера. – С тех пор, как Лиля уехала, мнетам грустно.

– Лиля – это кто? – спросил Химик, поудобнееустраиваясь на подушке.

– Лиля – дедушкина любовница. На сорок лет моложе его.Ух, как дед ее любил! – Она завистливо вздохнула. – По нескольку разв год возил ее за границу, то на модный курорт, то музеи какие-нибудь смотреть.Она как-то обмолвилась, что хотела бы увидеть настоящий английский парк, так онее специально в Англию повез. Лиля веселая была и очень добрая. Дед ей купилквартиру, но ей на даче гораздо больше нравилось. Целыми днями могла сидеть накрыльце и смотреть на деревья. Потом дед ее замуж выдал за какого-то фирмача, иона с ним в Вену уехала. Перед отъездом попросила меня съездить с ней на дачу,бродила по саду, каждое дерево погладила. И плакала ужасно. Она говорила, чтовремя, прожитое с моим дедом, было самым лучшим в ее жизни. Когда я приезжаю надачу, я всегда вспоминаю, как она тогда плакала, поэтому мне и грустно там.

– А чего ж твой дед на ней сам не женился?

– Ты что? – Вера приподнялась с подушки иудивленно уставилась на Химика. – А бабушка? Он с ней разводиться не собирается.

«Она не просто из обеспеченной семьи, – подумал тогдаХимик. – В этой семье столько денег, что у них уже другое восприятиежизни. Для них поездка в Рим или Париж – то же самое, что для меня – поездка вХарьков или Омск. Неудивительно, что она мне верит. Подумаешь, делов-то: уехатьза границу. Интересно, кто такой ее дедуля?»

Но выяснять у Верочки Химик не стал, чтобы не насторожитьподружку. Он узнал это окольными путями. Узнал – и ужаснулся. Но отступать былоуже поздно, к этому времени Вера Денисова снялась в пяти или шести фильмах,знала в лицо Семена и Дамира, а также адрес, по которому находился павильон.Оставалось надеяться только на удачу. Но чтобы удача не подвела, нужно былоособенно тщательно поддерживать уверенность девочки в том, что он, СашаКазаков, без ума от нее и жизни своей без Верочки не мыслит. И Саша старался.Старался изо всех сил. Ну как тут уедешь? Подумает еще, что бросил.

* * *

На седьмой день пребывания в «Долине» для Насти всепеременилось. Накануне она рано легла в надежде выспаться как следует и быластрашно удивлена, проснувшись затемно и поняв, что спать больше не хочет. Длянее, истинной «совы», утренний подъем неизменно превращался в пытку.Покрутившись под одеялом в попытках устроиться поудобнее и еще немного подремать,она вскоре оставила бесплодные усилия и перестала себя обманывать. Онавключилась в работу.

Шесть дней ей удавалось заговаривать самой себе зубы иубеждать себя, что «это не ее дело», что она не на службе, а лечится иотдыхает. Шесть дней она ухитрялась игнорировать сигналы, которые посылало ейподсознание, когда что-то выбивалось из нормальной логичной колеи. Целых шестьдней она вытравливала из себя сотрудника уголовного розыска, да так успешно,что опустилась до непростительных бабских амбиций и глупых обид. Хватит ломатьсебя, решила Настя, буду жить так, как мне хочется. А хотелось ей в первуюочередь подумать.

Она вылезла из постели и встала под душ. Как обычно передработой, назначила себе умственную гимнастику, чтобы привести мозг в состояниеготовности. Сегодня она выбрала правила постановки вопроса к прямому дополнениюв языках финно-угорской группы. Выполнив задание и одновременно доведятемпературу воды в душе до едва терпимо холодной, она почувствовала знакомоерадостное возбуждение. На завтрак Настя решила не ходить, сварила кофе ипринялась за дело.